Тайна Серебряного Храма - Гришанин Дмитрий. Страница 12

– Где мы? – кое-как промямлил ещё непослушным заплетающимся языком Фулгаод, озадаченно уставившись на серо-коричневую слякоть под ногами.

– Всё там же, – тут же отозвался Тверд Камнекол. – Ухватил? – спросил он уже своего напарника. – Тогда двинули. И троица гномов неспешно потащилась к берегу.

– Что?! Мы всё ещё на реке?! – неожиданно испуганно переспросил чародей, оглянулся и тут же стал активно помогать ногами аккуратно поддерживающим его с обеих сторон помощникам. – Скорее, братья, прочь отсюда! Прибавим шагу! – яростно зашептал он себе под нос.

– Спокойно, Серый, не нужно больше бояться, мы победили чудище подводное, – попытался успокоить чародея Горн Гранитный Кулак. – И твои чары, Фулгаод, нам здорово в этом помогли, – подхватил Тверд. – Если бы не наколдованный тобой туман…

– Скорее, говорю! – перебивая Камнекола уже не таясь закричал повелитель волков. – Бегом! Они вот-вот будут здесь!

Озадаченные гномы подчинились и, перехватив чародея так, чтобы он вовсе не касался ногами льда, перешли с размеренного шага на тяжёлый неуклюжий бег. Это неожиданное ускорение товарищей, разумеется, не осталось незамеченным наблюдающими за ними с обрывистого берега гномами.

– Ой, не нравится мне это, – процедил сквозь зубы стоящий по левую руку от предводителя Орт Узкий Глаз. – Как будто они от кого-то удирают.

– Но за ними же никто не гонится, – резонно возразил ему напарник Белун Твёрдый, стоящий, соответственно, справа от Быстрого Топора. – Спрута мы тоже до последнего момента не видели, – напомнил арбалетчикам Кагнерик, в очередной раз за утро извлекая из-за спины топор. – Ну чего рты раззявили, – рявкнул он на стрелков, – оружие к бою!

И вновь толстый прибрежный лёд лопнул, как яичная скорлупа. На сей раз вместо множества небольших прорубей вскрылся весь намороженный магией лёд на реке от берега до берега, и по тому, как он разом рассыпался в воде на мелкое ледяное крошево, стало очевидно, что здесь тоже не обошлось без магии. Окажись в этот момент гномы на льду, они мгновенно провалились бы под воду. Но подстёгиваемые чародеем носильщики успели буквально за мгновение до грандиозного ледокола последним отчаянным прыжком запрыгнуть на спасительный берег. Подхваченные течением мелкие льдинки неспешно заскользили по водной глади прочь, унося с собой тело погибшего спрута и труху обвалившегося моста. А возле самого берега из-под воды вынырнула грозная процессия из пятерых могучего сложения мужчин-воинов, сверху похожих на людей, а снизу на рыб, каждый примерно трёхметровой высоты, с длинными и толстыми копьями в руках, широкие листовые наконечники которых, с обоюдоострыми краями, позволяли одинаково удобно и колоть ими, и рубить. Даже с вершины крутого берега гномам не сразу удалось разглядеть за спинами могучих воинов их прекрасноликую спутницу, тоже получеловека-полурыбу. Дева была гораздо меньше ростом своих телохранителей, она была безоружной, с коротким магическим скипетром в правой руке. Вторым гигантским прыжком заскочившие на верх крутого берега беглецы остановились перевести дыхание, лишь оказавшись за спинами изготовившихся к бою товарищей. – Удрали-и-и! – взвизгнула крайне недовольная этим фактом дева-рыба со скипетром.

– Эй, мерфолки, чем мы вам насолили? – обратился к речным воителям Кагнерик. – Почему вы пытались нас убить?

– Мы мстим за пролитые слёзы своей госпожи, – глухо откликнулся один из исполинских воителей.

– Какие ещё слёзы?! Ни я, ни мои воины до сего дня не имели дела с представителями вашего народа, – заверил Быстрый Топор.

– Обидчик не ты, а твой господин, – пояснил другой рыбохвостый воитель.

– Отец, – озадаченно пробормотал Кагнерик. – Странно, почему же он никогда мне об этом не рассказывал.

– Нет, это не господин Фралер, – шепнул на ухо предводителю подобравшийся к нему сзади повелитель волков.

– Они имеют в виду нашего бога Вотана. Точнее, тот небезызвестный вам случай, когда он сразил в поединке эльфийского бога Галлеана. Богиня мерфолков Солониэль любила Галлеана больше жизни. Она пожертвовала собой ради воскресения любимого. В итоге несчастные мерфолки остались без своей Хранительницы.

– Ну а мы здесь при чём? – шёпотом спросил вконец запутавшийся Быстрый Топор.

– Мерфолки не могут бросить вызов нашему Вотану, которого считают косвенным виновником исчезновения своей Солониэль, – продолжил объяснять ему на ухо чародей. – Как ни сильны в бою их могучие воители-тритоны и как ни искусны в магии их прекрасные чаровницы-русалки, они лишь простые смертные, которым не по рангу мериться силой с Великим Хранителем. Поэтому мерфолки избрали объектом своей мести почитающих Вотана гномов. Как я и предполагал, эта западня с мостом была нацелена на любых гномов. И лишь досадная случайность, что именно нам не повезло угодить в неё.

