Узор Судьбы (СИ) - Бичем Джулс. Страница 49

   - Мы поиграем в игру, только ты и я.

   - В какую игру? - Немного обескуражено поинтересовалась Джил, смотря на призрак. Но тот не менял формы и не произносил ничего, а вот голос в её голове продолжал, не обращая внимания на её вопрос:

   - Если откажешься играть, я заберу у тебя то, чем ты дорожишь больше всего.

   Услужливые мысли сложились в картинку, показывая ей лицо отца, и Джил поняла, что злость угасает, а на смену ей приходит паника.

   - Если проиграешь, я возьму то, что будет справедливым забрать.

   - А если выиграю я? - голос Джил звучал хрипло, а призрак неожиданно начал таять, растворяясь в ночи. Ей никто не ответил, и она повторила более уверенно, - Если выиграю я, что тогда?

   На секунду ей показалось, что в растворяющейся мгле мелькнула та же безумная улыбка, которую она видела в первый раз. Призрак исчез полностью, но отголоски смеха в голове Джил говорили о том, что её вопрос был намеренно оставлен без ответа.

   Джил еще пару минут стояла на дороге, смотря на пустое пространство перед собой. Затем забралась обратно в машину, испытывая состояние, похожее на то, что в её голове взорвалась бомба и разнесла всё в клочья. Вытащила аптечку и, обнаружив упаковку обезболивающего, проглотила пару таблеток. Немного отдышавшись, она завела машину и выжала сцепление, стремясь уехать подальше. К сожалению, даже нынешняя Джил ощущала себя крайне неуютно, несмотря на всю свою храбрость. Она велела себе не рассуждать о происшедшем, понимая, что её всё глубже затягивает в странную параллельную вселенную и, попусту ломая голову, она всё равно не придет к каким-либо выводам. Даже если всё это и пришло внезапно в её спокойную жизнь, оно явно не собиралось паковать чемоданы и убираться прочь. Значит, придется играть в эти игры.

   К дому Джил подъехала уже тогда, когда начал заниматься рассвет. Стояла тишина, нарушаемая только ранними птицами, Джил остановилась посреди мощеной дорожки к дому, зажмурившись, и несколько секунд слушала эту, полную умиротворения, тишину. В городе её не было потому, что город никогда не молчал и не обретал покоя.

   Дверь отворилась, выпуская на крыльцо отца. Он постарел, но по-прежнему выглядел подтянуто и спортивно. Несмотря на то, что он был одет по-домашнему, старая футболка с логотипом футбольной команды, игравшей лет десять назад, казалась на нём ничуть не серьезней строгого врачебного костюма. Положительно, отец умел придавать всему солидность и уверенность.

   - Ты ничуть не изменился, - Джил обняла отца и поняла, что действительно отсутствовала слишком долго.

   - А ты по-прежнему грызешь ногти? - Она не видела его лица, но была уверена на все сто, что он смеется.

   - Бывает, - со вздохом согласилась Джил, - понимаешь, иногда так хочется кого-нибудь прибить, а этого делать нельзя. Тут уж поневоле ногти грызть начинаешь.

   - Я не знаю, что ты предпочитаешь на завтрак, но раньше ты любила омлет, и я его приготовил. А ещё, в холодильнике есть сок.

   - Поверь, диеты и я - это несовместимо, - заговорщицки сообщила Джил, - так что, папа, я очень надеюсь, что ты поел. Поскольку в мои планы входит съесть всё, что я обнаружу в холодильнике.

   Дом оставался таким же, как и раньше, словно Джил никогда и не покидала его надолго. Лампа в плетеном абажуре всё так же мягко освещала кухню, слегка покачиваясь, как своеобразный маятник. Стол, как и прежде, украшала скатерть теплого абрикосового цвета. Вся кухня была выдержана в оранжево-коричном цвете, а потому здесь всё будто светилось изнутри.

   Пока Джил сосредоточенно поглощала омлет, поразительно отличающийся от пресновато-непонятной подошвы, которая вечно выходила у неё, отец молча сидел напротив и с улыбкой наблюдал за ней. Разочарованно погоняв вилкой последний кусок и обнаружив, что омлет исчез полностью, Джил потянулась за стаканом сока, переводя дух. Положительно, она ела как дикарь.

   - Что? - Виновато-шутливо спросила она отца, - я знаю, что выгляжу по-свински. Но это твоя вина, уж больно вкусно.

