Путь к Истоку(СИ) - Штука Анастасия Викторовна. Страница 42

-Ты хочешь сказать, что он..., - Яснина не договорила, потому что голос внезапно отказался ее слушаться. Волна ярости вместе с тошнотворным омерзением поднималась из глубин, угрожая затопить ее. Сила, пробужденная черной и слепой яростью, захватившей ее, заинтересованно приподняла голову. Она сжала пальцы, чувствуя, как в кожу впивается холодное золото многочисленных колец, стараясь успокоиться и взять себя в руки. Что ж, спасибо и на том, что он просто разговаривал с девушкой, хотя даже мысль о том, что он сделал, вызывала тошноту. И часто Глава Ордена забавляется таким образом, в тайне от других? Выходит, он уже получил сведения о том, чем она занималась в Даншере, и сейчас это выводило его из себя. Колдунья понимала, почему он так злится на нее: у Рогда не было никаких прав, чтобы требовать от нее ответы, не затрагивающие профессиональную сферу. Это Страж мог задавать ей многочисленные вопросы, даже те, которые она предпочла бы проигнорировать, а не мужчина. Личная жизнь Яснины была ему недоступна, как бы он не старался изменить это, подсылая многочисленных шпионов и охранников. Колдунья тяжело вздохнула, закрывая глаза. Она была виновата только в том, что проявила незначительную слабость, которой он не преминул воспользоваться.

-Превратил ее в тебя? - Задала ее не произнесенный вслух вопрос взволнованная Лиана, нервно покусывая губы. - Я уверена в этом. Судя по тому, что рассказала мне Киман, это совершенно точно была ты. И я боюсь, Яснина, очень боюсь, что только на превращении он не успокоится.

-Рогд никогда не был жестоким магом, он не станет причинять вред ни в чем не повинным девушкам.

-Я не за них боюсь, - тяжело вздохнула Лиана, останавливаясь напротив нее. В ее дрожащем голосе была неподдельная тревога, - пойми, он не справляется. Я видела его вчера: он странно вел себя с момента появления. И я слишком хорошо знаю мужчин, поэтому уверяю тебя, он что-то напряженно обдумывал. И судя по тому, что он сделал, он уже принял решение на твой счет.

-Один раз ему уже пришлось отступить.

-Но он не сделает этого снова. Странные вещи происходят в столице, Яснина. Я думаю, что у Ордена появились новые союзники, о которых ничего не известно королю. И заправляет этим всем Ниар.

-Ниар? - Удивленно переспросила колдунья, получив в ответ утвердительный кивок.

-Он, в отличие от своего господина, очень любит поговорить, - Лиана жестко усмехнулась и иронично добавила, - во сне. Я специально отправляю к нему девушек, которые умеют превосходно выпытывать у сонных мужчин все, что их интересует.

-Ты рискуешь.

-Ты тоже рисковала, когда не позволила этой фурии, жене первого министра, разрушить наш дом, а нас самих бросить гнить в тюрьму. Без твоего вмешательства все мои девочки сейчас либо сидели бы за решеткой, либо занимались профессиональным делом в трущобах, друг за другом отправляясь на тот свет.

-Что сказать, у нас с ней сразу не сложились отношения. Стоило мне отказаться вернуть ей былую красоту, как она страстно невзлюбила меня. А я обожаю доставлять неприятности своим врагам.

-Тебе просто стало нас жаль, - фыркнула женщина, стараясь удержать на лице улыбку, - но если тебе так проще, то ладно.

Колдунья иронично выгнула брови, всем своими видом выражая крайнее сомнение словами хозяйки развлекательного заведения. Да, ей действительно стало жаль девушек, которые начали стекаться в роскошный бордель сразу после его открытия. Никто не позволил бы Лиане так удобно обустроить гнездышко разврата в таком многолюдном и оживленном месте, на всеобщем обозрении, если бы не тогдашний ее любовник, оказавшийся тем самым первым министром, чья жена сразу возненавидела красивую женщину, с трудом дожидаясь подходящей возможности сполна поквитаться с ней.

