Перламутровые крылья (СИ) - Барк Сергей "bark". Страница 15

Сколько раз за эти дни я собирался поговорить с ним, попытаться объяснить то, что произошло… но каждый раз, видя ненависть, пылающую раскаленными углями в серых глазах, я понимал, что слушать меня он не станет. Никакие слова не пробьют стену ярости за гибель родных птиц… я и сам не стал бы слушать.

Тенери сделал маленький шаг, пальцы его ног достигли края. Я скользнул вперед, приблизившись вплотную. Перья коснулись груди, словно останавливая.

— Тенери… — Слов не было. Между нами пропасть, бОльшая, нежели тот океан, что разбивает земли на части, — Тенери.

Одним усилием воли я сжал нужный мешок с ядом, еще мгновенье - и сладковатый привкус забвения обволакивает острые клыки.

Золотящаяся на солнце шея стройно поднималась из лодочки изящной ключицы. Такой тонкий, что кажется, достаточно одного порыва ветра, чтобы сломить… но он держался пять дней, летя без устали.

Тенери…

========== Перышко тринадцатое ==========

Зубы входят легко, прокалывают нежную кожу. Яд растекается по венам, удаляя ненужный груз боли, стирая неудобные картины прошлого, избавляя от тоски, горечи и ярости.

Небо над головой проясняется, утренние облака тают, уступая место светлому лазуриту.

— Где я? — Он оборачивается, поднимая на меня растерянный взгляд.

— Ты далеко от дома, Тенери.

— Вы… — наморщив лоб, он пытается припомнить, откуда знает меня. — Вас зовут Роскарус, ведь так? — с облегчением выдыхает Тенери.

— Да, меня зовут Роскарус Деин Ган.

— А… почему я здесь? — Шумящая мелкой волной водная гладь окружает со всех сторон, приводя птенца в замешательство. — И где мои родители?

— Они доверили тебя мне. Теперь я о тебе забочусь.

Глубокая пара бороздок расчерчивает переносицу.

— Но ведь вы Наг, — скомкано лепечет он, явно чувствуя смущение за свои слова.

— Да, я Наг, но так получилось, Тенери. Обещаю, позже я все тебе объясню, но сейчас мы оба в опасности, и чтобы спасти нас, мне нужно уплыть. Ты меня понимаешь?

Проходит целая минута пока Авис находит силы неуверенно кивнуть — яд замедляет мыслительный процесс и делает птенца спокойным и покладистым, готовым верить.

— Ты должен дождаться меня. Я вернусь через пятнадцать солнц, и мы вместе продолжим путь, туда, где нас никто не найдет. Там мы сможем начать все с чистого листа.

Растерянность наполняет взгляд, но птенец и не думает перечить, внимая моим словам. Губы его слегка приоткрыты…

— Ты должен дождаться, Тенери, — серьезность звучит напряженными нотами. Маленький Авис кивает тверже, проникаясь ко мне все большим доверием. — Оставайся здесь и никуда не улетай. Внизу ты найдешь запасы мяса и источник пресной воды. Ты в абсолютной безопасности.

Тенери снова кивает — пауза становится почти незаметной.

— Хорошо. — Я подхожу к обрыву и, бросив последний взгляд на мальчишку, ныряю в бурлящую внизу пену…

Это было бы замечательно. Тенери бы дождался меня, и мы бы отправились в Дальние Земли вместе…

Едва уловимые всполохи акации касаются обоняния, пока мы неподвижно стоим над пропастью.

— Я не хотел смерти твоей семьи. — Ветер уносит слова, безжалостно топя их в гуле шепчущих океанов. — Решение о казни принял Саммун Птах. Никто бы не спас вас, и моих сил не хватило…

Может, мне только показалось, но острые плечи вздрогнули.

Родной дядя лично подписал бумагу о казни. Сделал он это по наущению Дота, ссылавшегося на заговор. На самом деле он стремился убрать неудобного члена оппозиции, голос которого в последнее время звучал в Верховном Гнезде все громче и, что было самым опасным, к нему прислушивались все чаще.