   Отец засмеялся и махнул рукой:

   - Когда я учился, а потом начинал работать, я ел еще хуже. Потому, что приходилось порой есть раз в сутки. Так что, я не собираюсь ругать твои манеры.

   Они помолчали, а затем отец снова заговорил. Только он не произнёс того, что повисло в ожидании, между ними, и к чему Джил не была ещё готова. Он спросил, не хочет ли она отдохнуть, а этого Джил очень даже хотела. Она не спала всю ночь и чувствовала себя разбито.

   Занавеси на окнах медленно шевелились в такт залетающему в комнату ветру, а старая яблоня всё так же постукивала ветками по окну. Казалось, что время не просто повернуло вспять, а прошло некий круг и достигло начальной точки, чтобы вновь начать двигаться вперед. Прошло уже несколько дней, а призрачный недоброжелатель так и не появлялся. Несмотря на то, что Джил старалась не вспоминать об его угрозе и требовании сыграть в некую игру, втайне она даже ожидала его появления. Ведь в любом случае лучше действие, чем затянувшееся ожидание.

   Их отношения с отцом между тем медленно, но верно возвращался к тому теплому и дружескому пониманию, которое, как казалось Джил, было очень давно потеряно. Они коротали вечера на крыльце в теплые вечера или кухне, когда было прохладно, обсуждали работу госпиталя или несовершенство юридической системы. В один из таких вечеров отец наконец спросил её:

   - У тебя действительно всё хорошо, Джил?

   Вечер был прохладным, они сидели в комнате. Джил забралась с ногами в кресло и накрылась пледом. Она подняла голову, встречаясь взглядом с отцом.

   - Всё хорошо, правда.

   Отец помолчал, будто удовлетворенный её ответом. Но Джил догадывалась, что он хотел спросить - почему она внезапно решила вернуться.

   - Я просто решила, что дома гораздо лучше. И никакая карьера, успех, работа этого не заменят. Вот и решила приехать обратно.

   Отец погасил сигарету.

   - Да. Дом, каким бы он не был, всегда остается надежной гаванью в любую непогоду.

   Больше они не возвращались к этой теме.

   Стояло раннее утро, и Джил проснулась от того, что отлежала руку. Похоже, она проспала полночи, подложив её под голову. Джил потянулась, поправила подушку и закрыла глаза, рассчитывая ещё подремать.

   - Надеюсь, что ты не забыла про наш уговор, - произнёс глухой голос. Джил мгновенно открыла глаза, а сон сняло как рукой. Этот голос звучал так, словно он был и в её голове, и вокруг неё одновременно.

   - Нет, - лаконично ответила Джил. Желание спать сняло как рукой, и утро стало далеко не таким хорошим.

   - Тогда считай, что я начинаю её.

   - А если я выиграю? - Джил решила все-таки узнать ответ. Как бы ни был эфемерен шанс, попытаться стоило.

   - Ты веришь, что можешь победить? - Голос не выражал никаких эмоций, но всё же какие-то отголоски их в нём звучали. И они явно говорили, что отвечать и объяснять никто ничего ей не будет.

   - Почему именно я? - Вспылила Джил, садясь на кровати. Мало того, что ей испортили утро, вторглись в её жизнь, так ещё и просто игнорируют, навязывая заведомо проигрышную схватку.

   - Считай, что я - твоя совесть, проснувшаяся так не вовремя. И так, первый шаг нашей игры, - голос явно не собирался давать ей время на размышления, - ты покажешь мне место, которого боишься.

   - Показать? - Джил могла списать беседу с голосами в голове на начальную стадию шизофрении, но вряд ли раздвоившиеся Джил-и-Джил могли не знать того, что знала она сама. Во всяком случае, она считала иначе. В ответ снова тишина, каждый раз демонстрирующая то, что её положение считается чуть выше плинтуса. Говорящего плинтуса.

   - Я не буду играть в эти идиотские игры! - Заорала она, швыряя на пол подушку.

   - Как хочешь, как хочешь, - равнодушно ответил голос, - ты ведь знаешь цену отказа.

   Джил выбралась из кровати и, злобно шаркая по полу, направилась в ванную. Засунуть голову под струю холодной воду, отчего сердце чуть не остановилось, было жестоко, но иного выбора не оставалось. Иначе она колотила бы всё, попавшееся под руку, пока добрые люди не вызвали бы скорую, чтобы отправить её в психушку.