Проклятие феи - Мак-Кинли Робин. Страница 67

– А что здесь делаешь ты?

Заминка оказалось столь краткой, что Рози засомневалась, была ли она вообще.

– Приглядываю за своим коновалом. Как-то вяло пошли дела в эти последние три месяца.

Рози вспомнились слова Бардера: «Шутят, что Нарл не возьмется подковывать лошадь, принадлежащую незнакомцу, потому что иначе ему придется называть цену».

– Я тебя не видела, – заметила она.

– Да.

Ответ в лучшем духе Нарла. Рози невольно улыбнулась и почувствовала себя чуточку лучше. Она почти могла встать. Не вполне.

– Почему так темно?

– Все лампы погасли – и огонь в очаге, – после того как Пеони коснулась веретена и пол встал на дыбы. Скоро уже рассвет.

– Пол встал на дыбы?

– Да. Похоже, ему хотелось избавиться от Перниции.

По крайней мере, сейчас он притих и снова стал походить на пол. Рози опять сосредоточилась на дыхании, дожидаясь зари, и попыталась насильно влить в конечности хоть немного сил. Она чувствовала, как руки лежат у нее на коленях, обмякшие, словно спящие щенки, а ступни болтаются на ногах, как будто не представляют, для чего они предназначены. Она не слышала никаких звуков, кроме своего и Нарла дыхания и слабого урчащего, отдающегося эхом шума, который тоже изрядно напоминал дыхание и доносился как будто со всех сторон. Она едва не уверилась, что он ей мерещится. Затем решила, что нет, и задумалась над шелестящей тишиной.

– Где… где все остальные? – наконец со страхом поинтересовалась она.

– О, они тоже здесь, – буднично сообщил Нарл. – Просто они все спят.

– Спят? – переспросила Рози. – Как я спала?

– Они дышат, – уточнил он.

Сон – брат смерти.

– А Пеони дышит?

На этот раз перед ответом он точно немного помолчал.

– Рози, я… я не знаю. Перниция схватила ее, когда пол обернулся вокруг нее – в смысле, вокруг Перниции, – а затем швырнул, как рука швыряет мячик. Пеони она забрала с собой. Затем двери захлопнулись наглухо, и стало темно.

Она закрыла лицо ладонями и прислонилась к плечу Нарла. Одна его рука приобняла ее за плечи, а другая мягко погладила от макушки до лопаток, потом еще раз и еще. Она с горечью вспомнила множество ночей, когда лежала без сна и мечтала как раз о такой нежности и таких объятиях, а теперь, когда это случилось…

– Рози, милая, – произнес Нарл, – мы отправимся за ней. Подожди только, пока хоть немного рассветет, чтобы мы видели, что делаем.

Рози открыла затуманенные глаза и выглянула из-за плеча Нарла. Не начали ли еще плотные черные тени отделяться от серого воздуха?

– Должно быть больше света, – заметил Нарл, как будто в ответ на ее мысли. – Я чувствую, что солнце уже поднялось над горизонтом.

Взгляд Рози праздно сосредоточился на клочке тьмы, превратившейся в странно неровную серость. Она предположила, что, должно быть, смотрит на гобелен на стене с удивительно контрастным и ярким узором, – забавно, что она не помнила ничего подобного, но, возможно, он появился совсем недавно, с прибытием короля со свитой. Или, может, какой-то всплеск волшебства Перниции окатил стену, изменив цвета на гобелене?

Рози моргнула и нахмурилась. Нарл смотрел в другую сторону.

– Нарл… глянь-ка сюда.

Он осторожно выпустил ее и обернулся. Рози оперлась на руки и не поддалась желанию снова рухнуть во весь рост на пол. Они оба присмотрелись к стене, лицом к которой она сидела, и обнаружили новые крупные неравномерно серые прямоугольники, разделенные одинаковыми промежутками. Нарл медленно встал, нагнулся и поставил на ноги Рози. Та обнаружила, что может стоять.

Рози оперлась на руку Нарла, и они принялись медленно пробираться между темных груд, в которых угадывались человеческие тела, а случайное мерцание или блеск выдавали, что они облачены в лучшие праздничные наряды. Картина выглядела жуткой и при этом сказочной: в повседневной жизни магия никогда не бывала настолько всеобъемлющей.

Серые прямоугольники оказались окнами, а утренний свет не мог сквозь них пробиться из-за густого сплетения колючих ветвей сразу за ними. Нарл придумал все шпингалеты для стеклянных окон Вудволда, а многие из них сам и сделал, поэтому не мешкая распахнул ближайшую створку и осторожно высунул наружу руку.

– Это дикие розы, – сообщил он таким озадаченным голосом, какого Рози никогда у него не слышала. – Шиповник. Огромная живая изгородь, как будто он растет тут вот уже лет двести.

– Вудволд, – заключила Рози.

Она подумала о мыслящем, прислушивающемся присутствии дома в последние три месяца. О том, с каким подозрением он относился ко всему, чего не понимал, – а он мало что понимал о большинстве созданий, свободно перемещающихся по земле, – но хранил верность своей семье, какими бы недолговечными и непрочно стоящими на ногах ни были ее члены, и был непреклонен в стремлении их защитить. Она вспомнила, как он бормотал: «Рози».

– Вудволд нас защищает.

Нарл еще мгновение постоял молча, глядя на дикие, непроходимые заросли шиповника, многие стволы которого не уступали толщиной его запястьям, а шипы – клыкам гончих.

– Вудволд защищает сон своих людей, – наконец уточнил он. – Но и держит нас в плену. Мы должны отправиться за Перницией не только ради Пеони, но, я думаю, и для того, чтобы все эти люди могли проснуться снова.

– Мы? – переспросила Рози.

Он это уже говорил. Она одновременно воспарила и упала духом, голова несколько закружилась – впрочем, возможно, дело было просто в остатках тумана, окутывавшего ее прошлым вечером – если это и впрямь был прошлый вечер, – и в колдовском, отравленном сне.

– Катриона… А Кэт тоже спит?

Предполагалось, что Кэт отправится с ней. Предполагалось, что Кэт поможет ей оставаться в живых достаточно долго, чтобы…

Она отвернулась от поддерживающей ее стены, осторожно шагнула прочь от нее и от Нарла и обнаружила, что тело снова становится послушным. Еще она начинала больше вспоминать об окончании бала. Если она очнулась там, где упала, значит и Катриона должна лежать там же…

Так и оказалось. Сперва Рози заметила, как блеснула ее верхняя юбка – глубоким изумрудным цветом, который так удачно оттенял темные волосы. Пытливый солнечный луч пробился сквозь заросли шиповника, нашел зелень и решил поиграть с ней, соскальзывая в складки и мерцая на плавных изгибах тела Катрионы. Рози опустилась рядом с ней на колени. Лицо Кэт выглядело умиротворенным, а дыхание звучало медленным тихим посапыванием, которое Рози помнила по Тетушкиному домику, где они втроем спали в одной комнате. Одна из гончих лорда Прена уютно, как на подушку, пристроила голову на подол, закрывающий ноги Катрионы, – животные тоже уснули. Рози взяла Катриону за плечо и бережно встряхнула.

– Кэт… – окликнула она. – Катриона!

Та даже не шелохнулась.

– Рози, – из-за спины окликнул ее Нарл, – я не…

– Нет, – отозвалась Рози, и по ее щеке скатилась слеза.

«Предполагалось, что ты пойдешь со мной, – подумала она. – Ты обещала».

– Нарл, а ты почему не спишь?

Она услышала, как он переступил с ноги на ногу, как будто от неловкости, но когда заговорил, голос его прозвучал спокойно и невозмутимо:

– При мне есть кусочек… холодного железа, который мне подарили давным-давно. Когда я делал свою кузнечную цепь, я приварил его к ней. Он дает защиту кое от чего. Сон наколдовала она, но, я так понял, Вудволд вмешался прежде, чем она закончила работу. Можно сказать, она попросту не успела меня заметить.

Нарл не лгал, но и всей правды тоже не говорил. Рози обернулась и посмотрела на него. Он не стал встречаться с ней взглядом, а вместо этого отвернулся к сумрачному пейзажу зала: гряды холмов, образованные спящими телами, резкие, угловатые утесы мебели, редкие проблески солнечного света…

Рози попробовала было проследить за его взглядом, но не смогла: картина оказалась слишком жуткой, слишком… призрачной. Шелест дыхания вполне мог оказаться шепотом неупокоенных привидений. Она снова посмотрела на Катриону, спящую с полуулыбкой на губах, коснулась ее щеки, слабо надеясь, что та проснется, и понимая, что этого не случится. Она подумала о Тетушке где-то там, в большом зале, и об Айкоре, и обо всех королевских магах и феях, даже Сигил, поверженных сном, – самых могучих чародеях королевства. Спали все, кроме Нарла. И ее самой, дышавшей его дыханием.