Императрица и смерть (СИ) - Чурсина Мария Александровна. Страница 15

- Он закончился после того, как вы ушли, лорд, - сказала она. - Надеюсь, ради вашей же безопасности вы расскажете мне, кто всё это устроил.

На мгновение ей почудился аромат пряных цветов, когда-то яркий, тревожащий обоняние, а сейчас - смытый дождём. Орлана оглянулась на окно: плотно задёрнутые гардины не могли пропустить и дуновения ветерка.

- Вы считаете, я должен это знать, ваше величество? - изумился Эрвин.

Он смешно сморщил лоб - совсем как Риан, если отобрать у него синюю птицу с воинственно торчащими на голове перьями, - и сжал пальцами край покрывала, отчего рисунок из золотистых ромбов и овалов сморщился тоже.

- Непременно, я считаю. Просто не могу представить, чтобы у половины ваших слуг вчера вечером нашлись неотложные дела.

Эрвин медленно покачал головой.

- Я встречался вчера с женщиной, ваше величество. - Покрывало мялось под его пальцами. - Думаю, не стоит объяснять, почему я ей доверяю?

Лорд Эрвин, глава касты природы, к своему невеликому по меркам магов возрасту успел дать жизнь двум сыновьям и дочери, после чего тихо и мирно разъехался с женой: она бесконечно гостила у далёких родственников в провинции, и это нисколько не смущало верховного мага природы. Ходили слухи о его неразборчивости в связях, но Орлану слухи не касались. Ровно до сегодняшнего утра.

Она сложила руки - ладонь к ладони - под подбородком.

- Избавьте меня от долгих и мучительных уговоров. Вы же сами прекрасно знаете, что это всё равно вскроется. Я имею подозрения, что это была Ишханди. Разубедите меня, если сможете, лорд.

Эрвин сморщился ещё больше и покачал головой. Орлана прикрыла глаза, собирая внутри себя остатки спокойствия, которые с самого утра успел испытать на прочность Ольвэ.

- Вчера вы впервые явились на совет вместе. Да, я была расстроена, но не настолько, чтобы потерять бдительность. Я уверена, вы сможете дать мне объяснение, потому что в голову мне просится только одно, и оно весьма и весьма нелицеприятное. Если всё на самом деле было именно так, мне придётся убить вас обоих.

Орлана попробовала улыбнуться - уголки губ дёрнулись в непонятной гримасе, - чтобы он не воспринял шутку как угрозу, но Эрвин сжимал край покрывала с прежней силой.

- Уверяю вас, между нами не было ничего... ничего, что противоречило бы правилам приличия, - откликнулся он сухо, так, что на Орлану едва не подуло пустынным ветром, от которого на зубах скрипит песок.

За окнами чуть посветлело: в щель между сдвинутыми гардинами пробился солнечный луч, в котором танцевали пылинки.

- В таком случае хочу вам сообщить, что прямо перед визитом к вам леди Ишханди заглянула и к Ольвэ. Она не рассказывала? - Засмотревшись на пылинки, Орлана не сразу и заметила, что Эрвин спустил ноги на пол, собираясь встать.

- С Ольвэ вчера общались все члены совета, ваше величество. - Он сел на краю постели.

- Лежите, лорд, - качнула головой Орлана. - Вы общались с ним через кристаллы связи. И разве вы не помните, как Ишханди рассказывала о его неприятной ухмылке? Она единственная, кто виделась с ним лично.

Он передумал, сунул ноги обратно под покрывало и болезненно сморщился. Видно, не все последствия отравы целители смогли предупредить.

- Единственное, что я могу сказать вам, императрица, Ишханди и я не совершали ничего противозаконного.

Орлана поднялась на ноги и одёрнула подол мантии.

- Где же я это уже слышала? Хорошо, лорд, я приняла к сведению вашу позицию. Поправляйтесь.

Аластар ждал её за дверью, как раз на таком расстоянии, что ещё шаг - и можно было бы решить, что он подслушивал.

- Он не отрицал, - сообщила она ему на ходу.

Этим утром, едва сдерживаясь от припоминания самых жутких демонов, Орлана рассказывала Аластару о сообщении Ольвэ. Наместник Тарамна всячески желал ей здоровья, долгих лет правления и ненавязчиво намекал, что вчера в приватной беседе с одним очень близким императрице магом обсудил все преимущества предстоящего договора. В конце концов, он выразил свою искреннюю надежду на то, что леди Орлана снизит-таки торговую пошлину.

