Лорд Джон и суккуб - Гэблдон Диана. Страница 6

Грей осторожно подошел, заглянул за шкаф и увидел маленького темноволосого мальчика. Тот зажимал обеими руками рот, и глаза у него были круглые, как блюдца. В ночной рубашке и колпачке, он явно удрал из постели. Грей узнал ребенка, хотя видел его всего пару раз. Это сынишка княгини, но как же его зовут? Генрих? Рейнхардт?

— Не бойся, — сказал Грей мальчику по-немецки, медленно и ласково. — Я друг твоей матушки. Где твоя комната?

Мальчик, не отвечая, водил глазами туда-сюда. Грей, не видя нигде открытой двери, протянул ему руку.

— Уже очень поздно. Давай поищем твою детскую.

Мальчик замотал головой так, что кисточка на его ночном колпаке задела стену.

— Не хочу. Там плохая женщина. Eine Hexe.

— Ведьма? — повторил Грей, и ему показалось, будто чей-то холодный палец прикоснулся к его затылку. — Какая же она, эта ведьма?

— Как все ведьмы, — с недоумением ответил ребенок.

— А-а. — Грей, не зная, как быть дальше, поманил мальчика к себе. — Пойдем, покажи мне ее. Я солдат и ведьм не боюсь.

— Ты убьешь ее, и вырвешь ей сердце, и поджаришь его на огне? — Мальчик вылез из своего укрытия и потрогал рукоятку кинжала у Грея за поясом.

— Возможно. Для начала надо на нее поглядеть, — Грей подхватил ребенка под мышки и взял на руки. Мальчик сразу прильнул к нему и обхватил ногами за пояс.

Темный коридор освещался только настенным подсвечником в дальнем конце, От камней шел холод, и Грей с мальчиком согревали друг друга. Дождь лил не переставая. Сквозь ставни просочилась струйка воды, мигающий фитиль освещал лужицу на полу.

Вдали прокатился гром, и ребенок крепко обвил ручонками шею Грея.

— Все хорошо. — Грей потрепал его по спинке, хотя у него самого душа ушла в пятки от неожиданности. Мальчика, конечно же, разбудила гроза. — Где твоя комната?

— Наверху. — Мальчик показал в конец коридора, где, должно быть, проходила задняя лестница. Замок был огромен, и Грей знал пока лишь маршрут, ведущий к его собственной двери. Он надеялся, что мальчику дом известен лучше, и им не придется блуждать до утра по сырым коридорам.

В конце коридора молния сверкнула снова, озарив белым светом окно, и Грей ясно увидел, что окно открыто и ставни распахнуты. Оттуда дунул ветер, сопровождаемый громом. Ставня хлопнула, окатив их обоих дождем.

— О-ой! — Мальчик уцепился за Грея, чуть не задушив его.

— Все хорошо. — Грей сказал это как можно спокойнее и перенес ребенка на одну руку, освободив другую.

Он высунулся наружу, чтобы поймать ставню, стараясь в то же время заслонить ребенка от дождя. Вспышка молнии снова сделала мир черно-белым. Ослепленный Грей заморгал, и яркие картины замелькали перед его взором. Новый раскат так походил на грохот колесницы, что он невольно поднял глаза к небу, наполовину ожидая увидеть, как среди туч мчится древний германский бог.

Молния, однако, запечатлела в его глазах не картину ночного неба, а нечто иное. Грей, проморгавшись, посмотрел вниз. Так и есть. К окну была приставлена лестница. Ну-ну! Пожалуй, мальчик и в самом деле видел что-то из ряда вон.

— Постой тут немножко, я закрою ставни, — сказал Грей, ставя ребенка на пол.

Он оттолкнул лестницу, дав ей упасть в темноту, запер ставни и снова взял дрожащего мальчика на руки. Ветер задул светильник, и до поворота пришлось добираться ощупью.

— Тут темно, — с дрожью в голосе сказал мальчик.

— Солдаты темноты не боятся, — успокоил его Грей, вспомнив кладбище.

— А я и не боюсь, — заявил мальчик, прижимаясь щечкой к его лицу.

— Конечно, не боишься. Как тебя зовут, молодой господин?

— Зиги.

— Зиги. — Грей шел, придерживаясь рукой за стену. — А я Джон, по-вашему Иоганн.

— Я знаю, — удивив его, сказал мальчик. — Служанки говорят, ты красивый. Не такой большой, как ландграф Стефан, зато красивее. Ты богатый? Ландграф очень богат.

— Голодать не приходится. — Скоро ли он кончится, этот треклятый коридор? Недоставало еще впотьмах скатиться с лестницы.

