Императрица и смерть (СИ) - Чурсина Мария Александровна. Страница 7

- Ты куда, любимая? Ложись, - сонно пробормотал Луксор.

- Сейчас. - Орлана накинула на плечи мантию.

Она нашла Адальберто на террасе. Шуршал ветками деревьев ветер, и пахло осенней ночью - напоённой дождями землёй. Он стоял, навалившись грудью на перила, как будто всё это время надеялся увидеть в небе яркий сполох, но надежда иссякла, и вот он бездумно смотрит в стеклянный пол.

- Слушай, - негромко окликнула его Орлана, - я заснуть не могу. Уже четвёртую ночь. У тебя нет чего-нибудь...

Адальберто оторвался от перил. Вдалеке, на аллее парка, горели огненные шары, но сюда доходило мало света. Орлана не могла разобрать выражение на его лице.

- Есть, - наконец отозвался Адальберто. - Пойдём.

Создав единственный шар белого пламени, он нашел на столе плоский предмет, завёрнутый в бумагу. Протянул его Орлане.

- Один кубик. Но только при мне. - Выдержав её взгляд, он объяснил: - Это очень сильное средство.

Орлана развернула бумагу: внутри лежала плитка, похожая на шоколадную, но только разделённая на очень маленькие кусочки.

- Думаешь, я пришла к тебе просить снотворное, чтобы тут же отравиться? - невесело усмехнулась она. Попробовала отломать полоску, но вещество оказалось довольно крепким.

Он вздохнул и, взяв руки Орланы в свои, разломал плитку на две части.

- Извини, - сказал он, разрывая бумагу напополам, чтобы завернуть свою долю. - Возьми, конечно.

- Спасибо, - откликнулась Орлана. Адальберто не замети, решила она, что её руки дрожат. А, может быть, и заметил, но не придал значения.

Ведь она имеет право дрожать.

Забравшись под одеяло, чувствуя, как рядом тепло свернулся Луксор, Орлана положила в рот один кубик снотворного. Не стало ни сладко, ни горько, только свежо, как от мятной конфеты.

- Всё будет хорошо, папа, - пообещала она и впервые за несколько ночей провалилась в сон.

Небо стало совсем чёрным, зато сад затопили мягким серебристым светом огненные шары. Через разрушенный оконный проём, на котором устроилась Вера, были плохо видны главные аллеи, но этот уголок ей нравился даже больше: непокорённая магией природы высокая трава почти касалась её опущенной руки, старое дерево чуть скрипело в ночной тишине. Сухие соцветия осыпались с него на мраморный пол.

- Ну и грязь. - Орден спустился по полуразрушенной лестнице в старую тронную залу. Под его ногами шуршали и крошились в пыль сухие соцветия. - Что ты здесь потеряла?

- Воспоминания, - отозвалась Вера.

Он остановился рядом, опёрся на колонну, словно не решился подходить ближе, как будто воспоминания кольнули и его.

- Я не думала, что всё будет так, - медленно произнесла Вера. - Неожиданная смерть.

Орден хмыкнул, отнял руку от колонны и стал рассматривать её в свете огненных шаров. Серая пыль времени въедалась в кожу, её хотелось смыть немедленно.

- Я тебя ни о чём не буду спрашивать.

- Не спрашивай, - согласился он со вздохом.

Шелестели осыпающиеся на мрамор лепестки, ветер гонял их по зале, забивал ими трещины в полу. Так и не обернувшись, Вера пожала плечами.

- Ты знаешь, я не думала, что они найдут общий язык. Орлана... она очень сложная. Может молчать годами и делать вид, что всё прекрасно, но однажды сделает по-своему. И тогда окажется, что двадцать лет перед этим шла подготовка.

Она помолчала и добавила чинно-учительским голосом:

- А я была рада, что Зорг нашёл к ней подход.

Глава 3

День третий. Императрица ждёт возвращения

   Утро мало чем отличалось от вечера: сизые тучи по-прежнему висели над Альмарейном, сыпал мелкий дождь, ветер стучал ветками деревьев в окна. На дорожках сада лежал блёклый, как подземная плесень, туман.

- Просыпайся, любимая, - позвал Луксор. - Тебя Герольд ждёт в приёмной.

