Перстень Мериада (СИ) - Романовская Ольга. Страница 102

— Помните, до чая, мы говорили о Грандве? Я хотелось бы знать, что Вы решили.

— Имею ли я право что-то решать в Вашем присутствии? — галантно возразил Орет. — Я с радостью разделю с Вами все тяготы путешествия.

Стелла благодарно улыбнулась и переключила внимание с супруга на супругу: бедняжка выглядела подавленной. Но её скованность исчезла сразу же после ухода мужа. Она не только показала гостье всё свои драгоценности, но и просветила в некоторых вопросах дакирского двора, о многих из которых она бы умолчала при Орете. Принцесса была рада избавиться от неё под благовидным предлогом усталости. Увы, ей были неинтересны чужие любовные похождения.

Всё утро прошло в хлопотах. Конечно, хлопотала не Стелла, а слуги, которые, как всегда, не успели уложить всё заранее. Принцесса с улыбкой наблюдала за тем, как Азавена со слезами на глазах целует Регуна и заклинает его не отставать от отца. От неё было много шуму, но мало толку. Точку во всех этих причитаниях и рыданиях поставил барон, без лишнего шума удаливший сына из холла. Когда заплаканная мать бросилась за ним во двор, Орет не пустил ее:

— Он мужчина, нечего портить его ненужной заботой. Боюсь, мы все захлебнёмся в твоём море слёз.

Азавена промокнула глаза платком.

— Когда ты вернёшься? — Гостьи в холле не было, поэтому можно было говорить ему «ты».

— В начале августа. Ну, до свидания. Береги себя и Эрика!

Он поцеловал её и вышел вслед за сыном.

Вопреки ожиданиям, ехали быстро.

— В конце недели в Грандве праздник, многие спешат к родным. К полудню выстроится огромная очередь, — объяснил барон.

Принцесса понимающе кивнула.

На этот раз Симонароки предстали перед ней в другом обличии. Пологие вершины вздымались над холмами неровной лесенкой, сливаясь и переходя одна в другую. В этой части горной цепи не было тенистых лесов, только редкие хвойные рощицы и камни, отшлифованные временем. На востоке красовался непорочным убором невесты пик Сияке — одна из трёх высочайших вершин Симонароки.

Путь к перевалу Энда пролегал по узкой горной долине. Дакирская хозяйственность отразилась и здесь — дорога была помечена полосатыми столбиками.

Вопреки опасениям, барона Инкседа и его спутников пропустили безо всяких задержек. Дежуривший на специально оборудованном посту таможенный служащий даже не потребовал предъявить документы и пожелал доброго пути.

Так как барон был не разговорчив, девушка беседовала с другими спутниками — благо, они не подозревали об её королевском происхождении. Вертясь возле обоза, принцесса бросала короткие взгляды на Орета. Он хорошо смотрелся в седле и ехал с той особой осанкой, которая бывает только у тех, чья родословная насчитывает не менее десяти поколений. Как и говорила за чашкой чая Эланта, такие люди не часто встречаются даже в высшем обществе, ведь высшее не всегда означает лучшее. И дело было не только в благородной внешности и манерах, но, пожалуй, в его удивительном умении ладить с людьми. Чего стоит прожить семь лет под одной крышей с Азавеной, чей язык и расточительность сведут с ума кого угодно! Одно слово, золото, а не человек!

Маленький Регул тоже был очаровательным ребёнком. Как и подобает настоящему мужчине, он путешествовал верхом. Мальчик покачивался в седле в такт шагам серого пони и пожирал окрестности большими любопытными глазами — сразу видно, путешествие ему в новинку.

Внезапно движение на дороге застопорилось. Причиной вынужденной остановки стало появление ряженого стариком парня с командой крепких друзей. Объехать их было невозможно, да и рисковать здоровьем не хотелось.

— Люди добрые, обратите на меня внимание! — Ряженый потряс в воздухе палкой с погремушками. — Не хотите ли посмеяться?

— Кто это? — подъехав к барону, шёпотом спросила Стелла.

— «Старик Шек». Настоящего имени я не знаю. Он недавно обосновался на дороге и не пропускает никого, пока не рассмешит до упаду. Естественно, за деньги. Тем и живёт.

— А как же власти?