Мальчик теперь уже меньше боялся. От головенки, которую он пристроил Грею ниже подбородка, пахло совсем не противно, теплым зверенышем — так пахнет выводок щенят, которым не больше месяца.

— А где твоя нянька? — Грей подумал об этом только сейчас, хотя такой маленький ребенок, конечно, не мог спать в комнате один.

— Не знаю. Может быть, ее ведьма съела.

При этом веселом предположении вдалеке замерцал свет и послышались голоса. Идя на них. Грей наконец-то обнаружил лестницу, а также обезумевшую женщину в ночной рубашке, чепчике и шали, со свечкой в руке.

— Зигфрид! — вскричала она. — Господин Зиги, где же вы были? Ох! — Она разглядела Грея и отшатнулась, словно ее ударили в грудь.

— Guten Abend, Madam, — вежливо сказал Грей. — Это твоя няня, Зиги?

— Нет, — ответил малыш, не скрывая презрения к невежеству взрослого. — Это Гетти, мамина горничная.

— Зиги? Зигфрид, ты здесь? Ах, мой мальчик! — Княгиня, сбежав с лестницы, выхватила сына у Грея и стала так бурно его целовать, что с головы Зиги слетел колпачок.

Следом, менее стремительно, спускались другие слуги — два лакея и женщина, одетые наспех, но снабженные свечками или коптилками. Грею посчастливилось набрести на поисковую партию.

Все заговорили разом. Объяснения Грея прерывались довольно бессвязным рассказом самого Зиги, а также возгласами княгини и Гетти, выражавшими ужас и изумление.

— Ведьма? — с тревогой повторяла княгиня. — Тебе приснился страшный сон, дитя мое?

— Нет. Я проснулся, а у меня в комнате ведьма. Можно мне марципанку?

— Хорошо бы обыскать дом, — вставил Грей. — Возможно, что… ведьма все еще здесь.

Кожа княгини, такая белая при свечах, сейчас приобрела нездоровый оттенок гриба поганки. Повинуясь многозначительному взгляду Грея, она отдала ребенка Гетти и велела отнести его в детскую.

— Что происходит? — требовательно спросила она, сжав его руку. Он изложил все, что видел, и в свою очередь задал княгине вопрос:

— Куда подевалась няня вашего сына?

— Мы не знаем. Я зашла в детскую поцеловать Зигфрида на ночь… — Тут княгиня подняла трепетную руку к груди, вспомнив, что ее ночной наряд вряд ли можно счесть соблазнительным: шерстяная рубаха с накинутой поверх шалью, чепчик и толстые вязаные чулки. — Зашла, а там ни его, ни няни. Якоб, Томас, ищите! — с внезапной властностью приказала она слугам. — Сначала в доме, потом снаружи.

Глухой раскат грома напомнил им, что на дворе все еще льет, однако лакеи повиновались незамедлительно.

В наступившей тишине Грею померещилось, что толстые каменные стены придвинулись к ним чуть ближе. На ступеньках одиноко горела оставленная кем-то свеча.

— Кто же мог это сделать? — тонким испуганным голоском вымолвила княгиня. — Неужели Зигфрида хотели похитить? Но для чего?

Грей предполагал именно это — ничего другого ему в голову не приходило; но княгиня, снова схватив его за руку, прошептала:

— Вы думаете… это была она? Суккуб?

— О нет. — Грей ободряюще сжал ее руки, холодные, как лед — чему же удивляться, если в замке так холодно. — Суккубу лестница не понадобилась бы, верно? — Он воздержался от замечания, что мальчик в возрасте Зиги вряд ли имеет в достаточном количестве то, что, насколько он понял, потребно суккубу.

Княгиня признала, видимо, что его рассуждения не лишены логики. Ее щеки слегка порозовели, губы дрогнули в намеке на улыбку, но в глазах еще оставался страх.

— Да, вы правы.

— Не повредит, возможно, поставить охрану у комнаты вашего сына… хотя злодеи, должно быть, уже скрылись.

Княгиня вздрогнула — то ли от холода, то ли от мысли о таящихся где-то злоумышленниках. Но возможность предпринять какие-то действия явно подбодрила ее, и Грей, пользуясь этим, передал ей предостережение сэра Питера. Быть может, материальный враг наподобие французов окажется предпочтительней фантомов и неведомых похитителей.

— Ха, лягушатники! — Нотка презрения в ее голосе оправдала надежды Грея. — Они уже пытались, но замок не взяли и теперь не возьмут. Его выстроил далекий предок моего мужа. — Княгиня для подкрепления своих слов обвела рукой толстые стены вокруг. — Здесь внутри есть колодец, конюшня, большой запас провизии. Замок рассчитан на то, чтобы выдержать любую осаду.