Дверь в Зарабию - Полынская Галина. Страница 34

Она сразу же переоделась, чувствуя себя в любимых джинсах и майке гораздо увереннее. Ром тоже с удовольствием сменил сандалии на пестрошитые туфли с загнутыми носами и попытался завязать волосы шнурком, но этого ему не позволила Мира, сказав, что прекрасный принц обязан до последнего выглядеть длинноволосым.

– Будем ужинать или пойдем сразу в храм? – спросила Мира, убирая сверток с камнем в карман куртки.

– Сначала поужинаем, – Жигу поправил цветы на своей груди, – подкрепимся и вперед.

Когда они полным составом явились ужинать в своей одежде, народ таращился на них, как на инопланетян, и Мира подумала, что они правильно сделали, что переоделись, одежда добавила им необычности. Янга, облаченная в разноцветные одежды с раззолоченным головным убором, на вид тянущем килограммов на шесть-девять, восседала во главе. Невзирая ни на какие протесты, Рома усадили рядом с нею, Мира устроилась напротив, Жигу пробрался поближе к принцессе. Синие глаза Рома были красноречивы, в них читалось: если и сегодня будут танцы, то я за свои действия не отвечаю.

Поедая необыкновенно вкусную жареную рыбу, Мира украдкой наблюдала за дофой, он что-то вдохновенно заливал внимательно слушавшей его принцессе. Ром делал вид, что ест, на самом деле просто крошил рыбу острой деревянной палочкой, заменявшей все столовые приборы. В столовом зале витало нервное оживление, зоттонцы ожидали от пришельцев немедленных чудес, а они сидели себе за столом и ничего особенного не делали. Когда Мира приступила к фруктовому салату, двери столового зала отворились, и четверо бритоголовых юношей внесли раззолоченные носилки с разряженным Хамоном, утопающем в атласных подушках. Вид шапа имел важный и неприступный. Его поднесли к принцессе Янге, и он что-то зашептал ей, слегка приподнявшись. Жигу бессовестно подслушивал. Когда Хамон закончил, он упал обратно на подушки, будто бы у него совсем не осталось сил, и его спешно вынесли прочь. Янга поднялась со своего места, и народ мгновенно затих. В полнейшей тишине она что-то взволнованно проговорила. Жигу перевел для Миры и Рома, что сегодня посланцы моря вернут к жизни огненный глаз. Народ бурно обрадовался, Ром с Мирой милостиво заулыбались, Жигу надулся от важности и выпятил грудь, вращая красными глазищами. Ужин быстренько закончили и вся публика, во главе с принцессой собрались идти вместе с «посланцами моря». «Посланцев» это не устраивало ни с какой стороны.

– Вы можете следовать за нами до храма, – сориентировался Жигу, – но потом мы должны остаться одни на всю ночь, иначе ничего не получится. Ничего не произойдет!

Принцесса так энергично закивала, что едва не потеряла свой головной убор.

Стемнело, по небу рассыпались далекие мелкие звезды, ветер старался оборвать вечнозеленую листву с гибких веток деревьев, в воздухе витала сырость подступающего дождя. Мира невольно поежилась, ей стало не по себе среди толпы в разноцветных «сари», провожавших лже-спасителей в храм. Если в Барихане солнечный камень был, вроде бы, никому особенно не нужен, то здесь для него выстроили целый храм. Острой иголочкой кольнула совесть, ведь им предстояло обмануть весь этот народ…

– Я знаю, о чем ты думаешь, – раздался тихий голос Рома, он поравнялся с быстро идущей девочкой, – эти люди не знают истинного назначения солнечного камня, они его придумали сами для себя: блестит – красиво, хорошо, погасло – плохой знак. Но мы-то знаем, почему он погас, и что на самом деле надо сделать, чтобы он снова зажегся. И не только он, чтобы зажглось солнце над Зарабией.

В ответ Мира лишь вздохнула.

