Время волков (СИ) - Бочаров Анатолий Юрьевич. Страница 94

Майкл поначалу относился к своему новому господину настороженно, цедил слова по ложке в час, вздрагивал при каждом шорохе, держал себя застегнутым на все пуговицы. Видно было, что он видит в Артуре если и не явного врага, подчиняться которому пришлось по неудачному стечению обстоятельств, то в любом случае и не друга. Айтверн не мог отрицать, что основания для такого отношения у Джайлза были. Трудно питать особую любовь к человеку, убившему твоего лорда, даже если ты потом этому человеку присягнул. Особенно, если ты присягнул ему, не находя другого выхода. Артур старался держаться с Майклом подружелюбней, чтоб растопить его недоверие - в конце концов, нет ничего опаснее приближенного, способного в любой момент засадить тебе в спину кинжал. Но у Артура плохо получалось быть дружелюбным, неспокойный характер постоянно толкал его на всякие резкости, что не добавляло приязни между герцогом и его оруженосцем.

Фехтовал же Майкл, как оказалось, вполне пристойно - учитывая его малые лета и мизерный опыт. Видно было, что Александр не пожалел сил, как следует натаскав мальчишку. Конечно, против Айтверна, случись меж ними настоящий бой, Джайлз долго бы не продержался, но в целом он показывал недурный класс. И хотя обрабатывать этот алмаз, прежде чем он засверкает, предстояло еще долго, тут по крайней мере было, что обрабатывать.

А как-то раз Майкл впервые серьезно удивил Артура и заставил его кое над чем задуматься. Случилось это на пятый день после прибытия Артура, Лаэнэ и Гайвена в Стеренхорда, часа за два до заката, когда Айтверн, улучив момент, устроил с мальчишкой очередную тренировку.

- А вы неправильно деретесь, - заметил Джайлз, кое-как отразив коварный выпад Артура и принявшись осторожно обходить герцога по кругу.

Заслышав эдакую наглость, Айтверн чуть не поперхнулся.

- Неправильно дерусь? - ошарашенно переспросил он. - Ну и ну, какие удивительные заявления порой можно услышать от собственного оруженосца! Объясните же, сударь, сделайте одолжение. Отчего же, если я неправильно дерусь, вы с треском продуваете мне раунд за раундом?

Майкл поджал губы:

- Не в этом дело… Ясно, что вы меня раскололи на орехи, и еще сотню раз расколете. Вас с самого детства учили драться, и учителей было наверно много, и опыт какой-никакой есть, да вы и сами меня постарше будете. Кроме того, вы более ловкий. Понятно, что со мной вам разобраться не проблема… Да вот только деретесь вы все равно не так, как надо.

Артур усмехнулся и покачал головой:

- Сегодня день удивительных открытий. Оказывается, можно быть искусней кого-то и все время побеждать, а потом услышать от него же, что ты сам - неуч. Ну так расскажи мне, приятель, изволь уж, поведай, в чем именно я ошибаюсь. Может быть, я не с той стороны держусь за эфес? Да как будто бы нет…

- Ну… Так сразу не объяснишь… Но я попробую. - Джайлз вспыхнул, видно было, что он не на шутку смущен. Паренек помялся, а потом принялся рассказывать. - Ну, вот смотрите… Как именно вы сражаетесь… Вы очень быстрый, спорить не могу, экономите движения, каждый удар отточен и доходит до конца… Это вы правильно делаете. Но вот как именно вы бьетесь… В основном колющие выпады, так? Вы полагаетесь на острие, я почти не замечал, чтоб вы хлестали или тем более рубили. У вас всегда очень сложные атаки… много финтов, обманных движений, замороченных всяких штуковин… Вы играете с противником. Запутываете его. Связываете, как… как… ну, как паук в паутину.

- Я рад, что ты уловил основную суть моей техники, - ядовито сказал Айтверн. - Приятно, что за время наших схваток ты успел заметить хотя бы это. Единственное, что я не понимаю - где в моей технике изъян.

- Подождите… Я как раз до этого дойду… Так вот. Вы деретесь на такой манер потому, что вы дуэлянт. Понимаете, в чем дело? Вы именно дуэлянт, а не солдат. Вас так учили - чтоб было изысканно, и очень сложно, и по-хитрому… Чтоб получилось красиво. Но вот скажите… Вы когда-нибудь были в настоящем большом сражении?

Артур небрежно пожал плечами:

- Когда я состоял на службе у герцога Тарвела, то принимал два раза участие в облавах на местных разбойников.

- Я не про то… Я про большой бой. Настоящий большой бой, когда на поле сразу тысячи людей. Вы в таком бывали?

- Никогда, - неохотно признался Артур. - А какое это может иметь значение?

- А вот такое. Вы хороший фехтовальщик, я уже сказал… Одного врага вы легко убьете, ясное дело. И двух-трех - тоже. А вот когда вокруг вас сотни, тысячи людей, и все пытаются кого-то убить, друг друга или вас… Когда всюду свалка, и не протолкнешься. Толку тогда с вашего фехтования? Вы в толчее не успеете никакой финт сделать, раньше сомнут, не один, так второй. Колоть - никакого проку, ведь в бою все в доспехах, вы, по привычке видно, больше к поединочной шпаге да к легкому мечу приноровились, а они вам в сражении не помогут. Начнете колоть - никакую броню не проколете, тут один выход, метить в сочленение доспеха, в открытые места всякие… а как вы в них попадете, если вокруг целая толпа врагов и каждый миг на счету? Не успеете просто, не выгадаете. Извините… но так вы, со своим искусством, быстро сгинете.

- Я понял, к чему ты клонишь, - раздраженно сказал Артур. - Но учти. Мои наставники были не глупей тебя, и ознакомили меня с разными боевыми стилями. Я прекрасно представляю, как вести себя в битве, меня учили всем необходимым приемам.

- Верю. Что учили. Да вот… Вы эти приемы хорошо запомнили? По вам так и не скажешь. Я конечно согласен - вы все, что надо, знаете. Но знаете… просто головой. Умом. А тело ваше совсем к иному приучено. Вы все больше хитрите, а к прямому бою не приноровились. И если даже пойдете в битву… вы первым делом станете сражаться по-обычному, просто по привычке. Ваши руки не привыкли к другому.

В словах Джайлза имелся определенный резон, причем немалый. Айтверна порядком разозлило, что Майкл смеет давать ему советы, но верхом глупости было бы считать эти советы лишенными смысла.

- Даже не пойму, кто тут учитель, а кто ученик, - усмехнулся Артур. - Ну-ка, признавайся. От кого набрался таких премудростей?

- От моего лорда, - ответил Майкл и тут же помрачнел и весь как-то замкнулся в себе.