Время волков (СИ) - Бочаров Анатолий Юрьевич. Страница 74

Артур стоял у самых дверей, сесть ему не предложили, и сдерживался, чтоб не взвыть в голос.

- Но, милорд… вы не можете так поступить!

- Почему это? - искренне удивился Тарвел. - Очень даже могу. Поступаю же.

- Это традиция! - все-таки взвыл Артур. - Традиция, как вы, черт вас дери, не понимаете! Гореть вам в аду, милорд! Каждый, вы меня слышите - каждый господин знатных кровей должен брать себе оруженосца! Чтобы тот верно служил ему и делал жизнь более яркой и полной! Насыщенной и необыкновенной! А благородный господин взамен научит его основам рыцарского искусства! Оставит по себе преемника! Именно так и передаются мастерство и доблесть! От учителя - к ученику!

- Ну и пусть себе передаются. Я тут при чем?

- Мило-о-о-орд, - жалобно протянул Артур, - ну возьмите меня к себе, в самом деле, не будьте таким негодяем… Мне очень надо. Очень!

- Ничем не могу помочь, - Дерстейн широко зевнул. Как только рот себе не порвал, с-с-скотина… - Не нуждаюсь ни в чьих услугах, а в ваших - особенно. Пошли бы вы, молодой человек, к кому-нибудь еще, в самом-то деле. Или просто пошли бы. Дворян в нашем славном королевстве - завались, проситесь к кому угодно. Не понимаю, зачем стоять у меня над душой.

Мог бы я к кому угодно пойти - так бы и пошел к кому угодно, а еще лучше - дома остался, мрачно подумал юноша. Но я, черт побери, существо подневольное, выбора не оставили. А тут еще эта сволочь кочевряжится. Рожей я, что ли, не вышел? Так нет вроде… А чего нос воротит? Дьявол…

- Мне отец приказал, - мрачно сказал Артур. - Именно к герцогу Тарвелу. И не зря, видать, приказал. Не иначе хотел сильнее жизнь испортить. Непонятно только, мне или вам. А давайте ему жизнь испортим, а? Он же точно уверен, что у меня ничего не получится. А возьмете - получится. Отец и не ожидает. Вот ведь нос ему натянем! - юноша попытался изобразить энтузиазм.

Дерстейн налил себе виски в стакан - не на три пальца, как полагается, а до краев, залпом выпил, поморщился и произнес не без страдания:

- Знаете что, любезнейший… Ваши отношения с вашим почтеннейшим родителем не затрагивают меня ни в малейшей степени. Не знаю, чем вы своему батюшке насолили, что он погнал вас из дому, но меня попрошу в эту печальную историю не впутывать. Возвращайтесь к лорду Раймонду.

- Он меня на порог не пустит…

- Так это же просто замечательно! Молодой человек, вы даже не представляете, как вам повезло! Я в ваши годы только о том и мечтал, чтоб меня выгнали из дома! Семья так давит, а оказаться на свободе… На воле… Задышать полной грудью… Оказаться себе хозяином, ни от кого не зависеть… Несказанная удача. А сколько романтики в том, чтоб ночевать под забором! Радоваться надо.

- Не хочу радоваться. И вообще, отец отправит меня в армию! Простым пехотинцем…

- Еще лучше. Свежий воздух. Физические упражнения. Строгая воинская дисциплина. Суровая мужская компания. Влет повзрослеете. Станете настоящим героем, и без всяких усилий с моей стороны.

В армию Артуру, тем не менее, не хотелось. Герцогский сын - спящий в одной казарме со всяким отребьем?! Сражающийся пешим? Презренной алебардой?! На всю жизнь позору не оберешься… А папа, явно, не шутил.

- Милорд… У меня рекомендательное письмо есть…

- Давайте будем считать, что я неграмотен. Все, сударь. Вы меня достали. Если не испаритесь через пять минут - возьму в охапку и выстрелю вами из катапульты. Все быстрее до родового замка долетите.

Остатки и без того призрачных надежд окончательно рухнули.

- То есть, вы меня не берете? - уточнил юноша. Ну и что теперь? Бросить Тарвелу что-нибудь гордое, презрительное, и уйти с высоко поднятой головой? Ага, конечно… А тот посмеется и забудет. Ну нет, словами тут не обойтись. Надо по полной отплатить мерзавцу за устроенную нервотрепку! - Ну тогда держитесь, сударь, - сказал Артур зловеще. - Я вызываю вас на дуэль!

Дерстейн снова выпил. Похоже, он не просыхал.

- Мальчик, ты это серьезно? - герцог вдруг перешел на "ты". - Может, ты простыл? Или занемог? Позвать лекаря?

Этого юноша выдержать он не мог. Он очень устал и перенервничал, он проделал очень долгий путь, который оказался совершенно зряшным и никому не нужным, он оказался по сути изгнан из родного дома, с неясными перспективами на будущее, он унижался и корчил из себя шута, опозорился - и оказывается, все впустую. Он никому не нужен, его выгоняют на улицу, выметают метлой, как мусор!

- Я абсолютно серьезен, сударь, - сквозь зубы сказал Айтверн. - Я даже и не вспомню, когда в последний раз был таким серьезным. Вы вытерли об меня ноги - а я вытру об вас меч!

- Даже так? - удивился Тарвел. - Ну, раз уж ты серьезен… Делать нечего, придется учесть и принять во внимание. Не закрывать же глаза на такой вот юный, искренний порыв. - Герцог поднялся из-за стола, взялся за меч. - Ну-ка, братец, живо становись в позицию. А то я разделаю тебя на ленточки прежде, чем возьмешься за эфес.

Драться - вот так вот сразу? Без подготовки? Он не совсем то имел в виду… Артур никогда прежде не бился на дуэлях, и испытал нечто, очень похожее на страх. Похоже, его дурацкая выходка вышла совершенно излишней… А что, если Дерстейн победит? Если он его убьет?

- Секундантов, что, не будет? - спросил юноша.

- А они нам нужны? - добродушно спросил Тарвел и, очень быстро, за несколько шагов, преодолев разделявшее их расстояние, начал бой. Артур показалось, что он угодил в самое сердце маленького, но очень злого водоворота. Или смерча. Или грозы. Удары посыпались со всех сторон, быстрые, неожиданные, изощренные. Дерстейн был быстр, как штормовой ветер, и не менее силен. Артур крутился как мог, отбивая его выпады, но отчаянно не успевал. Это никак не походило на привычные тренировки с учителями или друзьями. Это было - страшно. Примерно на шестом выпаде Дерстейн рассек Артуру коже на локте, попутно разорвав рукав рубахи в клочья, на десятом - задел бок. Артур рванулся назад и в сторону, к стене, ища защиты для спины - но тут Тарвел как-то особенно взмахнул мечом, и оружие вылетело у юноши из рук.

Они замерли лицом к лицу, тяжело дыша. Умом Айтверн понимал, что нужно бежать, как можно скорее, неважно - за мечом или просто в коридор, нестись на конюшню, надеясь, что не догонят, прочь из этого замшелого замка, в котором распоряжается пропитой безумец. Но это все умом, а на деле он не мог и шагу сделать. Жуткое оцепенение сковало тело, юноша не мог и шагу сделать, только смотрел во все глаза на поднявшего меч острием к потолку Тарвела да слушал, как колотится собственное сердце. А Тарвел не говорил ни слова, стоял и изучал незадачливого противника, не опуская меч. Ну, чего же он тянет?! Сколько можно?!