Ветер усиливался, где-то в небесной глубине заворчали грозы. Процессия подошла к необычному зданию, отдаленно напоминающему пагоду. Мира поняла, что это и есть храм солнечного глаза. Двое лысых парней отворили тяжелые деревянные двери, пропуская троицу внутрь, а вся остальная публика во главе с принцессой принялась рассаживаться под ближайшими деревьями, явно намереваясь дождаться чуда.

– М-да, – пробормотал Жигу, переступая порог, – это мы как-то не предвидели…

Пару минут они стояли в полной темноте, пока парни не зажгли с десяток маленьких огоньков в закопченных металлических светильниках. Кланяясь, провожатые вышли и закрыли за собой двери, секундой позже раздался звук задвигающегося засова.

– Поздравляю, – хмыкнул Ром, – они нас тут закрыли, вот вам и план, полный коварства.

– Ну, разве же мы могли предусмотреть все нюансы? – развел крыльями Жигу.

– А что мы теперь будем делать? Они сидят на улице в полном составе, даже плохая погода им не помеха, дверь заперта…

– Погоди, не нервничай, что-нибудь придумаем, – сказал Ром, оглядываясь. – Давайте пока осмотримся.

В тусклом желтоватом свете они увидели широкие ступени, ведущие к каменной плите, на которой возвышался огромный глаз, выточенный из темно-красного камня. Выполнен он был в мельчайших подробностях, имелись даже ресницы, каменными дугами нависавшие над верхним веком, в центре узким зрачком кипел жидким огнем солнечный зрачок.

– Какая страхотень, – покачал головой Ром, – еще ночью приснится…

– А тут вон еще чего есть, – кивнул Жигу куда-то в сторону.

В темных нишах притаились скульптуры в человеческий рост, они изображали трехголовых чудищ с телом мужчин и головами зверей и птиц. В отблесках светильников казалось, что они шевелятся…

– И мы проведем здесь всю ночь? – дрогнул голос девочки.

– Это всего-навсего скульптуры, ты думаешь, они начнут оживать, как в твоих компьютерных играх? Они тут лет сто стоят и еще столько же протянут, если не развалятся, не бойся, с нами ведь разудалый Жигу, он всех спасет. Давай камень, пойду, поменяю их.

Мира достала из кармана сверток и протянула флоину. Развернув тряпицу, Ром взял камень и стал подниматься по лестнице. Ресничные дуги угрожающе нависли над его головой.

– Осторожно… – прошептала Мира.

В ярком свете, исходящем от поддельного камня, можно было рассмотреть помещение во всех подробностях: все стены были испещрены изображением глаза, казалось, отовсюду смотрят тысячи взглядов невидимых людей. Мира взяла в руки по светильнику и подняла их повыше, чтобы Рому было виднее. Он осматривал глазное яблоко, пытаясь разобраться, как же прикреплен «зрачок». Он располагался в небольшом углублении и стоял там намертво, на первый взгляд, ничем не укрепленный.

– Странно, я не могу его вытащить, – Ром не решался применять грубую физическую силу, памятуя о произошедшем с бариханской скульптурной композицией. – Как же он там держится?

– Тише, слышите? – сказал вдруг Жигу. – Слышите?

– Что? – голос девочки дрогнул.

– Какой-то странный шорох?

– Жигу, не пугай Миру! – недовольно произнес Ром. – Здесь наверняка есть какие-нибудь жуки-тараканы, отсюда и шорох.

– Не, это что-то другое, – Жигу оглядывался по сторонам. – Совсем я что-то стал в темноте плохо видеть. Кстати, ты прав, это действительно жуки.

– Где?! – подпрыгнула Мира.

– Собственно говоря, везде…

Словно тускло блестящий смоляной поток по полу растекалось несметное количество крупных плоских жуков. С пронзительным визгом Мира помчалась по лестнице к Рому, следом заторопился Жигу. Заполнив все пространство пола, жуки замерли сплошным ковром с пугающим рисунком – на черной спинке у каждого белел глаз с узким желтым зрачком.