Перламутровые крылья (СИ) - Барк Сергей "bark". Страница 5

Тем временем птенец замер передо мной, тяжело дыша и заваливаясь вперед, обнял меня за хвост, будто ствол дерева.

Мне не нужно было оборачиваться, чтобы понять, как напряглись все Наги за моей спиной. Хвост – очень личное дело каждой змеи и касаться его могут только самые близкие члены гнезда, тем более, руками.

- Извините меня, я виноват, - пропела беззаботная птичка, высоко задирая подбородок, крылышки неровно подрагивали, но не от страха, а от жгучего любопытства, светившегося в серых глазах. – Мама сказала вернуть, - детеныш протянул мне чешуйку. Те, кто стояли позади, не могли рассмотреть предмет.

- Оставь себе, - вялое раздражение на то, что приходится терпеть неуважительное отношение к себе, крутилось клубком внутри. Я, начальник тайного подразделения по борьбе с врагами Союза, вынужден принимать участие в этом спектакле. Но сейчас на меня смотрят многие Ависы и решают, опасны ли для них змеи.

- А вы не обидитесь? - продолжала щупать мой хвост назойливая букашка.

- Нет, - сквозь зубы прошипел я. – Тебя заждались родители.

Надеяться на то, что птенец поймет намек, не приходилось, однако он кивнул, и в припрыжку понесся обратно, отрывая розоватые пятки от земли…

Наг сверлил меня нечитаемым взглядом целую вечность. Затем вывернул кинжал одним мимолетным движением и приподнялся.Выглядел он неважно, возможно, еще сутки, и он сам отправится к праотцам.

Зыркнув на змею с лютой ненавистью, я метнулся обратно к лестнице. Взлетел по ней, словно меня нес ветер, и ударил тяжелым люком сверху, отчаянно принимаясь стаскивать камни и булыжники, отыскавшиеся на чердаке.

Все, чего я желал, это дать твари время сдохнуть самостоятельно. Мысли о собственной смерти испарились словно пустой сон. Я выживу, а он издохнет сам или же… или же я найду способ его убить.

========== Перышко пятое ==========

Прохладный ночной воздух щекотал перья, пока я наблюдал из-за газовой занавеси за танцующими в бальной зале парами. Серебрящаяся ткань превращала парящих над паркетом птиц в чарующих духов луны, исполняющих танец, древний, как мир. Невесомые, они поднимались выше, отрывая пальцы от теплой поверхности пола, грациозно перебирали руками, глядя друг на друга, общались взглядами, задевали перьями разгоряченную кожу.

Я дышал очень тихо, боясь развеять очарование или спугнуть околдовавшую меня иллюзию. Мой дебют на Весеннем балу превратился в удивительный опыт взрослой жизни. Еще два года, и мне будет позволено присоединиться к танцующим, знаменуя тем самым достижение совершеннолетия, наступающее у Ависов в семнадцать лет.

До этого момента все, что мне позволено, это сопровождать семью, давая другим птицам приглядеться ко мне и познакомиться поближе. Я тоже, в свою очередь, имел возможность пообщаться с юными птичками, одну из которых я когда-нибудь назову парой, и мы вместе совьем гнездо, как папа и мама. Это случится еще очень не скоро, но сегодня настал тот самый день, когда я застыл на пороге детства, готовый войти в новую для себя жизнь…

- Не с-с-стоит прятать с-себя от общес-ства, - прошелестело за спиной, заставив дрожь коснуться затылка.

Позади меня, на узком балконе, застыл Наг. Бесшумно, он, должно быть, проник сюда сквозь соседнее окно, а я даже не заметил его приближения.

Змеи всегда вызывали у меня безотчетный трепет, подталкивающий взмахнуть крыльями и лететь как можно дальше от чешуйчатых существ.

- Не думаю, что общество потеряет очень много, если я понаблюдаю за всем со стороны, - ответил я, гордо держа подбородок, но стараясь не казаться грубым. Так уж вышло, что передо мной оказался не кто иной, как Роскарус Деин Ган. Мы не были официально представлены, несмотря на то, что нам, к сожалению, приходилось сталкиваться ранее.

Змей посмотрел на меня сверху вниз, поднес бокал к полоске рта и сделал медленный глоток.

