Луна во второй четверти - Галина Мария Семеновна. Страница 12

Он запнулся и расстегнул воротник штормовки.

— Что, Игорь Оскарович, опять?

— Ничего, Артем, бывает… сейчас пройдет… слишком быстро шел, наверное…

— Эй! — раздался голос откуда-то из леса, — все сюда!

— Серебро? — Шерстобитов задумчиво поскреб пальцем черную горошину, — занятно… А вы поглядите, что я нашел!

Он широким жестом обвел поляну. На фоне темной ели белел покосившийся крест с парой поперечных перекладин.

Пудик оставался спокоен.

— Могила как могила. Старовера какого-то. Непонятно, почему на отшибе.

— Не в том дело, — с досадой сказал Шерстобитов, — Видел? Рамка повернулась, чуть из рук не выскочила! Центр аномалии — могила эта! Я на поляну вышел, она как рванет… Крутнулась несколько раз -и прямо сюда!

— Да ты как могилу увидел, мышцы сами отреагировали…

Шерстобитов покачал головой.

— Только не у меня. А погребение нужно бы вскрыть. Я, разумеется, далек от мысли, что тут нечеловек захоронен, но, возможно, какие-то артефакты…

Пудик сжал кулак.

— А это видел? Вот этот артефакт? Ты знаешь, что с нами местные сделают, если мы могилу разроем? Фокс Малдер недоделанный!

Шерстобитов сдался.

— Ладно. По возвращении на базу опросим Угрюмовых. Ветеринара опросим. А пробы возьмем. Давай пробирку, Кобринский. И шпатель.

— Я все там оставил, — смутился Артем, — Ты так кричал…

— Вот они, ваши пробирки, — Меланюк присоединился к остальным, осторожно поставил на землю коробку со штативами…

— Зачем, я бы сам сбегал… Как вы, Игорь Оскарович?

— Уже лучше, Артем, спасибо… Я же говорил, пройдет.

Шерстобитову не было никакого дела ни до появления Меланюка, ни до его самочувствия. Опустившись на колени, он осторожно отколупнул шпателем щепотку грунта у подножия креста.

— Могила в устье Керети, — задумчиво проговорил Меланюк, — Надо же… Тут по преданию поп Варламий убитую жену похоронил. Она ему изменила с каким-то скандинавом, фарлафом по-ихнему, он ее и убил. А потом положил в лодью, поставил парус и уплыл в море. Долго плыл, любовался на ее прекрасное лицо, колыбельные песни ей пел… пока где-то тут к берегу не причалил. Отпел, похоронил… а сам неподалеку скит построил.

Он усмехнулся.

— Впрочем, по другой версии он так к берегу и не причалил. Вечно плавает по Северному морю, вечно любуется на прекрасный лик своей жены. Как туман с моря идет, значит, Варламова лодья где-то поблизости.

Он осторожно провел ладонью по сухому, неожиданно теплому дереву.

— Впрочем, это давно было. В шестнадцатом веке. Так что это наверняка не та могила. Погодите-ка…

1899— 1934 -надпись была сглажена не столько временем, сколько дождем и ветром.

— Ты гляди, — заметил Пудик, — совсем молодым умер!

— Почему ты думаешь, что это он, — обиделась Варвара, — а может, она?

— Не знаю… почему-то так подумалось… а фамилия?

Меланюк вновь мягко провел пальцами по поверхности доски.

— Ба…Баже… нет, не прочтешь. Но я думаю, Баженов либо Баженин. На Севере это распространенные фамилии.

— Порядок, — Шерстобитов аккуратно упаковал пробирки, — можно двигаться.

— Домой, — уточнил Пудик, — а то так и будем до ночи по кустам шарить.

— Не веришь, значит, в уфологию? — спросил Артем.

— Всю эту уфологию спецслужбы запустили — для отвода глаз. Тут испытания проводили… а потом людям зеленые человечки мерещатся.

— В принципе я согласен. Но вот скажи — как он на могилу вышел?

— Откуда я знаю? Тропа вывела… и вообще — при чем тут тарелки? Могила — она и есть могила. Он бы кого — пришельца откопал? Мертвяка бы и откопал. Почва торфяная, он, может, и не разложился даже. Может, в таких вот местах и остается, типа, остаточный след от сильных эмоций. Люди-то хоронили… плакали, убивались. Он это и засек, Чингачгук наш…

— Интересно, — задумался Артем, — а на той, другой могиле?

