Путь к Истоку(СИ) - Штука Анастасия Викторовна. Страница 21

-Вы имеете в виду буланую кобылку, которую оставили у городской стены, когда бросились на помощь моей сестре? - Насмешливо спросил Камлен, поблескивая ироничными искорками в темных глазах.

-Да, - колдунья подтвердила свои слова слегка удивленным кивком и непонимающе нахмурилась.

-Ее поймали в тот же вечер и привели в дворцовую конюшню, где она и находится сейчас, будоража своим присутствием всех жеребцов. Рамиру даже пришлось перевести своего коня в другое стойло, потому что он рвался свести более близкое знакомство...

-Рамиру?

-Мой военачальник, которого вы лихо обвели вокруг пальца, словно годовалого младенца, - в его словах не было ожидаемого раздражения или злости. Он не обвинял в произошедшем своего главного стража, как тот опасался. Яснина в который раз с удивлением отметила про себя удивительную черту в правителе Мораввы: он сразу и с легкостью разбирался в ситуации, быстро находя виновных. Вот только обвинять ее в обмане явно не спешил, скорее, был удивлен наивностью своего друга, клюнувшего на простую уловку ведьмы.

Возвращаться во дворец пришлось традиционным путем: верхом на подведенных стражниками лошадях. Раздраженно отмахнувшись от предложенной помощи, Яснина уже намеривалась вскочить в седло, когда была с небрежной легкостью подхвачена на руки и без усилий усажена на коня высоким Камленом, который с совершенно невозмутимым видом принял из рук старательно прячущего глаза стражника поводья, передавая их ей. Колдунья медленно перевела зло прищуренные глаза на мужчину, прожигая его разгневанным взглядом. Легкая и ироничная улыбка на мгновение появилась на его губах, приподнимая уголки, а затем стремительно пропала.

-Я приказал заблокировать дворец от любого не санкционированного магического перемещения.

-Вы действительно надеетесь, что это остановит кого-то из колдунов? - Яснина позволила себе пренебрежительно фыркнуть, все еще злясь на него за совершенный поступок, стремясь уязвить. Но в ответ на ее саркастичное замечание князь лишь слегка приподнял правую бровь, словно был удивлен ее вопросом.

-Надеюсь? Я ничего никогда не совершаю, руководствуясь этим простым чувством. Я - твердо уверен в том, что ни один маг, как бы он не был силен, на территорию моего дворца не проникнет.

Не сказав больше ни слова, он отвернулся от нее, легко поднимаясь в седло подведенного для него черного жеребца, поражающего своим свирепым и злобным видом. Яснина нахмурилась, глядя в его напряженную выпрямленную спину, удивляясь тому, как он отреагировал на ее каверзное замечание. Конечно, она хотела задеть князя, чтобы рассчитаться с ним за это нелепое, с ее точки зрения, проявление галантности. Она ненавидела, когда кто-то совершал подобные поступки по отношению к ней, словно она представляла собой хрупкую и изнеженную капризную куклу, не способную сделать это самостоятельно. Она держалась в седле так, словно родилась в нем, а в мастерстве верховой езды могла посоперничать с любыми лучшими наездниками Талвинии, посрамив любого из них. Ей едва исполнилось три года, когда учитель впервые посадил ее в седло своего коня, купленного за огромные деньги у кочевого племени степняков, которые считались лучшими коноводами в стране. Обычно детей сначала обучали езде на маленьких и дружелюбных лохматых лошадках, помеси обычных лошадей и коренастых, небольших коней, в изобилии водившихся в южной части Талвинии. Такие животные были крайне спокойны и дружелюбны, особенно к маленьким детям, покладисто позволяя им таскать себя за пышный хвост и длинную гриву, никогда не сбрасывая крошечных ездоков со своих спин. Но учитель с пренебрежением относился к этому обычаю, полагая, что хороший наездник может выйти только из того, кто с детских лет научился держаться в седле настоящего коня, а не жалкой пародии. Яснина оказалась достойной ученицей, с легкостью усвоившей все уроки, обучившейся всем тонкостям верховой езды очень быстро, к удовольствию своего наставника. И теперь любую попытку помочь ей справиться с лошадью воспринимала как унизительное оскорбление. Но и объяснять это помрачневшему князю, который пришпорил своего коня, направляя его вперед, не собиралась.

Редкие прохожие почтительно склонялись в низких поклонах, а женщины приседали в изящных реверансах, приветствуя своего князя. Всадники торопливо спешивались, кланяясь и отводя в сторону лошадей, освобождая дорогу ему и сопровождавшей его страже. Колдунья внимательно изучала людей, дожидающихся, пока небольшая группа всадников проедет по улице, не предпринимая никаких попыток продолжить движение. Радостное возбуждение, едва сдерживаемое ликование и неприкрытый восторг на их лицах поразил Яснину. Она несколько раз слышала разговоры, больше напоминающие слухи, о том, что жители Мораввы едва ли не боготворят своего молодого владыку, с удовольствием принимая его правление и бурно одобряя каждое решение.

