Тито (СИ) - Фирсова Светлана Дмитриевна. Страница 17

— Но признай — с ними весело!..

— Они сами уже верят в эту вымышленную сущность…

— Но они совмещают могущество с общительностью и хорошим чувством юмора! — возражал Ролевер с блеском в глазах.

— Не такое уж и хорошее у них чувство юмора! Порой их шутки бывают просто ужасными! — ответил Тито пылко и не без оснований.

Только несколько дней назад Часы разбудили его громовым воплем:

— Скорее вставай и беги! Тебя хотят посадить в тюрьму за приверженность Ролеверу!..

И Тито вскочил с кровати и принялся носиться по комнате, как ошпаренный, на ходу одеваясь и собирая необходимые вещи… Наверное, он бы не повёл себя так, если бы ему не снился кошмар именно на эту тему именно в ту ночь. Однако когда ясность сознания вернулись к Тито, он обнаружил, что на нём рубашка, одетая шиворот-навыворот, задом-наперёд, всего лишь на одну руку, так, что второй рукав оказался заправленным в рубашку на ногах. Обувь на нём красовалась разномастная — один тапочек и высокий сапог не на ту ногу. Причём юный маг успел накидать свои "необходимые вещи" в середину комнаты… Вообщем Часам потом досталось и весь последущий день Тито дулся на них за чёрную шутку… Впрочем, Часы не предали этому большого значения, они вообще в тот день ничему не предавали значения. Они просто сотрясались от приступов истерического смеха, едва не падая на пол.

— Эй, ты что, уснул, что ли? — вывел из неприятного воспоминания голос Ролевера Тито.

— Нет, задумался, — ответил Тито, вскинув голову, низко опущенную и залитую пятнами красных пятен.

Ролевер добродушно рассмеялся.

— Это ещё что! Ты не знаешь, как он шутил надо мной. Он так любил пошутить, что я ни днём ни ночью не мог отдохнуть от его шуток. Однажды Часы создали тень Директора и управляли им… Так вот, представь себе — я захожу в свою комнату после уроков, а возле моего стола стоит Директор и внимательно изучает разные бумажки, разбросанные на столе. Я должен признаться тебе — содержимое этих бумажек было для меня самым сокровенным. На них я разрабатывал различные новые заклинания, и большинство из них, я это точно знал, не одобрил бы Совет Заклинателей. И потому пойми мою реакцию — я думал, что умру, моё лицо залила тень смущения, а глаза загорелись бешеным огнём. Но я стоял молча и ждал, пока Директор не заговорит. И сказал он премерно следущее: "За ваши подлые заклинания, суть которых поистине ужасна, я обязан исключить вас из счастливого списка учеников моей школы". Я перепугался не на шутку, а подлые Часы продолжали меня донимать в течение ещё получаса. Зато потом мы с ними здорово насмеялись, так, что встречая на уроках или в коридоре Директора, меня сотрясали приступы лошадиного смеха. Но и это ещё не главное. Примерно через пару недель после происшедшего, я вновь вернулся в комнату и застал там Директора. Конечно же, я подумал, что это очередная шутка Часов и потому я спокойно разлёгся на кровати, не удостоив тень даже взгляда и бросил Часам: "Брось, твоя шутка не удастся. В первый раз ты меня подловил, но наступать второй раз на грабли не в моём стиле" Однако Часы спокойно заявили мне, что это не их шутка, а сама персона Директора. Конечно, он задал мне порядочную взбучку, которую я разделил с Часами, они показали себя с лучшей стороны и взяли часть вины на себя… После этого я вообще не мог видеть Директора и меня ещё долго коробило, когда я его видел, — рассказал Ролевер Тито, смеясь и улыбаясь на каждом слове.

Тито и сам посмеялся, но он был уверен, что если бы Часы устроили ему такую шутку, то он бы не смог после этого смеятся, а, наверное, разбил бы их об пол.

— А зачем Директор заходил к вам в комнату? — поинтересовался Тито.

— Ай, не помню уже… Кажется, хотел дать мне какое-то особое задание на урок, — припомнил Ролевер и продолжил:

— Часы обладают огромным букетом пёстрых шуток. И по сей день, я уверен, их букет не поредел. Однако время, когда я жил в одной комнате с Часами, до сих пор вспоминается мною как лучшее время в моей жизни… Сколько смеха подарили мне они и сколько счастливых воспоминаний живёт в моей памяти! И это бессмертно! — но лицо Ролевера озарила тёмная тень.

