Время волков (СИ) - Бочаров Анатолий Юрьевич. Страница 15

- Милорд! Нам следует немедленно переговорить наедине, - выпалил юноша. - Произошло нечто, требующее вашего немедленного внимания.

- Уверяю вас, любезный сын, мое внимание подождет, - герцог глянул в сторону казначея, и Граммер почел за лучшее извиниться и отойти. - Мне следует побеседовать с Крейнером, и чем скорее, тем лучше. Старина Крейнер не любит ждать, а я не люблю причинять ему неудобства… Не знаю, что за дело заставило вас наконец-то расстаться с любезной сердцу бутылкой, но едва ли оно настоль срочно, чтобы обременять им меня. Побеседуем дома, вы тщательно прятались от меня все эти дни, так что не взыщите, что у меня появилось желание спрятаться от вас.

- Отец, - с отчаянием произнес Артур, - нет времени. Нам нужно срочно поговорить, и там, где не будет чужих ушей. Смотрите, - он на мгновение распахнул плащ, открывая на обозрение заляпанную кровью одежду.

Зрачки Раймонда Айтверна на мгновение расширились, а потом сузились. Пару секунд он рассматривал покрытый пурпурными разводами и пятнами камзол своего сына.

- Иди за мной, - сказал герцог, отворачиваясь и, не медля ни секунды и не оглядываясь, шагает ли юноша следом, направился к выходу из зала. Артур не мешкая последовал за ним.

Старший Айтверн провел наследника в свой рабочий кабинет, густо затемненную комнату, заваленную всевозможными бумагами до самого потолка, и тщательно запер дверь на оба замка и на засов. Указал рукой на кресло в дальнем углу, рядом с баром:

- Садись и рассказывай.

Юноша не двинулся с места:

- Лаэнэ похитили.

На лице Раймонда Айтверна, герцога Западных Берегов, Драконьего Лорда и маршала королевства Иберлен, не промелькнуло и тени эмоций, напротив, оно стало равнодушным и невыразительным, словно старинная бронзовая маска. К сожалению, Артур достаточно хорошо знал отца, и потому легко распознал в этом дурной знак. Очень дурной.

- Когда и как? - подобным тоном можно было бы расспрашивать о ценах на оружие.

- Полтора часа назад… Мы гуляли, в Квартале Закрытых Дверей. Нам повстречались разбойники. Шестеро, то есть сначала их было шестеро… Я приказал Лаэнэ бежать, а сам принял бой. Убил их всех, но… - Артур запнулся. Случившаяся на безымянной улочке сумасшедшая сцена до сих пор стояла перед глазами, а в ушах отзывался, дробясь на эхо, все тот же крик. - Это была засада. Дорогу перекрыли с обоих концов. Пока я дрался, сестру схватили… Я побежал по следу, но они… они уже ушли. Даже следа не оставили… Я обошел весь квартал, стучался во все дома… Ни следа, - повторил он тупо.

- Они говорили, зачем вы им?

- Нет, только сказали, что мы должны последовать за ними, - почему он не согласился? Все демоны ночи, почему он возомнил, что может что-то сделать и полез геройствовать? - Это не было похоже на ограбление. То есть я так не думаю.

- О том, что другая их часть зашла вам в тыл, ты тоже не думал?

- Нет, милорд…

- Что-нибудь еще? - лорд Айтверн оставался совершенно бесстрастным, хладнокровным, равнодушным… никаким. Создатель и Хранитель, лучше бы он кричал, ругался, сыпал проклятиями, призывал на голову оказавшегося беспомощной дрянью отпрыска кары небесные… но только не это ледяное спокойствие. Господи, только не это…

- Милорд, - юноша опустил голову, у него не было сил смотреть в глаза отцу. - Милорд, это моя вина. Я…

- Заткнись. - Мимолетный удар хлыстом. - Что-нибудь важное?

- Нет… То есть да, - опомнился Артур. - На площади Леди Белсбет мы увидели одного парня… Неприметный такой, смахивал на крестьянина. Он… Лаэнэ сказала, что уже видела его сегодня. Три раза. Она считала, он следит за нами. Я пошел поговорить с тем типом, но он меня заметил и скрылся. Мы пошли за ним, и… И попались в западню.

Едва заметная пауза, затем:

- Почему ты пришел ко мне только сейчас?

- Я бегал по городу… - беспомощно сказал Артур. - Надеялся… надеялся ее найти, - щеки горели так, будто их лизали языки огня. - Потом отправился домой, думал, вы вернулись. - Он тогда ничего не соображал и метался из угла в угол, как в горячечном бреду. - Но вас не было, тогда я взял коня и прискакал сюда. Это все… - Он замолчал.

Раймонд Айтверн медленно, очень медленно поднял правую руку и поднес ее к глазам, рассматривая украшающий безымянный палец золотой перстень с большим черным камнем. Снял кольцо и отложил его на край ближайшего стола, а затем застыл на мгновение, будто о чем-то размышляя, и наконец ударил сына по лицу. Первый раз в жизни. То была пощечина, быстрая и очень сильная. Перед глазами разорвалась шаровая молния, Артур отлетел на несколько шагов и больно ударился спиной о дверцу шкафа, набалдашник ручки вонзился в поясницу. Юноша вскрикнул, качнулся из стороны в сторону и сполз на пол. Голова тряслась и звенела, на глаза наворачивались слезы.

Не говоря ни слова, отец налил себе вина в высокий бокал из кардегойского хрусталя и выпил - не спеша, неторопливо, с расстановкой, растягивая каждый глоток, а потом аккуратно отставил бокал на ручку подвернувшегося кресла. На несколько ударов сердца прикрыл глаза. В комнате стояла мертвая тишина.

Когда повелитель Запада вновь заговорил, безразличие не только не исчезло из его голоса, но даже сделалось гуще и полнее:

- Вы устали и явно не соображаете, на каком свете находитесь. Отправляйтесь в спальню и выспитесь, пока не наберетесь сил. Вы мне сейчас не понадобитесь.

Собрав все, что от себя осталось, в кулак, Артур поднялся на ноги, придерживаясь за всю ту же распроклятую дверцу. Он никогда еще не ощущал себя более мерзко. Жалкий, отвратительный червяк… Предатель.

- Отец… Я буду с вами.

- Нет, - почему ты так спокоен… папа? Почему ты так спокоен?! - Вы мне не нужны. Идите и отдыхайте.

Артур сжал зубы, сдерживая срывающиеся с языка возражения, и направился к примыкавшей к кабинету спальне. Отец часто ночевал в ней, когда задерживался в замке допоздна, а иногда, должно быть, принимал тут придворных дам. Юноша остановился на пороге, широкая кровать манила, обещая долгожданное забвение, но он не мог к ней подойти.

- Милорд, простите меня, - голос Артура срывался, - хотя понимаю, что прощения мне нет… Это я, я во всем виноват… Я не уберег Лаэ… Это все случилось из-за меня! Вы вправе наказать меня, как хотите, я и сам убил бы себя, если б это могло что-то изменить! Все, что про меня говорят - правда. Я действительно ничтожество, пустой вертопрах… Мне стыдно, милорд, я… - юноша запнулся, не зная, что еще сказать. Слова закончились, осталось только настойчивое желание обнажить клинок и вонзить его себе в грудь.