Талисман Волхвов. Нечаянный владетель - Шевченко Андрей Вячеславович. Страница 23

— Да я не о том спрашиваю. Я имею в виду, можно ли нам остановиться на привал до утра?

— Не знаю, лучше не надо. Давай постараемся уйти подальше от города.

— Хорошо. Ты, Лианна, приляг, поспи.

— Ладно, — согласилась она, укладываясь на лежащее в телеге сено, — разбуди меня часа через два и поменяемся.

— Разумеется! — заверил её Ник.

На самом деле он собирался дать ей выспаться как можно дольше — неизвестно какие трудности их ждут впереди.

Мерин неторопливо цокал копытами по проселку, наполовину заросшему травой. Пыра — деревушка небольшая, поэтому народу ездило по этой дороге немного. Лианна быстро уснула, Ник прикрыл её своей курткой, а сам иногда слезал с телеги и делал небольшую пробежку, чтобы согреться. Таким образом, он и провел всю ночь.

Часа через два объявился Феликс. Мерин учуял его, всхрапнул и ускорит шаг. Ник вовремя понял, что случилось, крикнул привидению, чтобы оно "отвалило подальше". Феликс, исполняя приказание, больше не приближался к лошади, но то тут, то там мелькала его белая фигура. Привидение шастало по кустам, до смерти пугая зайцев и куропаток, но далеко от дороги удалиться не могло — ограничение перемещения в сто пятьдесят шагов продолжало действовать. Когда небо на востоке окрасилось в розоватые тона, Феликс пропал совсем.

Ник потянулся, разминая затёкшую спину, спрыгнул с телеги и отошёл за куст. Мерин всё так же неторопливо переступал копытами, и постепенно телега отдалилась от охотника. И надо же было именно в этот момент Лианне проснуться.

Она, потирая глаза кулачками, позвала Ника. Он, занятый другим делом, конечно, не ответил. Девушка, увидев, что осталась одна в телеге, мигом сбросила остатки сна. Остановив лошадь, она соскочила на землю и позвала Ника, теперь уже громче. Охотник, наконец освободившийся от обета молчания, крикнул, мол, всё в порядке.

— Ты где был? Я уже подумала, что тебя украли, пока я спала.

— Кому я нужен? На меня никто не позарится. Разве что только черные жрецы.

— Как это "кому нужен"? Кроме черных жрецов, многие девушки согласились бы… — Лианна не закончила фразу, потупив взгляд.

— Согласились бы что?

— Ничего. Ой, а почему ты в одной рубахе?

Лианна подбежала к телеге и, достав куртку, протянула её охотнику. Глядя, как Ник одевается, она вдруг подумала, что ей приятно просто смотреть на него. Чтобы не дать воли несвоевременным мыслям, Лианна отвернулась, потом поглядела на небо и только теперь заметила, что уже утро.

— Скажи-ка мне, Ник, — мягким голоском начала Лианна, — насколько я помню, ты обещал разбудить меня через два часа.

— Обещал.

— Тогда почему сейчас уже светлеет? Выходит, я всю ночь проспала! Я не хочу, чтобы ты мне делал какие-то поблажки! Давай об этом договоримся окончательно!

— Какие поблажки! Я сам проспал всю ночь!

Лианна потеряла дар речи. Охотник смотрел на неё, слегка улыбаясь. Она поняла, что он соврал ей и всё равно в следующий раз поступит по-своему.

— Ночью что-нибудь произошло?

— Так ведь я же проспал до утра и ничего не видел.

— Я серьезно говорю.

— Нет. Никого и ничего. Должно быть, мы оторвались от преследователей. Если они вообще были.

Лианна немного успокоилась и попросила Ника побыть около телеги и никуда не уходить. На вопрос "зачем", она повторно попросила его полюбоваться восходом солнца. Он понял, что от него требуется, и принялся старательно наблюдать за появляющимся над лесом светилом.

Через час после восхода солнца они въехали в Пыру. Дальше дороги не было и девушка решила отдать мерина и телегу местному торговцу шкурами, чтобы тот вернул её Брылю.

— Кроме "шкурника" отсюда никто практически не ездит в Выселки. А мы с тобой дальше пойдём пешком, — пояснила она Нику.

Охотник пожал плечами — если Лианна собралась найти друидов, то искать их надо явно где-то в глуши, а туда на телеге точно не доберёшься.

