Люди Весны (СИ) - Онойко Ольга. Страница 58

Его семя было жидким как вода и столь же прозрачным. «Бесплоден, — понял Арга. — Намеренно, могу поклясться. Зачем магу Чёрной Коллегии случайные дети?»

Арга поднялся, подтащил одно из одеял и укрыл Маррена. Улёгся рядом. Отдышавшись, колдун потянулся к нему — так кротко и ласково, с такой благодарностью и доверием, что в Арге шевельнулось подобие настоящего желания. Однако, несмотря на недавнее обещание, сейчас было не время для него.

— Всё, — сказал Арга Маррену в макушку. — Засыпай.

— Но ты…

— Но сейчас–то тебе не хочется, верно? — Арга улыбнулся. Маррен не стал спорить. Он потёрся лицом о грудь Арги и мирно свернулся в его объятиях.

Тело его так и осталось тёплым — до самого утра.

* * *

Последние телеги обоза ещё петляли по дороге в предгорьях, а передние уже катились вдоль течения Фиранак. Тёмная стремнина реки оставалась свободной ото льда, лишь заросли рогоза по берегам укутал пушистый иней. Сияны распрощались с друзьями и свернули от реки вправо. Там, в холмах, высились их стройные башни и лепились к склонам вырубленные в камне дома, издалека подобные гигантским лестницам. Многим другим предстояло уйти сегодня к вечеру или завтра. Рияны носились верхами, собирая одолженные книги и обещанные записи. На Вильянов и Ноэянов было смешно смотреть: все они ехали, вывернув головы в одну сторону — высматривали проход в скалах, уводивший к их плодородным долинам. Проход этот выбил в камне бурный ручей. Дорога там становилась наклонной и узкой, кое–где телеги рисковали застрять или свалиться в воду. Это предвидели и без устали об этом шутили.

В Арге пробуждалось нетерпение. Сатри и Ладри чуяли его и тоже теряли покой. Даянам и Ториянам предстоял самый долгий путь: их владения лежали за Аттай, к северу и западу от столицы. Некогда Миранай Труженица так сложила горы, земли и воды, что эти края стали тёплыми, удивительно тёплыми для Севера. Пасмурно было там и редко показывалось солнце, но в тепле вызревали многие плоды и злаки. В вечных тенях белели берёзовые рощи. У рек и озёр стояли резные терема с островерхими крышами. Великая река Милефрай брала начало там в одном из болот, хотя многие описатели земель оспаривали это и утверждали, что Мильфраннен рождается в леднике, высоко в горах… Арга любил Аттай и большую часть времени проводил в городе, но огромная усадьба Ториянов всегда ждала его с приветом и угощением. Две его тётки, старшие сёстры матери, жили там, когда не разъезжали по гостям.

Показались Окружные горы, и самые зоркие уже клялись, что видят сторожевые башни на скалах. Крайняя гора заслоняла Аттай. Близился желанный миг: дорога вильнёт в сторону, гора отодвинется, будто занавесь, и за нею откроется сверкающий, засыпанный снегом город… «Все заорут как дикари, — думал Арга с улыбкой, — и будут петь, пока в горле не запершит». Он и сам припоминал слова, чтобы подхватить песню. «Город мой, город — горная кошка, белая кошка, припавшая к склону. Прыгай, Аттай! Много добычи перед тобою, когти и зубы твои из стали. Прыгай, Аттай!» Арга мурлыкал мотив вполголоса, когда его нагнал Эрлиак верхом на Тарии.

Минуту назад проглянуло солнце и Арга пришёл в благодушное настроение.

— Ты — королева в короне башен. Славься, Аттай! — вслух допел он и поприветствовал священника.

Лицо Эрлиака было непроницаемым.

— Привет и тебе, Арга.

— Что так заботит тебя? — спросил Арга с улыбкой.

Эрлиак уставился на уши Тарии. Волкобыла прянула ими, точно почуяла взгляд.

— Значит, — сказал Эрлиак раздельно, — ты решил ему поверить?

Не было нужды уточнять, о ком это. «Если бы я поверил Маррену чуть раньше, — подумал Арга, — Каудрай осталась бы жива». Вслух он сказал:

— Много ли времени займут твои наставления, святой отец?

— Их не будет. Ты всё знаешь, Арга. Предостерегали тебя не раз. Ты выслушал советы и поступил по–своему. Это твоё право.

— Хорошо. Тогда с чем ты явился?

— Совет прелатов начнётся через шесть недель.

Арга прикинул время.

— Неужто инн Гарак приедет из Суры?