О том, что развлекательное заведение закрывают, а всех девушек, которые в нем жили и работали, отправляют в тюрьму или на каторгу, Яснина узнала во время одного из своих визитов в Орден. Многие маги выражали открытое недовольство таким положением дел, требуя его пересмотра. Никто никого не неволил. Лиана не заманивала в душные объятия своих красавиц добропорядочных семьянинов, не зазывала простых людей с улиц. Все ее воспитанницы вели себя безукоризненно, не привлекая к себе лишнего внимания и не вызывая досужих пересудов. Спрос рождает предложение, с этим колдунья была более чем согласна. К тому же, к тому времени она успела познакомиться с очаровательной блондинкой, обратившейся к ней за помощью. Яснина прекрасно помнила, как смущалась Лиана, неловко устроившись в просторной гостиной, робко оглядываясь по сторонам, с удивлением разглядывая огромные горы книг, манускриптов и свитков, заполняющих все горизонтальные поверхности. Она до сих пор не могла поверить, что ведьма разрешила слугам пустить ее в дом. А уж когда служанка, ехидно поглядывая на невозмутимую хозяйку, которая удобно устроилась в большом кресле, принесла на серебряном подносе горячий чай в роскошном сервизе из тончайшего фарфора, она не выдержала и вскочила.

И медленно стекла обратно на мягкую поверхность, услышав холодный и повелительный голос, заставивший ее подчиниться без долгих раздумий.

-Сядь.

Колдунья внимательно выслушала рассказ посетительницы о том, что одна из девушек очень больна, а лекари отказываются посещать ее, называя это наказанием богов. Сама же Лиана слышала множество слухов и пересудов о либерально настроенной ведьме, которая подчас помогала многим, от кого презрительно отворачивались остальные. Маги, посещающие ее заведение, частенько упоминали ее имя, заставив ее обратиться за помощью к загадочной ведьме, остававшейся их последней надеждой. Яснина видела, что женщина крайне удивлена тем, что она сразу не ответила отказом и не приказала выставить ее прочь. Колдунья не стала разъяснять, что ее совершенно не интересует род деятельности больной девушки, о чьем излечении ее просили. Она, нисколько не смущаясь, отправилась вместе с Лианой, которая всю дорогу то краснела, заливаясь ярким румянцем, то сильно бледнела, стараясь смотреть только себе под ноги. Ей пришлось повозиться с обессиленной девушкой, болезнь которой стремительно прогрессировала и едва не свела хрупкую, темноволосую красавицу в могилу. С тех пор Лиана частенько обращалась к ней с разнообразными просьбами, хотя каждый раз Яснина видела в ее глазах страх и уязвимость, словно она продолжала подсознательно ждать, что скоро ведьме надоест помогать девушкам интересной профессии. Она не стремилась разубеждать ее, так же, как и не спешила сообщать о том, что собравшиеся под крышей одного дома совершенно разные, не похожие друг на друга, они даже нравились ей.

И она не смогла просто так позволить женщине, горящей жаждой мести, разрушить все, чего они добились. К тому времени министр нашел себе новую любовницу, из числа не обремененных моралью чародеек, а его обманутая в сотый или тысячный раз супруга решила поквитаться с одной из тех, кто согревал постель ее мужа долгое время. Она мечтала снести изящное здание, сровняв его с землей, чтобы ничего не напоминала ей о позоре, который ей пришлось пережить. А каждой девушки она приготовила особый подарок: некоторых планировала на долгое время упечь в темницу, других выслать из города, а некоторых отправить в трущобы. Яснина знала, что большинство продающих свое тело за деньги девушек в таких местах заканчивают свой короткий жизненный путь одинаково - с перерезанным горлом, где-нибудь в сточной канаве. Что она приготовила для Лианы, колдунья так и не узнала, да и не стремилась к этому.

Возможно, она и посочувствовала бы злой судьбе этой женщине, знай она немногим меньше о госпоже Раине. Но колдунья знала достаточно, чтобы не испытывать к обличенной властью жене первого министра ничего, кроме презрения. Она нанесла ей короткий визит, предупредив о возможных последствиях, если она не остановится. Раина рвала и метала, но тому, что знала о ней сама колдунья, противопоставить было нечего. Затем вмешался Рогд, доходчиво объяснив желающим, которые поддерживали решение уничтожить публичный дом, являющийся, по их мнению, рассадником разврата, что его место займет другой. Яснина не понимала девушек, которые приходили и оставались в роскошном борделе, но и осуждать их она не собиралась. У каждого в этой жизни свой путь, и если они свой выбор сделали, то какой смысл осуждать или отговаривать их от этого?