Орлана нехотя открыла глаза. Она стояла, уперевшись руками в подоконник и лбом - в стекло, как будто так могла задержать время. Луксор приблизился к ней сзади, взял за плечо.

- Как ты себя чувствуешь?

- Как будто пару лет лежала на травке под солнышком, а потом меня сунули в жерло вулкана, - созналась она, морщась от головной боли. - Барахтаться, в общем, бесполезно.

Орлана подняла брошенную тут же, на подоконник, чёрную маску и натянула её. Ткань показалась чуть влажной и от этого неприятной на ощупь.

- Знаешь, - сказал Луксор непривычно сдавленным голосом, - я всё хочу тебе сказать, что мне жаль, что я могу понять, как тяжело... Но каждый раз останавливаю себя. Наверное, я не могу до конца осознать, что ты чувствуешь сейчас.

Орлана слушала его вполуха, глядя в зеркало: так странно, у неё ведь раньше было лицо, а теперь осталась только чёрная ткань.

- Не нужно меня жалеть. Я сама очень виновата. - Она поймала Луксора за руки, одно мгновение рассматривала рукава его преподавательской мантии, отороченные тёмно-красными полосками. - Не знаю, как пройдёт этот день. Увидимся на обеде.

...Приёмная превратилась в просторную палату, продуваемую насквозь тёплым ветром, с трепещущими шёлковыми драпировками. Благодаря магии этой комнаты, любой пришедший, будь то маг или человек, мог преобразить её во всё, на что только хватит воображения.

Возле окна на низком кресле устроился с кристаллом в руках глава касты учёных - лорд Герольд.

- Доброе утро. - Он вежливо привстал, пока Орлана усаживалась в кресло напротив. - Я посвятил полночи проверке. Вы знаете, по всему выходит, что ошибок в ритуале быть не могло. Конечно, там есть несколько спорных моментов, но они представлены с такими вариациями...

Орлана чувствовала острое желание сорвать с лица надоевшую маску и умыться. Плавная речь Герольда не завораживала, как обычно. Она не выдержала - перебила, уловив на его лице тень удивлённой обиды.

- Лорд, просто объясните мне, что произошло? Звёзды, души, ритуалы... почему всех это так волнует?

Он, как всегда, начал рассказ издалека, а Орлана уткнулась лицом в ладони. Она не ожидала, что Герольд замолчит так скоро, подняла глаза: он сидел напротив, чуть сгорбившись.

- Я могу сейчас рассказать всю теорию о магии, душах и предрассудках, поверьте, мне не сложно. Но вижу, вы хотите слышать другое.

- Да, - помедлив, откликнулась Орлана. Она всё-таки решилась, а если уже сказала 'да' - пути к отступлению оказались отрезаны. - Только этот разговор должен остаться строго между нами.

Луксор почувствовал взгляд, наверное, не сразу. До этого она ещё с минуту стояла в дверном проёме преподавательской, позволяя любопытным останавливаться и любоваться - Ишханди носила траур, словно торжественный венец, хоть и чёрный. Совсем не так его носила Орлана. Она будто бы сгибалась под тяжестью антрацитового платья.

С чего бы вдруг главе касты Хаоса обратить внимание на академию, явиться во время большого перерыва? Он провёл по грани кристалла, убирая проекцию книжной страницы, и поднялся Ишханди навстречу.

Седой преподаватель словесности замер на полуслове, и его собеседник удивлённо обернулся, когда магичка вошла. Вместе с ней в комнату вплыло облачко цветочного аромата.

- Ты ко мне? - Луксор шагнул ей навстречу.

Ишханди подняла голову, чтобы взглянуть ему прямо в глаза. Тоненько звякнули драгоценные серьги.

- Можно поговорить с тобой наедине?

- Хорошо. Пойдём.

В коридорах академии вовсю веселились студенты, но перед Луксором и Ишханди они расступались без всяких просьб. В небольшой аудитории, амфитеатром уходящей вверх, Луксор запер дверь и провёл магичку к окну. Здесь их вряд ли могли подслушать, да и коридорный шум из-за двери звучал приглушённо.

- Я сегодня говорила с Герольдом, - начала Ишханди. Она вздохнула и чуть нервно провела ладонью по и без того безупречно собранным волосам. - О ритуале.