— Так он же говорил, — степенно пояснил все помнивший и все замечавший Пудик, — там тоже центр. Аномалии. Кольцевой. И вообще — это братцы мои, не триллер. Это хоррор. Вон, лунища какая!

Огромная, багровая луна с чуть бугристыми краями повисла над морем. Один край был чуть-чуть срезан. Если буквой Р, вспомнила Варвара, то растет. Если буквой С, то стареет. Луна была буквой Р.

— Знаешь, что бывает с теми, кто по кладбищам ночью шастает?

— Они находят зарытые сокровища, — успокоил Меланюк, — а потом живут долго и счастливо…

С угрюмовского подворья доносились голоса. Одинаковые. Казалось, кто-то говорит сам с собой, меняя лишь интонацию. Иван ронял слова веско и негромко, брат отвечал ему возбужденно и невнятно.

— Похоже, — констатировал Пудик, — дядя Федор опять разбушевался.

С подворья, раздраженно хлопнув калиткой, вылетел Иван. Федор брел за ним — пошатываясь, но на вполне приличной скорости.

— Не дам, сказано! — отрезал на ходу Иван — не дам. И не проси.

— Заработанное прошу, — привычно завел Федор. — Мне чужого не нать.

— В октябре выплачу. К Михайлову дню. Как договаривались.

— В Чупу хочу. К вдове поеду. Мне ваше семейство проклятое вот где…

— Какой вдове? — горько сказал Иван, — кому ты нужон? Нешто она, вдова, такую пьянь ждать будет? Укатила она, давно уже на Украину свою укатила.

— И я на Украину поеду. Домик куплю.

— Какой домик? На какие шиши? Ты ж все пропил…

— Вдова даст.

— Держи карман шире…

Угрюмов-первый развернулся и, двинулся к причалу. Со злостью запустив мотор, он дал полукруг и умчался в направлении далеких островов.

Федор растерянно потоптался на месте, потом обернулся.

— А вы чего вылупились? — мрачно спросил он.

Пудик пожал плечами.

— Орешь ты уж очень, дядя Федор…

— Так и ты б заорал… Я в город хочу, ясно? Вдова там у меня.

— Ну и поехал бы.

— Как я поеду? Ванька-то не пущат! Насельно держит! Не хочет бабу свою без пригляду оставлять, вот и не пущат.

Шерстобитов нетерпеливо похлопывал ладонью по планшетке. Сложные отношения Угрюмовых его не интересовали. Его интересовали информаторы, но момент был явно не подходящий.

Артем топтался за плечом Пудика. То ли извиниться за сегодняшнее, то ли сделать вид, что ничего не было. Он выбрал последнее.

Федор, похоже, тоже был из отходчивых. Он, лишь оглядел их, брезгливо прищурившись.

— А вы, значить, на угор ходили. Никого там случаем не встретили?

— Нет, — покачал головой Пудик.

— Значит, такая ваша удача…

Он развернулся и, путаясь в траве, стал подниматься к дому.

— Эх, я стояла у поленницы, у дров,

По угору едет Ваня Королев…

— Пошли, братцы, домой, что ли, — проворчал Пудик, — жрать хочется. Лерка обещала суп сварить.

Варваре тоже хотелось домой. Поесть горяченького и лечь. Сегодняшний рейд ее порядком умотал.

— Ой, — сказал Артем у нее из-за спины, — а это что?

Над лесом, там, куда не доходило молочное сиянье луны, переливались белые столбы света.

— Пульсирует, — заметил Шерстобитов.

Лучи то загорались ярче, то меркли, это походило на подвешенную в небесах светящуюся колоннаду.

— Северное сияние? — предположил Артем.

— Нет, — авторитетно возразил Шерстобитов, — не то время года. И выглядит нетипично. А вот в Пермской зоне такое наблюдали.

— Брось, — отмахнулся Пудик, — это ж север! Тут в любое время года такие штуки бывают.

— Меланюка надо спросить, — примирительно заметила Варвара, — он у нас знаток.

— А где он, кстати?

— Домой ушел ваш Меланюк, — фыркнул Пудик, — как Федора услышал, так развернулся и домой!

— Ну, так и мы пойдем, — обрадовалась Варвара, — а дома спросим.

Из темноты донесся пронзительный, отчаянный крик — кричала женщина. В голосе ее слышался такой страх, что Варвара непроизвольно поднесла руку к губам.