— Пока бездействуют. Собственно, он не очень-то и мешает, некоторые даже специально ездят послушать его шутки. Думаю, к осени его все же выдворят.

— Каларда! Здравствуйте! — «Старик Шек» раскланялся. — Ох, много я походил по свету, много видел. Вот вчера захожу в один дом и слышу — муж с женой разговаривают. Он говорит: «Похоже, вечером соберётся гроза». А она ему в ответ: «Не будет, если вернёшься домой засветло».

Несколько человек рассмеялись и подъехали к Шеку. Бросив в шляпу несколько монет, они благополучно проследовали дальше.

— Благодарствую, верные мужья! А вот другая история. Разговаривают два дакирца. Один говорит другому: — Я слышал, ты женился. — Верно говорят. — Уж и не думал, что ты решишься! Для чего тебе всё это? — Понимаешь, надоело сидеть без денег, вот и женился на богатой. Думал, буду жить в своё удовольствие. — Ну, и как? — Лучше бы я был беден, как раньше!

На этот раз засмеялись немногие. Очевидно, в шутке притаилась кривая гримаса правды жизни. Кто-то пытался изобразить смех и проскочить мимо друзей ряженого, но их быстро развернули, отказавшись принять деньги за проезд.

— Кислые же у вас лица! Словно на похоронах стою! Чувствую, без очередной шутки не обойтись. Перескажу я вам диалог, который слышал в доме скупого купца. Он недавно женился, но спал с женой в разных комнатах — и на детях экономил, скряга! Заходит к нему утром жена (я за стенкой спал и всё слышал) и говорит ему: «Милый, я видела чудесный сон! В нём ты подарил мне шубу». Говорит и, наверное, смотрит так ласково, как все молодые жёны умеют. А муж, потянувшись, отвечает: «Дорогая, поспи ещё! Может быть, тебе приснится, где достать на неё деньги».

Барон улыбнулся, а потом тихо рассмеялся. Настала их очередь подъехать к «старику» и оплатить проезд. Брал он умеренно — по талану с человека, по половине — с повозки. Пропустив их и ещё нескольких человек, артист продолжил представление.

— Ну, тут ещё не все смеются. Разве шутки не хороши? Ничего, я всех рассмешу! Приходит к отцу одной девушки престарелая родственница и с ужасом сообщает: «Ваша дочь…».

Конец шутки принцесса не расслышала.

Глава VIII

В Грандве девушка почувствовала себя спокойнее; сердце подсказывало, что больше не будет неожиданных встреч с генрами и коварными трактирщиками, а замок Вильэнары можно забыть, как страшный сон. Ей почему-то не приходило в голову, что для колдуньи не существует границ, и она способна нанести удар где угодно. Но принцесса предпочитала не думать об этом, с радостью приняв за аксиому то, что всё позади.

И она с головой окуналась в безбрежные просторы, полные шумных табунов, упивалась звуками грандванской речи, звучавшей музыкой после дакирской. У неё и Дакиры не было ничего общего, а Грандва и Лиэна, несмотря на некоторые различия, были ветвями одного генеалогического дерева.

Домой, домой, только домой! И, казалось, ветер нес её по грандванской земле навстречу всему тому, что она так любила.

Барон Инксед понимал её и не препятствовал увеличению дневных переходов. Изменение графика движения не отразилось на здоровье Регула: когда мальчик уставал, он слезал с пони и перебирался в повозку к няньке.

За время путешествия принцесса успела подружиться с маленьким бароном. Он с упоением, позабыв об усталости, слушал ей рассказы о дальних краях. Больше всего его, конечно, интересовал Скаллинар — да и как иначе, он ведь был мальчишкой! Регул засыпал её вопросами, Стелла старалась ответить на все, но некоторые ставили её в тупик — такова уж особенность возраста «хочу всё знать».

Как-то раз, когда девушка во время одного из привалов рассказывала о спасении обвинённого в конокрадстве кочевника, к ним подошёл барон. В отличие от сына, он не баловал принцессу своим вниманием. Некоторое время Орет молча стоял и слушал, а потом спросил:

— А что было бы, если они Вас не послушали?

— Они не могли не послушать. У меня был Ферсидар, а кочевники ценят хороших лошадей.