— Вас исключили со Светлой стороны и разлучили с ними, да? — робко спросил Тито. Ему было неприятно смотреть на сумрачное лицо Величайшего мага. Глядя на него он испытывал ощущение, что перед ним Зло.

— Да. И мне пришлось несладко на Тёмной стороне. С теми ребятами было скучно. Они не понимали шуток и кидались на меня. Но я всегда давал им достойный отпор. Однако я потерял друзей — на Светлой стороне у меня их было много, по крайней мере, я так думал. Оказалось, что я ошибся. Они все как один отвернулись от меня, стоило мне перейти на сторону их врагов, пускай даже против моей воли. И я стал относится ко всем ним презрительно. А те, кто был на Тёмной стороне вообще не могли добиться даже крохи моего уважения. Они все были недостойны Тёмной стороны — в них не было ни злости, ни стремления к пакостям, ни даже элементарного честолюбия! Они казались мне гнилыми, пустыми, как выеденое яйцо и мерзкими, как слизняки. Они были просто недостойными находится на Тёмной стороне… впрочем как и многие светлые не имели права быть на Светлой. Знаешь как бывало? Бывало так, что влиятельный родитель подкупал директора, прося зачислить своё чадо на Светлую или на Тёмную сторону. Но это было до прихода к браздам правления Школой Римеона, — задумчиво рассказал Ролевер и замкнулся в себе.

— А вы хорошо относитесь к нему? — спросил Тито. Но Ролевер остался так же замкнут, наверное, он даже не услышал слов юного мага.

И так продолжалось изо дня в день, из недели в неделю. В первые мгновения Ролевер будто бы радовался приходу Тито и был с ним разговорчивым, рассказывал внимательному слушателю увлекательные истории, смешил его. А потом вдруг становился обломком ледяной скалы и выбить из него хотя бы слово казалось Тито невозможным. Поведение Тито стало зависеть от настроения Ролевера.

Каждый день он возвращался в свою законную комнату с разным выражением лица и бурей чувств в груди. Порой это было бешенство, порой ярость, иногда весёлое торжество, редко добродушное выражение с гладкостью на сердце.

Часто Тито ломал голову над сменой эмоций Ролевера и никогда не мог дать этому достойный ответ. Рассказывать Часам об этой проблеме было нельзя, потому что они бы засмеяли Тито.

В итоге юный маг решил махнуть на всё рукой и пустить всё на самотёк. Теперь он охотно говорил с Ролевером, а когда тот впадал в состояние удава, Тито принимался учить новые заклинания.

Как-то раз Тито учил новое заклинание с необычной пометкой "Только дома". Заклинание была очень сложным и непонятным. Оно выглядело как сочетание нескольких звуков, про существование которых Тито даже не догадывался. Кроме произношения этих слов, нужно было ещё начертить в воздухе формулу уж совсем выходящую за рамки понимания Тито. Короче, как мальчик ни бился с этим заклинанием, у него ничего не выходило. Он изрядно поламал себе язык и нервы и в конце концов он засунул книгу обратно на полку и недовольно плюхнулся на мягкий ковёр.

— Ты произносишь не так, — произнёс спокойный голос Ролевера.

Тито поднял на него глаза и тут же сообразил, что тот уже давно с любопытнейшим интересом наблюдает за мучением Тито. Этому свидельствовало выражение лица Величайшего мага — насмешливое, но немного сочувствующее.

— А как же надо? — слишком вежливо спросил Тито, у которого едва хватало сил на то, чтобы не взорвать всё вокруг.

— Вот так, — не меняя тона ответил маг и не поменяв позы — он сидел в своём любимом кресле, закинув ногу на ногу, удобно откинувшись на спинку, держа одну руку свободно, а другой подпирая насмешливую голову. Так вот — не поменяв этой позы, он хладнокровно произнёс все звуки, которые казались Тито такими странными. Причём из уст мага их звучание оказалось совершенно иным, чем описывалось в книге. Не считая того, что он даже не начертил руны.