Пока девушка была у торговца, Ник сходил к местному старосте и узнал, в каких домах живут охотники. Староста оказался болтливым мужиком и пересказал все местные сплетни и новости за прошедший месяц, после чего принялся выспрашивать, что нового произошло в мире. Ник кое-как отвязался от болтуна, и пошел на розыск собратьев по профессии. В одном доме хозяин с сыновьями уже месяц был в лесах, зато в другом охотник оказался на месте — он дубил шкуры волков. Не торопясь переходить сразу к делу, Ник обсудил сначала сами шкуры, потом способы их дубления, затем разговор перекинулся на сборщиков податей.

— Упыри, да и только! — проворчал местный охотник. — Совсем уже оборзели! В это лето два раза приходили. Говорят, будто новый налог ввели — на режущее оружие.

— Это как? — удивился Ник. — На мечи что ли? Так у кого они есть? Это ж, скорее, на наемников распространяется.

— Кабы так! Под режущее оружие всё подвели! И топоры, и ножи. Даже косы, и те оружием стали. Хорошо у меня дом на окраине, пока сюда добрались — я всё попрятал. Ко мне приходят, говорят, показывай. А у меня, кроме ножа, ничего нет. Ну, сборщик взбеленился, обыскали весь дом, сараи, двор — пусто. Тогда писарчук и говорит, мол, если нож длиннее двух ладоней, то налог с него идёт в казну. Дай, грит, смерю. И к руке своей прикладывает. Конечно, у него две с половиной вышло! Да я-то тоже не лыком шит! Говорю — ладони-то хозяина должны быть. И своей рукой лезвие мерю.

Бородач усмехнулся и показал Нику распрямлённую ладонь — мозолистую, большую, сильную.

— Конечно, у меня ещё полпальца осталось до острия, когда второй раз руку приложил. Ох, и лютовал сборщик, а взять нечего — всё по закону. Так и убрались от меня, несолоно хлебавши!

Ник улыбнулся, хотя на душе у него скребли кошки. Ведь и к ним в Дюро наверняка придут с тем же. А, может, уже и приходили. Поговорив с хозяином ещё пару минут, Ник перешёл к делу. Он предложил обмен: половину оставшегося зелья забытой боли на лук со стрелами. Волосатый охотник недоверчиво понюхал порошок и сказал:

— Зелье, конечно, знаменитое, да только я не колдун, ничего в порошках не понимаю. И потом, уж извини, друг, но я тебя первый раз вижу. Может, ты мне отраву даёшь! Съешь-ка сам своего порошка.

Ник слегка лизнул зелье и показал, что проглотил.

— А откуда я знаю, что это настоящее снадобье? — спросил недоверчивый охотник, удостоверившийся, что ему не предлагают отраву.

Недолго думая, Ник предложил бородачу потрогать горячую печную заслонку. Дети с интересом смотрели на отца. Хозяин дома пообещал, что если напрасно обожжет себе руку, то сунет в печь голову шутника, и ткнул заскорузлым пальцем в горячее железо. Послышалось шипение. Бородач с руганью отдернул руку и затряс ею в воздухе.

— Перестарался! Давай сюда твоё зелье.

Ник, уже приготовивший немного порошка и воду, отдал их хозяину дома. Он, не глядя, закинул смесь в рот и запил водой, а спустя минуту недоверчиво рассматривал палец, будто тот совершил предательство. Потом достал из ножен большой охотничий нож, видимо, тот самый, что мерил сборщик налогов, и остриём кольнул себя в другой палец. На заскорузлой коже тут же показалась капелька крови. Теперь охотник рассматривал уже два пальца. Он несколько раз согнул, разогнул их, удивлённо повертел головой и тяжелой походкой ушел в другую комнату. Выйдя из неё, он протянул Нику лук и колчан со словами:

— Давай сюда всё зелье. Иначе не будет обмена.

— Чего? Да на это зелье я могу пять таких луков купить и мешок стрел в придачу.

— Тогда обмена не будет! — повторил охотник.

— Ну, и сиди тут со своим луком! — в сердцах сказал Ник. — Пойду к твоему соседу и поменяюсь. А потом, когда тебя прижмет, сам к нему прибежишь, а он возьмет гораздо больше, чем я.

Ник развернулся, чтобы выйти, но позади раздалось бубнение:

— Постой, дружище. Это я так, для острастки, нужно же поторговаться.

— Вот тоже мне, торговец выискался! — Ник остановился. — Хреновый из тебя торгаш-то!