Тайна - Адлер Элизабет. Страница 35

— О, Господи, -прошептала Фил.-Бедная девочка. Она покончила с собой?

Брэд безразлично пожал плечами:

— Дед говорил, что не знает. Конечно, семья Лаилаи во всем обвиняла его. Они сказали, что он разбил ее сердце. Арчер не присутствовал на похоронной церемонии, но слышал, что ее семья прокляла его и его потомков навеки. Он лишь рассмеялся и заметил, что принадлежащий ему теперь остров Калани важнее всех их проклятий.-Попивая бренди, Брэд холодно улыбнулся Фил:-Вот так Калани стал краеугольным камнем состояния Кейнов.

Когда Фил смотрела на Брэда, разгуливающего по комнате, как беспокойная кошка, по ее спине пробежал холодок. Ее озадачивало, что он не видит ничего дурного в действиях деда. Единственное, что для него и для Арчера было важным-это остров и его значение для их благосостояния.

— Неужели тебе не жаль эту бедную девочку? — сердито воскликнула она.

Брэд удивленно взглянул на нее.

— Все сложилось неудачно, -тихо согласился он. — Но давай посмотрим на это так: если бы Лаилаи не умерла, мой дед не достиг бы того, чего достиг, и, возможно, до конца дней своих остался бы бедным фермером, выращивающим сахарный тростник. — Подняв стакан, Брэд расхохотался.-И что бы тогда произошло со мной?-требовательно произнес он. — Я влачил бы жалкое существование на крошечном гавайском островке и от неудовлетворенности жизнью все чаще и чаще прикладывался к бутылке, как какой-нибудь герой Сомерсета Моэма. Ох, прекрати. Фил, все это было очень давно. Я не могу позволить себе выплескивать эмоции по этому поводу.

— Твой дед тоже не мог себе этого позволить, — сердито огрызнулась Фил.

— Ты говоришь глупости.

Фил завернулась в простыню и сидела в постели, обхватив коленки руками.

— Не надо было мне рассказывать об этом. Но я думал, что история тебе понравится.

Фил вспомнила описание острова и поняла, как много это место значит для Брэда.

— Оно понравилась мне, -призналась .она.-И я знаю, что тебе просто нравится быть циничным. Ты любишь Калани, правда?

Он присел рядом с ней, нежно гладя ее по волосам. — Это место, где я чувствую себя самым счастливым, -признался он, нежно касаясь губами лица Фил.-Когда-нибудь я отвезу тебя туда, чтобы ты смогла сама оценить Калани.

Фил улыбнулась, когда он обнял ее. Она уткнулась лицом в его шею, нежно целуя его, чувствуя под языком шероховатость кожи. Фил подумала, что у каждого в семье есть своя «черная овца», и в семье Брэда это-Арчер Кейн.

На следующую ночь Брэд рассказал ей еще одну семейную историю, которая потрясла ее до глубины души.

Он говорил о своем детстве, о том, как на каникулах он дикарем носился по острову. Дом, некогда построенный его дедом, превратился в огромный летний дом с большими залами, которые охлаждались вентиляторами под потолком, и натянутыми между пальмами гамаками. Зелень моря сочеталась с зеленью кустарников и маленьких зеленых саламандр, похожих на драгоценные камни. Он говорил о пламенно-красных птицах и аквамариновом подводном мире, который, словно елочные украшения, расцвечивали яркие маленькие рыбешки.

В голосе Брэда слышалась улыбка. Затем его настроение внезапно резко изменилось, он напрягся:

— Моя мать ненавидела остров, -резко сказал он.-Она никогда не приезжала туда. Ей нравились Даймонд-Хэд или Сан-Франциско, где у нее была квартира. Ей нравилось ходить по магазинам, у нее были полные шкафы одежды. Она редко пускала меня в свою комнату, говорила, что я путаюсь у нее под ногами. Она, смеясь, выгоняла меня, но я знал, что она делает это всерьез. Конечно, я всегда хотел быть рядом с ней. Я любил ее. Она была моей прелестной, драгоценной, обожаемой мамочкой. Мне было всего шесть лет.-Он взглянул на Фил, и его голос снова стал нежным.-Она всегда спала долго, -сказал он, — и я прокрадывался по утрам в ее комнату, чтобы взглянуть на нее, пока она

спит. Под глазами у нее была размазана тушь, на губах-следы помады, но она была так невинна, когда спала.