Орлане пришлось вспоминать прошлое: лист бумаги, солнечное перо и паутина схем. Мир людей не отпускал - ей так и чудилось, что вот-вот щёлкнет закипевший электрический чайник, что сама собой распахнётся форточка её кабинета, и оттуда пахнёт Нью-Питерскими яблоками.

В это время начальник тайной полиции добывал информацию своими способами, и когда оба закончили поиски, выяснилось, что к лорду Эрвину под вечер заглянула некая особа, скрывающая лицо под золотого цвета накидкой.

И этой особой была Ишханди.

Орлана снова срезала цветы, снова вдыхала терпкий запах сломанных стеблей. Весь её мир превратился в кладбище, на котором хоронили не только людей и магов, но и ощущение осеннего Нью-Питерского дождя на ладонях, шум машин за окном кабинета, запах костров в степях - всё это лежало глубоко в земле. На котором давно истлели в прах Сабринино: 'Не пропадай надолго, дорогая' - и: 'Какие проблемы, мелкая?' - Истемира.

На котором точно так же неотвратимо хоронили улыбку отца.

Да, можно не резать стебли кухонным ножом, не ударять со злостью, наискось, можно заживлять заклинаниями сочащиеся соком ранки, но ей было важно резать именно так. Разве мыслимо по-другому собирать цветы для мёртвых?

Садовник проходил по дорожкам оранжереи после неё, прикасался к раненым стеблям, шептал то ли заклинания, то ли слова извинений. Орлана оглянулась один раз: он стоял на коленях - прямо на камнях - перед кустом, плачущим росой с листьев.

Она сама никогда не плакала, срезая цветы для мёртвых. Орлана спускалась в склеп по пыльным ступеням, которые ещё были озарены дневным светом, потом создавала себе небольшой шар белого пламени и шла дальше, по узкому коридору. Здесь колонны из серого камня подпирали низкий свод, который не давал дышать, а воздух пах подземельем.

За одной из каменных дверей коридора пряталась крошечная комната - всего два постамента, серый камень и нерушимый холод. И два тела: принц и наёмная убийца. Сохранённые магией, они нисколько не изменились с момента смерти, только исчезли страшные раны. Только лица стали спокойнее.

Орлана садилась на постамент в ногах Сабрины и делила цветы точно поровну. Цветы, которые она принесла несколько дней назад, успевали захонуть, и Орлана безжалостно жгла их в белом огне.

Она знала: её брат и подруга не слишком-то любили друг друга и при жизни. Истемир презрительно говорил ей: леди убийца. А Сабрина ему отвечала не менее обидным: ненаследный принц.

Вселенский Разум поступил жестоко: он свёл после смерти двух непримиримых врагов и - когда-то - двух самых близких Орлане людей. Сейчас они лежали на расстоянии пары шагов друг от друга: Сабрина в алом платье, Истемир - в расшитом золотом костюме, каждый со своим мечом.

Орлана не разговаривала с ними. Что вообще может быть глупее, чем беседовать с мёртвыми! Она осторожно прикасалась к скрещенным на груди рукам подруги, поправляла прядь волос на лбу брата.

Прядь тут же падала на прежнее место, но Орлана не видела: она уже уходила, и шар белого пламени плыл следом.

Срезать цветы для мёртвых она могла только ножом.

Ольвэ подёрнул подол алого платья. Держа куклу за ноги, он расправлял складки на её одеянии с таким тщанием, с каким смахивают пылинку с плеча любимой. Кукла благодарно улыбалась ему в ответ, смотрела бессмысленными глазами. Глянцево блестели её искусственно нарумяненные щёки.

- Счастлив, что вы навестили меня, императрица. - Он осторожно вернул куклу на полку, в стройный ряд таких же разряженных красоток, стереть с которых надменную ухмылку красных губ могло только солнце. - Останетесь на обед? Было бы громадной честью...

Сегодня был день посещений, и на удивление все оказались рады видеть незваную гостью.

- Аппетита нет. - Показательно не замечая его невежливости, Орлана самовольно уселась в ближайшее кресло.