– Ну не скажи, дружище Фулгаод, – покачал головой Кагнерик, – лично я нашу схватку с речным чудищем, наоборот, считаю большой удачей. Ты посмотри, как она нас всех в одночасье сплотила. Благодаря этой нешуточной встряске из отдельных личностей мы наконец по-настоящему превратились в крепко сбитый отряд.

– Ну если с этой стороны посмотреть, пожалуй, ты прав, – отозвался после непродолжительного раздумья Серый Зверь.

– Эй, гномы, хватит перешёптываться, как жалкие трусы, я, принцесса Оргаллиталлиш, бросаю вам вызов! – гордо подбоченившись, торжественно обратилась к затаившимся на берегу гномам прекрасноликая русалка. – Если дорожите своей честью, спускайтесь и примите бой!

– Чего будем делать, Фулгаод? – шёпотом обратился к своему советчику Кагнерик.

– Э-э нет, так дело не пойдёт, – отозвался повелитель волков. – Под твоим командованием гномы одержали первую победу. Отныне ты полновесный старший. Тебе и принимать ответственное решение.

– Увы, принцесса, вынужден вас разочаровать, – решительно отвернувшись от чародея, крикнул в ответ Кагнерик Быстрый Топор. – Нам довелось вырваться из вашей ловушки. Для этого пришлось насмерть схватиться с вашим стражем – огромным речным спрутом. Своей победой мы доказали, что не трусы. Сейчас мои гномы слишком утомлены предыдущим сражением, чтобы отправлять их в бой против ваших свежих тритонов. Исходя из вышесказанного, никакого урона нашей чести в теперешнем отступлении я не вижу.

– Что! Вы отказываетесь принять вызов?! – грозно нахмурила брови русалка.

– Отказываемся, – кивнул Кагнерик. – Мы и так тут чересчур задержались. А у нас важное дело. Посему прощайте, принцесса.

Он отвернулся от злосчастной реки и, сделав знак гномам следовать за собой, первым зашагал от неё прочь. В спину гномам ударил дружный возмущённый ропот тритонов, периодически заглушаемый истерическими взвизгиваниями русалки. Но удара в спину от доведённых до бешенства врагов, несмотря на все их многочисленные угрозы кровавой расправы за подобное вопиющее неуважение, гномы не опасались. Физически привязанные к воде мерфолки при всём своём желании попросту не имели возможности преследовать удаляющихся по суше врагов. Отдалившись от реки на некоторое расстояние, гномы сделали вынужденный привал, во время которого наложили компрессы и повязки на многочисленные ссадины и ушибы, полученные в недавней схватке с речным спрутом. Потом Кагнерик приказал всем час спать. И лишь по истечении этого непродолжительного отдыха отряд возобновил дальнейшее преследование четвёрки подозрительных наёмников. Снова потянулся бесконечно долгий размеренный бег, во время которого единственной заботой гномов было сохранить правильное, размеренное дыхание. А ещё через сутки, на четвёртый день бесконечной погони, отряд гномов добежал до широко известной далеко за пределами Империи знаменитой Соколинской ярмарки, где наконец смог впервые воочию увидеть четырёх своих будущих противников.

Глава 4. История претендента

Ноги Атена уверенно порхали по стоптанной тысячами сапог деревянной фигурной брусчатке небольшого внутреннего дворика. Каждая выбоина, каждый выступ здесь были изучены им за год обучения наизусть. Молодой человек не боялся запнуться или оступиться и полностью окунался в магию смертоносного танца двух ослепительно белых клинков. Его противником, как вчера, как позавчера и как год назад, был всё тот же совершенно не изменившийся за двенадцать месяцев обучения седой наставник-паладин со странным именем Крез Жёлтый Журавль. И всё так же, как и год назад, против потрясающе быстрых выпадов старика было неимоверно сложно отыскать спасение. Хотя нет, не то, год назад против таких выпадов для лучшего клинка имперской гвардии Атена Гивдонского спасения попросту не существовало. Теперь же он отбивался. С трудом, с диким напряжением всех мышц и сухожилий, с выворачиванием рук, подворачиванием ног, чудовищными прогибами тела во всех мыслимых и немыслимых направлениях, но его двуручный меч мелькал почти так же быстро, как точно такая же смертоносная громадина в руках старика-паладина, сшибаясь, разлетаясь и снова яростно с ним сшибаясь по пять-шесть раз в секунду. Чтобы уцелеть в таком поединке, необходимы полнейшая сосредоточенность мысли и максимальное напряжение всех мышц тела. Малейшая потеря концентрации здесь ведёт к неминуемому пропуску смертельного выпада, который искусник-наставник, разумеется, не доведёт до конца. Лишь обозначит. И всё, поединок тут же прекратится, седовласый мастер просто развернётся и уйдёт, не удостоив жалкого неудачника даже взглядом. Молчаливое призрение наставника, наблюдаемое каждое утро Атеном в течение целого года, подстёгивало претендента куда лучше любых уговоров, заставляя потом весь день до глубокой ночи шлифовать свою далёкую от совершенства технику.