Иногда я прятался в ее шкафу среди пакетов с одеждой и ждал, пока она проснется, чтобы устроить ей сюрприз. Я сидел на полу, глядя наверх, на фантастический мир цветного шифона и тюля, представляя, как я рассмешу ее.

Однажды утром я пробрался в шкаф и спрятался там, глядя на яркие голубые, зеленые и красные платья-она любила яркие цвета. И тут я увидел ботинки. Они были большими, из коричневой кожи, превосходно начищенными. Я знал, что они не могут принадлежать моей матери. У них были светлые, блестящие подметки. Они висели надо мной.

Я поднял глаза выше и увидел ярко-красные носки. Я улыбнулся. Я знал лишь одного человека, который носил такие носки. Он часто навещал мою мать, и мне сказали, что его зовут дядя Вахоэ. Я взглянул на серые фланелевые брюки л, смеясь, выбежал из своего укрытия. «Дядя Вахоэ, -спросил я, -вы что, тоже решили поиграть в прятки?»-Голос Брэда стал хриплым:-Я отодвинул в сторону шуршащие вечерние платья и посмотрел на него. Вокруг его шеи была веревка. Он свисал с перекладины. Голова была вывернута под неестественным углом, лицо было фиолетовым. Из раскрытого рта высовывался черный распухший язык, а глаза выкатились, как у жабы.

Брэд обхватил голову руками. Фил с ужасом смотрела на него, не осмеливаясь вставить слово.

Через некоторое время он поднял голову. Закурив» тихо продолжил рассказ:

— Секунду я стоял, пораженный ужасом, а затем побежал за матерью. Она сидела на постели, держа на подносе завтрак.

— Что ты здесь делаешь?-раздраженно спросила она.-Ведь я запретила тебе входить сюда без разрешения?

Я уставился на нее. Несмотря на испуг, я думал, как она прекрасна-высокая, темноволосая, с миндалевидными глазами. У нее было сильное, крепкое тело, и она очень сексуально двигалась, рассчитывая каждое движение своих изящных бедер. «Почему дядя Вахоэ у тебя в шкафу?»-спросил я, ухватив ее за руку. Она стряхнула мою руку; она читала письмо и почти не слышала меня. «В шкафу?»-равнодушно переспросила она. «Он такой смешной, он висит там на перекладине, -пояснил я, -и напугал меня». Она оторвалась от письма. Письмо было от него. Он предупреждал, что покончит с собой из-за того, что она порвала с ним. Она прогнала его, и он не мог этого вынести.

Она побледнела. Затем закричала. Прибежали слуги. «Ужасный мальчишка!-закричала она на меня.-Что ты наделал? Это ты во всем виноват!»-Брэд тупо посмотрел на Фил:-Мне было шесть лет. Но большую часть жизни в самоубийстве дяди Вахоэ я винил себя.

Затянувшись, он зло потушил сигарету. Потом, обняв Фил, занялся с ней любовью. Если это можно было назвать «любовью». Фил не была уверена, что Брэд сознавал в этот момент, кого он держит в своих объятиях. Она закрыла глаза, не желая видеть его лицо, не желая видеть, как он страдает. Через несколько минут все было кончено.

— Я не должен был рассказывать тебе этого, — хрипло сказал Брэд потом.-Но в тебе. Фил Форстер, есть что-то такое, что заставляет человека раскрывать свои тайны.

Глава 20

Сложив руки на груди, Махони прислонился к стене комнаты полицейского участка, наблюдая, как его напарник, Бенедетти, допрашивает подозреваемого в убийстве. Его привели в четыре часа утра, а сейчас было уже десять. Бенедетти выходил из себя: его дежурство давно должно было закончиться, а тут пришлось возиться с человеком, который-это они знали точно-убил девушку, расплющив ее между своим автомобилем и стеной.

Подозреваемый-маленький, похожий на хорька мужичонка лет тридцати с редкими волосами, скошенным подбородком и крошечным лбом, не оставлявшим много места для мозгов, -говорил, что его и рядом не было, когда все это произошло. Он был с друзьями в клубе на Норт-Бич.

— В каком клубе?-снова спросил Бенедетти.-С какими друзьями? Ради Бога, мужик, дай передохнуть, если не нам, то хотя бы себе. Мы знаем, что ее убили твоей машиной. Твоя девушка была там, твой автомобиль был там, а ты говоришь, что был в каком-то мерзком клубе где-то на Норт-Бич, и не можешь вспомнить его название. Был там с какими-то чертовыми приятелями, чьих имен не знаешь. Друзья, да? А ты даже не знаешь, как их зовут?