Печать Змеи (СИ) - Храбрых Константин. Страница 5
Гном на секунду остановился и, улыбнувшись, сказал с таким серьезным видом, что я аж вздрогнул:
– Уважаемые, прошу простить, но время моего рабочего дня уже полчаса как вышло, и то, что я нахожусь тут и рассаживаю по комнатам новых жильцов, это нонсенс, который не оплачивается. – От его улыбки вздрогнули все присутствующие, а я к стыду своему понял, что мне ее еще не скоро удастся повторить. – И если хоть один из вас еще меня попытается задержать, то ночевать вам придется в ближайших к общежитию кустах, ибо я спущу домовых, чтоб потом полюбоваться, что от вас останется. А сейчас извиняюсь, но мне нужно вселить данного молодого человека, и только после этого я приду. Не дай бог что случится…
От последней фразы новоселы смерили меня ненавидящим взглядом и принялись знакомиться друг с другом.
Чердак был именно таким, каким должен быть чердак, – большим, пыльным и заваленным всяким хламом и рухлядью. О том, что его периодически использовали в качестве человеческого общежития, говорила ванная комната с проржавевшей ванной и потемневшим от времени унитазом. О таких говорят – там завелась своя микрожизнь. В углу было нечто похожее на полуразрушенную кухню.
– Прибраться, покрасить, и жить можно!
– Согласен, труда придется приложить немало, – я кивнул. – Ключ можно?
– А-а, да, конечно, – гном протянул мне ключ. – Сейчас направлю домовых, сделают в лучшем виде. А пока прогуляйтесь по городу, неделя праздников раз в году, тем более у адептов таких дней еще года четыре не будет.
Гном, сбагрив мне захламленный чердак, срулил. В чем-то его можно понять. Ему надо расселять толпу народа, а тут я. Как я понял из бумаг, что мне дали с собой, я стал стипендиатом из-за того, что не оплачивал заранее поступление, а стал сдавать экзамен. Забронированные комнаты общежития как раз и рассчитаны на тех, кто оплатил обучение звонкой монетой. Стипендиату придется ежемесячно подтверждать то, что он имеет право учиться и проживать за счет академии. Правда, ему еще придется отработать пятилетний контракт, но многие перед выпуском, если верить брошюре, выкупают свои пять лет за время подработок на стороне.
Смахнув пыль со стойки-вешалки, я повесил на нее сумку и плащ. Камзол я аккуратно повесил поверх.
В следующий миг я шагнул на шестой слой мироздания.
Время застыло.
А теперь можно и поработать. Сняв с пояса лезвие косы, я призвал костяное древко. Посмотрим, хорошо ли я усвоил уроки деда.
От меня во все стороны рванули сгустки тьмы, быстро заполнив все пространство.
Взмах косы.
Все, что было на чердаке, не находившееся в соприкосновении или частью здания, рассыпалось невесомой пылью, которая тут же просочилась сквозь щели под пол. После чего сгустки тьмы тонким слоем облепили пол, стены и потолок крыши.
Взмахнуть косой, ровно три оборота вокруг своей оси против часовой стрелки.
С каждым оборотом все вокруг менялось с неузнаваемостью.
Медленным шагом я подошел к сантехнике и превратил ее в пыль. После чего то же самое сделал с некогда кухней. Если некогда живое можно вернуть к началу, то с металлами и камнем это удается далеко не всегда. Ломать – не строить. Ломать легче…
Я скачком вернулся в реальный мир с шестого слоя.
В нос тут же ударил запах свежего дерева. Легкий аромат смолы, еще не успевшей приобрести твердость камня.
Появление бригады домовых не прошло мной незамеченным. Не заметишь их, как же! Стоят двенадцать лохматых микрогномиков с раскрытыми ртами.
– Добро пожаловать.
Реакция домовых была естественной… групповой обморок.
Выбрав из них самого старого – скорее всего бригадир, я привел его в сознание. Сначала он попытался вырваться и убежать, потом снова вырваться и укусить за палец.
– Вас вроде послали работать, а не панику поднимать? – я поставил домового на пол.