- Скромность красит молодость. Это так несвойственно юным птенцам.

Оскорбительное замечание кольнуло недавно оформившуюся гордость.

- А что красит змей? - не удержал я язык за зубами, назвав Нагов уничижительным именем, присущим этому виду. Если бы меня слышала мама, не сносить бы мне головы.

Темные глаза сузились.

- Нагов крас-сит рас-судительность и холодный рас-счет, говорящий о том, что прежде чем с-совершить пос-ступок или произнести с-слово, с-следует хорошо подумать о том, кто может оказаться рядом и как могут быть истолкованы двус-смысленные речи.

Завуалированное предупреждение щелкнуло по носу.

Я буду идиотом, если продолжу пререкаться с главой тайной службы Альянса Гнезд – самым пугающим змеем новоиспеченного союза Ависов и Нагов, сила которого набирала обороты с каждым новым годом.

О Роскарусе ходили самые разные слухи. Одни утверждали, что на завтрак ему подают невылупившихся птенцов, другие клялись, что лично видели, как он высасывал из птиц кровь до последней капли. Я не был склонен прислушиваться к досужим пересудам, но это не значило, что я верил в безобидность застывшего передо мной создания.

Роскарус занимался грязной работой Альянса, подавлял заговоры в зачатке, разыскивая скрытых врагов Гнезд, уничтожал инакомыслие на корню, ввел комендантский час около года назад, потому он был абсолютно прав, предупреждая меня о том, что мне следовало следить за собственным языком.

Разумнее всего было прислушаться к предостережению, но кровь кипела полуночью, а в душе давно образовался поток праведного гнева, источником которого было неприятие змей на землях птиц. Об этом шептались все взрослые Ависы, заставляя меня невольно прислушиваться.

Подобно старшим, я никак не мог взять в толк, почему змеи вольготно чувствуют себя в наших городах: занимают высокие должности без видимых на то причин, получают поместья, отобранные у исчезнувших без суда и следствия пернатых, распоряжаются всем словно у себя дома. И количество хвостатых неуклонно увеличивается, заставляя птиц настороженно оглядываться, выходя на улицу.

Насколько мне известно, Ависы находились на территории Наговских гнезд на правах гостей, запертых в пределах дворца, словно в золотой клетке. Из слов отца, подслушанных мною намедни, я узнал, что всего лишь три десятка крылатых проживают в змеиных землях постоянно! Когда численность Нагов, обосновавшихся под нашим крылом, давно идет на тысячи.

Даже здесь, на Весеннем Балу – сокровенном для каждого Ависа событии, присутствовали змеи, один из которых сверлил меня любопытным взлядом.

Копившееся негодование переполнило чашу.

- Это угроза, асаид тайной службы Альянса Гнезд? – спросил я, глядя наглому Нагу прямо в глаза.

- Вижу, вы прекрас-сно ос-сведомлены, - прошипел он, отставив бокал на широкий парапет и скользнув по мне нечитаемым взглядом.

Вскипев, я действительно сболтнул лишнего. Должность Нага я тоже узнал из разговоров отца в кабинете, куда вход членам семьи был строго-настрого закрыт.

Наг изогнулся одним плавным движением, оказываясь прямо передо мной. Мне пришлось высоко вскинуть голову, чтобы по-прежнему удерживать зрительный контакт.

- Не стоит так много щебетать, Тенери, - прошелестела тихая фраза сквозь полоску рта.

Я застыл - Наг впервые обращался ко мне по имени. Нет, не так. Он знал, как меня зовут!

Кровь схлынула с моего лица. Мы действительно встречались ранее, но я и думать не мог, что он запомнит ничего не значащего птенца!

Этот Наг вызывал во мне безотчетное чувство страха. И дело было вовсе не в пугающей должности. Пожалуй, я и сам не мог объяснить, почему вселяющая ужас работа в аппарате гнезда не производила на меня ни малейшего впечатления. Возможно, в силу возраста, я действительно не осознавал, от чего бледнеют взрослые птицы, стоит упомянуть в разговоре тайную службу. Страх я испытывал не к расплывчатым басням о Нагах и неясным обязанностям асаида тайной службы Альянса Гнезд. Страх вызывал сам Роскарус.