Тенери больше не шелохнулся.

Все тщетно. Слова не помогут. А больше у меня в запасе не было ничего.

Подняв руку, я помедлил над его угловатым плечом, не решаясь притронуться.

— Тенери, я…

Пальцы коснулись кожи, птенец вздрогнул… и расправив крылья одним мощным движением, сорвался вниз, оставляя меня позади.

— Я найду тебя, — дал я клятву, которую исполню чего бы мне это не стоило.

Или растрачу жизнь на пустые поиски, если ты сгинешь в пучине, так и не достигнув Дальних Земель. Все равно. Без тебя ничего не имеет смысла.

Больше не имеет.

Комментарий к Перышко тринадцатое

Любителям драмы и ангста рекомендую здесь остановиться, послушать песню Северо-Восток - Улетай и насладиться безысходностью до конца.

http://muzofon.com/search/%D0%A1%D0%B5%D0%B2%D0%B5%D1%80%D0%BE%20%D0%92%D0%BE%D1%81%D1%82%D0%BE%D0%BA%20%D1%83%D0%BB%D0%B5%D1%82%D0%B0%D0%B9

========== Часть 2 - Перышко четырнадцатое ==========

— Роскарус, — окликнул меня бодрый мальчишеский голос, — смотри, что я нашел!

Авис подлетел ко мне, обдав порывом сухого воздуха, и протянул раскрытую ладонь.

На бело-розовой коже, украшенной желтоватыми подушечками мозолей — следами нашего обустройства на новом месте, лежала морская ракушка, завернутая тонким ушком Ависа. Выпуклая посередине, она вытягивалась по краям, обматываясь в горчично-желтую полосу с красно-розовыми вкраплениями.

— Крас-с-сивая.

— Я нашел ее на Толстом мысе, — он указал пальцем на северо-восток. Туда, где находился левый вход в бухту, если смотреть с суши.

Погода стояла на удивление тихая. Штиль сопутствовал мне на протяжении всего обратного пути, мешаясь временами с легким бризом, пускавшим мелкие хребты морских коньков, пузырившихся белой пеной. Мои единственные провожатые словно поторапливали меня, обгоняя один другого, неожиданно выныривая из ниоткуда, пока я наконец не нарушил границы бухты…

— Там есть еще, — горел азартом мальчишеский взгляд.

В родных птенчику землях не было ничего похожего. Морские сокровища отличались многообразием форм и цветов, приводя юношу в восторг, свойственный кладоискателю, в руки которого попала редкая вещь.

— Тенери, — строже, чем собирался, одернул я, — подлетая к воде с-с-слишком близ-с-зко, ты можеш-шь замочить крылья.

Тяжелые мокрые перья утащат на дно, не давая шанса на спасение, и Авис об этом прекрасно знал.

— Я очень осторожно, — заискивающе ответил птенчик, состроив извиняющуюся мордаху, помня, что я строго-настрого запретил ему приближаться к воде слишком близко.

— Доиграеш-шься, — прошипел я, глядя в озорные глаза.

— И совсем не страшно, — нахохлился он.

— Уверен? — я обвил птичку кольцами, нависая над непоседливым сорванцом.

— Уверен, — заявил мальчишка, бесстрашно заглядывая мне в лицо.

Адалар гудел одиноким ветром, выдавая унылую пустоту. Распахнув тогда крылья, Тенери больше не возвращался на каменную твердыню. Сходя с ума от тревоги, я позволил себе лишь быстрый перекус и полчаса нервного отдыха, понимая, что гудящее от напряжения тело возьмет свое, и тогда я потеряю шанс достигнуть дальних берегов и… увидеть тебя.

Ты должен был долететь!

Видя, как тают вдалеке очертания прекрасных крыльев, я, не медля ни секунды, бросился в обратный путь, молясь всем богам которых я знал, будь они покровителями Нагов или Ависов, чтобы я успел, а у тебя хватило сил…