— Почему нет? — удивился Эрлиак. — Он не стремится к Престолу, но он нужен на Совете. Он хороший человек, далёк от наших споров и близок к Воспринятым на Белом Берегу. Расскажет нам, как мы выглядим со стороны.

Арга ухмыльнулся.

— Изрядную смелость нужно иметь для такого.

— Гараку некого бояться.

— Чтобы выслушать его и услышать, тоже понадобится смелость.

— Ты прав.

Эрлиак умолк. Тария с интересом поглядывала на Сатри. Тот сделал вид, что не замечает её. Но Ладри обошёл Тарию с другой стороны и стал игриво пофыркивать. Наблюдая за ними, Арга весело щурился: Эрлиак на стройной юной волкобыле оказался зажат между двумя огромными коневолками.

Эрлиак был очень недоволен и смотрел враждебно. Но что бы он ни сказал сейчас, смутить Аргу он не мог. Этим утром Арга разгадал наконец одну из терзавших его загадок. Может, то было очередное знамение, дар Каудрай или святого Лаги; а может, он понял сам, просто потому что достаточно долго ломал голову. «Во всех деяниях Джандилака, — подумал Арга, проснувшись, — есть доли обеих его дочерей. Я знаю, как они являют себя в Законе Прощения. Но в клятве поручителя тоже говорят обе! Выбор между ними — и есть искушение, о котором твердили мне». Кевай призывала к суровости. Джурай молила о снисхождении. Арге вспомнились статуи в цанийском храме. Едва ли не тогда он сделал выбор: душа его обратилась к Дщери Милосердной. «Каудрай поняла бы, — Арга не сомневался. — Поняла и приняла. Возможно, спустя время. И прадед… пожалуй, и он тоже».

«Ты вправе убить его, если заподозришь в нём новую порчу», — говорила клятва. Многие напоминали Арге об этом. Но в той же клятве звучало: «Ты вправе вручить ему оружие, если убедишься в его верности». Значит, верность могла родиться. От чего зависело это? Арга был уверен: не от судьбы и случайности, но от поручителя и выбранного им пути.

Арга достаточно долго наблюдал за Марреном. И если бы только он поверил ему раньше…

…Эрлиак вздохнул.

— Ты силён, Арга, — сказал он. — Надеюсь, тебе хватит силы, когда придёт час.

— А обещал, что наставлений не будет.

— Это не наставление. Это просьба.

— Вот как?

— Две просьбы. Первая из них проста: будь осторожен. Я бы умолял тебя, Арга, если бы в этом был какой–то прок… — священник понурился, плечи его опустились. Арга невозмутимо ждал продолжения и дождался: Эрлиак вскинулся и воскликнул: — Арга, я боюсь! И я, и все вокруг — мы боимся Чёрного Вестника. И страшно видеть, как он становится всё ближе к тебе.

— Вторая просьба?

Мгновение Эрлиак смотрел на него сверкающими глазами, потом отвернулся. Арга оставался спокойным, и он тоже заговорил ровно:

— Считается, что на Престол главу Церкви возводит дом Цветения и никакой другой дом. Но это не так. Многих спросят об их мыслях. Ко многим прислушаются. Ко главам весенних домов, к прославленным воинам и мудрецам, к магам… К тебе и Лакенай — в первую очередь.

— И что же?

— Обдумай свой ответ, Арга. Подумай заранее, чтобы не сожалеть об опрометчивых словах. Долгие годы избранник будет говорить от имени самой Фадарай. Определять судьбы. Указывать пути. Каудрай благословила поход Фраги, хотя ей претило кровопролитие. Её мудрость возобладала над её чувствами. Она была истинной владычицей. Но это в прошлом. А что в будущем?

Арга поднял взгляд на Окружные горы. Теперь и впрямь различались вдали башни на высоких скалах. Он видел две: одна была древней, старше Аттай и поднималась крутыми уступами, другую лет двадцать назад Сияны выстроили на свой лад — стройную, опоясанную галереей.

Эрлиак молчал.

«Он прав, — признал Арга. — И на сей раз он дал хороший совет. Прелатов Цветения много, но немногие из них достойны Престола, а из достойных не все стремятся к власти». Выбирать следовало мудро. «Иннайта Гарак откажется от этой чести, — подумал Арга. — Деннерай… способна совершить невозможное, но путь ей всегда будет указывать кто–то другой. Иленда станет требовать крови неверных, словно служит Кевай, а не Весне. Кто тогда? Аркенай? Сама доброта, но она не в силах быть владычицей и знает это. Зервак? Вечно в ссоре со всеми. Эдрай слишком молода. А Лабра стар, возможно, он даже не приедет… Кто?»