Пару раз колдунья наблюдала в столице за тем, как во время очередного празднования какой-нибудь знаменательной даты, пышный, роскошный и огромный кортеж короля выезжает из дворцовых ворот и величественно шествует по городу. Но его появление никогда не вызывало у горожан того оживления и почтения, которое она видела здесь. Люди просто наслаждались возможностью увидеть своего князя просто так, когда он возвращается во дворец, благоговейно рассматривая его высокую, сильную фигуру и возбужденно обмениваясь тихим шепотом редкими и восторженными репликами.

Это опять заставило ее мысли вернуться к странному и сложному мужчине, занимающему в ее голове в последнее время много места. Яснина не понимала его: он совершенно спокойно воспринял то, что она запечатала проход сама, не предприняв ни единой попытки вызвать Лима, своего верного и надежного мага, чтобы удостовериться в том, что она на самом деле сделала это. Ведь колдунья из соседней, не слишком дружелюбной и мирной страны, сама могла оказаться в числе заговорщиков, и делать все это только для отвода глаз, чтобы проникнуть во дворец и оказаться как можно ближе к нему и его семье.

Но в тоже время, Яснина могла с полной уверенностью сказать, что князь не принадлежал к той категории людей, которых можно было бы с легкостью обвести вокруг пальца. Скорее, наоборот, к той, с кем опасно и себе дороже связываться, ведь обман и предательство могли оказаться чреваты ужасными и страшными последствиями. Что-то неуловимое и ускользающее было в его облике, словно предупреждающее о затаенной огромной силе и сдерживаемом могуществе. Пожалуй, так мог выглядеть спящий лев, внушать уважение одним своим царственным обликом, и вводить в заблуждение мирным и спокойным видом. Но колдунья прекрасно знала, насколько опасным может быть хищный зверь, даже если всего мгновение назад он спал безмятежным сном, а теперь неторопливо и вальяжно разминал лапы перед смертельным прыжком.

Едва они въехали в боковые ворота дворца, Яснина остановила лошадь, спрыгнула с седла и бросила поводья поспешно спешившемуся стражнику, который всю дорогу не сводил с нее глаз, словно боялся, что она отрастит себе крылья и внезапно упорхнет в небо, прямо у него из-под носа. Не обращая внимания на прожигающий спину тяжелый, практически физически ощутимый взгляд, она быстро пересекла широкий двор, выложенный мраморной узорной плиткой. У высоких внешних стен стройными рядами были высажены какие-то диковинные деревья, цветущие нежными кремовыми, пышными цветами, источающими изысканный и сладкий аромат.

В этой части дворца она еще не была, поэтому остановила торопливо пробегающую мимо миниатюрную девушку, облаченную в яркий алый атлас, чтобы узнать, где сейчас находится Велислава. Она была уверена, что слуги всегда знают о том, что происходит в стенах дворца, в котором они служат. Ее предположения полностью оправдались, прислужница действительно видела вернувшегося военачальника с бесчувственной женщиной на руках. Вместо того чтобы просто ограничиться краткими указаниями, та поспешила отвести ее туда сама.

Они довольно долго шли по роскошным переходам и галереям дворца, изысканно и пышно украшенным мраморными статуями, сложенными из бирюзы и малахита фонтанчиками, огромными напольными вазонами с охапками благоухающих тонкими ароматами цветов. Высокие стены покрывали яркие ковры на стенах, сплетенные из окрашенной шерсти и серебряных и золотых нитей. Девушка почтительно откланялась и торопливо убежала, оставляя ее в одиночестве стоять перед двустворчатой арочной дверью, деревянную поверхность которой покрывала позолоченная резьба. Тяжело вздохнув, Яснина заставила себя толкнуть одну из створок, переступая через порог и заходя внутрь. В нос сразу ударил невыносимый, резкий и приторный запах снадобий, пропитавших душный воздух насквозь. Стрельчатые окна были наглухо захлопнуты, а плотные портьеры задвинуты, закрывая доступ припозднившимся лучам заходящего солнца. Десятки свечей и пламя в золотых, напольных чашах освещало покои приглушенным светом. Обстановка спальни поражала летящей, грациозной, ненавязчивой красотой и великолепным сочетанием цвета, но окружающая роскошь сейчас интересовала ее меньше всего. Большое ложе с позолоченным пологом и пышным бархатным балдахином стояло на возвышении, к которому вели три пологие ступени, устланные ковром. На каждой из них в замысловатом порядке были расставлены серебряные чаши с голубоватыми речными ирисами и орхидеями, среди которых на специальных плотах плавали зажженные ароматические свечи.