Тот, почувствовав под собой пол, упал на колени и принялся отбивать поклон, словно гвозди головой забивая, и приговаривать:
– Смилуйся! Бах! Не забирай! Бах! Не оставляй деток сиротами! Бум-м-м!
– Если успокоишься и прекратишь шуметь, я подумаю.
Итак, с домовым довольно быстро нашли общий язык. Домовые не люди, они видят нас на любом слое, но у них четкие правила, свои догмы и уставы. Выяснив, что я от него хочу, и, узнав, что я студент, а не работающий «проводник», он пинками поднял своих и, раздавая затрещины, стал контролировать работы.
Стены и потолок в быстром темпе был оштукатурены, после чего я немного состарил штукатурку на трое суток, после чего гномы ошкурили ее.
По мановению трудяг в комнате появилась нормальная перегородка, отделяющая ванную комнату от остальной части чердака, и такая же перегородка для кухни. Не знаю как, но они приволокли новую ванну, словно только что из магазина, а также унитаз и раковину.
После того как они все установили и хотели начать притаскивать мебель, я остановил все еще не отошедших от испуга домовых и, развязав горловину дорожной сумки, повел за собой их старшого.
Вскоре из недр сумки появился широкий шкаф с огромным зеркалом-дверью, в котором был весь мой гардероб. Большая двуспальная кровать с пухлой периной и балдахином. Два кресла, письменный стол, диван, журнальный столик и несколько стульев. Под конец домовые, натужно пыхтя, вытащили последнее – шкаф с книгами. Старший домовых, как увидел огромное застекленное чудо, полное книг, только ахнул. В шкафу были мои любимые книги плюс кое-что по учебе.
А вот две дорожные сумки, которые вынес один из домовых, оказались для меня неожиданностью.
К горловине каждого был привязан небольшой свиток, опечатанный семейной печатью.
«Сын, я рад, что ты наконец собрался с духом и решил жить и решать самостоятельно. Я не собираюсь навязывать тебе наш уклад, от которого мы все рано или поздно пытались сбежать, твоя мать, кстати, продержалась дольше меня.
Жизнь настолько странная штука, что тебе в этом не смогут помочь никакие призраки учителя, среди которых мы отбирали лучших из лучших, но почувствовать вкус жизни и понять людей ты должен и сможешь только сам.
Удачи, сын! И помни: мы твоя семья и готовы принимать тебя таким, какой ты есть!
P.S.: Внутри все, что тебе пригодится в учебе! Проверено!
P.P.S.: Прежде чем лезть под юбку сокурсницам, прочти книгу в шкафу на верхней полке. Может оказаться весьма полезной.
Отец».
Я непроизвольно сглотнул. Такого я немного не ожидал.
«Спасибо, папа!»
Я сломал печать на втором свитке.
«Дорогой мой, я, как и всякая любящая свое чадо мать, не могла тебя отпустить неподготовленным. Несмотря на то что твой отец считает тебя готовым ко всему, я считаю, что тебе еще нужно было многое узнать. Но ты, как и твой отец, нетерпелив и вспыльчив, может, именно поэтому я его и полюбила.
В сумке одежда на разные случаи жизни, холодильный шкаф с едой. Пожалуйста, питайся правильно и ешь больше овощей и продуктов с большим содержанием фосфора и кальция!
Будь осторожен с девушками! Это весьма коварная порода! Ради денег готовы охомутать и утащить в постель, чтобы потом наглым способом женить! Будь внимателен в выборе спутницы, умной, красивой, и пусть она будет тебя достойна!
P.S.: Я тебе запасла с десяток душ дам, которые смогут тебе помочь разобраться с дамскими уловками.
С любовью твоя мама!»
Оставив домовых доводить до ума жилое помещение, некогда бывшее неуютным чердаком, я залез в отцовскую сумку.
Два больших шкафа с книгами и три с глянцевыми журналами самого разнообразного характера. На стенке шкафа висела записка:
«Для лекций, ибо они хуже смерти! Ха-ха».
Найдя на верхней полке шкафа шестикилограммовый кожаный талмуд, я с трудом положил его на столик неудобную книгу, все норовившую выскочить из рук. Открыв первую страницу, я прочел: