Пасынок луны (СИ) - Печёрин Тимофей. Страница 2

По меньшей мере один мучительный день — в обмен на ночь нечеловеческой силы. Не самая плохая цена; другое дело, что в теперешнем своем состоянии Фангор был беспомощен, как больной ребенок или старик. Беспомощен настолько, что вздумай кто-нибудь с ним поквитаться, препятствий к тому совсем бы не оказалось. Не считая, конечно, страха перед гневом Арвана, хозяина и опекуна молодого оборотня.

Однако чужак, замеченный Фангором на подходе к Башне, грозного мага, похоже, не боялся. Нападать, впрочем, он тоже не спешил, а просто остановился, принявшись разглядывать диковинное строение. Не то любуясь жилищем Арвана — не то ужасаясь темно-серым камнем его стен и «короной» из четырех огромных кривых клыков (а может и рогов), венчавших плоскую крышу.

Подобные же клыки-рога, только много большие, торчали из-под земли, окружая Башню словно гнутые чудовищной силой колонны. Их испещряли вырезанные в камне магические знаки, могущие светиться в темноте… а по уверениям хозяина — не только. Ибо украшения, пустые и бесполезные, Арван презирал всем своим, очерствевшим за годы, сердцем мага.

Насмотревшись вдосталь, чужак направился прямиком к Фангору… однако, вопреки его опасениям, враждебности все равно не проявил. Напротив, пришелец начал говорить, и первой его фразой была «не бойся — я не причиню тебе вреда».

— Так я и не боюсь, — пробормотал Фангор, приподнимаясь на локтях и присматриваясь к чужаку.

Тот неожиданно показался смутно знакомым: худощавый, темноволосый, лохматый и со слегка раскосыми глазами. Подобным образом слуга Рогатой Башни мог описать и себя… если не считать разницы в возрасте. Пришелец выглядел, самое меньшее, лет на двадцать старше Фангора, а лицо его украшала солидная окладистая борода. А не темная клочковатая щетина, сбривать которую молодого оборотня время от времени заставлял хозяин.

Но главное, что должно бы броситься в глаза: непрошеный гость явился к Башне безоружным. Если не считать таковым тяжелый посох, на который он опирался при ходьбе.

— Чего бояться-то? — хмыкнул Фангор с деланным пренебрежением, — здесь владения великого мага Арвана. Если надо, он тебя…

— …я знаю: превратит в лягушку и сварит на обед, — бесстрастно молвил чужак, — что ж, постараюсь не гневить грозного волшебника… Дай руку.

— Чего? — переспросил Фангор, в душе которого уже рождались пугающие подозрения. «Уж не пожаловал ли один из недругов хозяина — и тоже маг? И не замыслил ли недоброе?»

В таком случае даже отсутствие оружия было вполне объяснимо.

— Руку дай! — повторил чужак веско и сам схватил кисть Фангора. Рука его оказалась сильной, хватка — крепкой по крайней мере, для ослабевшего оборотня.

И тотчас же мир померк, сменившись невесть откуда явившимся зрелищем. Фангор увидел обширное поселение… но не совсем обычное. Вместо привычных этим краям изб, рубленых на века, жилища в нем сплошь были временными. Палатки, в лучшем случае — землянки, а то и вовсе крытые повозки.

И в то же время ни одной лошади или быка; вообще ничего, подобающего слову «скот» молодой оборотень не приметил. Однако и не удивился, вмиг догадавшись о причине этой странности. Просто жители поселения были опасны мирным обладателям копыт… пребывая в зверином облике Катить же повозки сил хватало и им самим — правда, опять-таки, лишь в обличье зверей.

А вот огня в очагах эти странные люди не чурались: над поселением во множестве поднимались столбы дыма. И немудрено, ведь большую часть своей жизни проживали все-таки людьми. Коим не по вкусу есть сырое мясо.

Затем последовала вспышка — и картину эту сменила другая. Фангор смотрел вблизи на одну из повозок: из нее как раз доносился мучительный стон, вскоре сменившийся громким криком новорожденного. Песней торжества жизни… только звучавшей почему-то не в радость ни ему, ни рядом стоящим людям. И сморщенный, сгорбленный, поседевший до белизны старик мрачно провозгласил, держа в руках мокрого розового младенца: «он будет проклят!»

Хватка разжалась, виденье погасло… а Фангор, сам того не ожидая, почувствовал себя много лучше.

— Ну! — в нетерпении крикнул пришелец, — ты видел?

— Видел, — парень вздохнул, — я все равно догадывался, что не один такой… А с младенцем… который проклят, так и не понял.

— Значит, я не ошибся. Тот младенец — это ты, мой мальчик, — чужак грустно усмехнулся, — я твой отец… хоть и не надеюсь, что ты меня признаешь. Ну а насчет проклятья… скажи, как ты себя чувствуешь? Всякий раз, когда вновь превращаешься в человека?

В ответ Фангор лишь сморщился, точно от зубной боли. Впрочем, назвавшийся его отцом понял без слов.

— Это оно и есть — проклятье. Обычно мы, Лунный Народ или Дети Луны, переносим превращение безболезненно. Но ты… видишь ли, у нас принято рожать ночью, в облике зверя. Чтобы с первых же дней приучать дитя к превращению. Особенно хорошо, если роды случаются в полнолуние: тогда новое Дитя Луны вырастает особенно здоровым и сильным.

Но ты, мой мальчик… тебе угораздило появиться на свет днем. Ну ладно, вечером — и все равно: твоя мать тогда выглядела как человек. Вот потому превращение и сопряжено для тебя с муками. Потому что претит тебе.

— И поэтому ты меня бросил, — не спросил, а лишь дополнил сказанное отцом Фангор, — подкинул в деревню… к простым людям, чтоб выходили.

С этими словами он кое-как поднялся на ноги и направился в сторону Рогатой Башни. Настроения только услышанная история парню отнюдь не прибавила.

— Если ты пришел только за этим, — проговорил он, едва обернувшись, — то не стоило натирать ноги. Мой дом здесь. А не с тобой… и не в том племени, что выкинуло меня как дохлую крысу.

— Подожди. Постой, — пришелец схватил его за локоть, — конечно же, не за этим. Не только за этим. И я не призываю тебя вернуться — сам понимаю, что это невозможно. Я лишь хочу помочь.

— Да ну? — недоверчиво нахмурился Фангор, — и чем же?

— Для начала хочу проверить: все ли ты понимаешь. Вот скажи, что такое, по-твоему, способность превращаться в зверя? Которая дана только Детям Луны, а на все прочие народы только страху нагоняет?

— Дар, — отвечал Фангор коротко, — и хозяин так же считает. А муки мои — это что-то вроде платы. Как говорится, любишь кататься, люби и конюшни чистить.

— Дар, значит, — назвавшийся его отцом хмыкнул, — как же, как же… Тогда ответь, мой мальчик: коли уж последствие этого «дара» так тебя мучат — не мог бы ты отказаться от него по собственной воле? Просто перестать превращаться, и все?

— Пробовал. Не получается, — Фангор покачал головой, — опять же хозяину пришлось бы не по нраву.

Правда заключалась в том, что в полнолуние он мог превратиться внезапно, помимо воли. Да вдобавок утопить рассудок в собственной звериной ярости — особенно если сдерживался перед этим слишком долго. Собственно, первое его превращение было ровно таковым, а случилось еще в возрасте двух лет. После чего крестьяне, поначалу приютившие Фангора как простого человеческого ребенка, готовы были его даже убить. И убили бы, не зайди по счастливой случайности в деревню местный маг. Мигом смекнувший, сколь полезным могло ему стать это необычное дитя.

— А раз нельзя отказаться — тогда какой это дар? — вопрошал пришелец нарочито ворчливым тоном.

Фангор недоуменно пожал плечами.

— Объясни, коли знаешь. Чего спрашивать-то?..

Назвавшийся отцом присел на траву, поджав под себя ноги. Чуток подождав, Фангор последовал его примеру.

— Ну слушай, — начал пришелец, — главную тайну нашего народа.

Видишь ли, мой мальчик, больше тысячи лет назад мы жили далеко отсюда: за горами — там, где сейчас Южная Пустошь. И еще не называли себя Лунным Народом. Но главное не это: важно, что в ту пору мы едва избежали истребления. На нас напирали со всех сторон… сразу несколько племен, куда более сильных и многочисленных.

Наших предков спас тогда вождь Шозем, заслуженно прозванный Великим. Но как спас — в обмен на силу… на так называемый дар, он заложил души нашего народа Зел-Гароту… что значит Повелитель Ночи. Бессмертному чудовищу, почитавшемуся в тех землях за божество.