Золотой холм - Крушина Светлана Викторовна. Страница 34

Нэль молчал, приподняв бровь.

— А еще у тебя на лбу прописано, что ты из нашей братии, хоть не ведун и не знахарь, — продолжал гость. — И сдается мне, что книги эти могут тебе сильно пригодиться. Ну так что, договорились?

— Договорились, — кивнул Нэль.

В доме было не так уж много мест, которые годились бы для тайника. Нэль обыскал их все. Спустился даже в подпол, где хранить книги без защиты специального заклинания было бы просто глупостью. Конечно, он ничего не нашел. Если книги и в самом деле существовали, а не были придуманы Ильмасом (который показался Нэлю вполне здравомыслящим человеком), то старый Като наверняка укрыл их с помощью магии. Вот только какой? Какие заклинания были под силу неграмотному деревенскому деду?

Несколько простых чар, направленных на поиск пропавших предметов, ничего не дали. Нэль почти не удивился. Большинство ведунов знали эту магию, и Ильмас уж конечно прибегнул к ней в своих поисках. Заинтриговало Нэля другое: старик сумел защитить книги более сильным заклинанием, а это ставило его выше большинства деревенских колдунов.

Нэль плел заклинания, наращивая их мощь, и любопытство его сменялось недоумением. С кем же он имеет дело? Неужели — стихийный маг небывалой силы? Здесь, в этой глуши? Только бы дело не дошло до высшей магии! Нэлю очень не хотелось снова выкладываться полностью ради сомнительной цели. Неизвестно еще, стоят ли книги затраченных усилий…

Наконец, после нескольких часов напряженного труда, ему удалось найти и развеять довольно мощное заклинание отвода глаз. Налеплено оно было на участок пола рядом с северной стеной. Доски рассохлись и перекосились по всей комнате, так что Нэль даже и без защитных чар не заметил бы, что именно в этом месте они менее плотно прилегают друг к другу. Он поддел половицы большим ножом, который достался ему вместе с остальным хозяйством Като. Доски не поддавались. Нэль пообломал ногти, загнал под кожу несчетное число щеп и вспотел от усилий, как мышь. Через полчаса мучений ему, наконец, удалось снять половицу. В углублении под ней лежал увесистый сверток, замотанный в тряпки, а поверх них — в промасленную бумагу. Кроме того, Нэль ощутил слабый след еще одного заклинания, которое должно было защитить ухоронку от сырости и мышей — но оно давно уже «выветрилось» и потеряло силу.

Нэль уселся прямо на пол, развернул бумагу и тряпки. Из свертка показались две книги в простых окладах из бронзы и черной кожи. Никаких заголовков на них не стояло. Книги выглядели невероятно старыми, можно сказать — древними. Нэль закусил губы. Открыл титульный лист одной книги, затем — второй…

— Великая Гесинда, — пробормотал он. — Что же это такое?

Очень медленно он принялся перелистывать страницы, плотно испещренные мелкими, какими-то жучиными буквами. Здесь были так же четкие, лаконичные рисунки и диаграммы, начерченные чьей-то твердой рукой. Нэль вчитывался в бисерные строки, и ноздри его начинали подергиваться. Вдруг он втянул воздух сквозь зубы, резко захлопнул книги и вскочил. По его телу пробегали волны дрожи, и он зябко обхватил себя руками за плечи.

— Кажется, я брежу, — тихо сказал Нэль сквозь зубы. — Конечно, брежу. Этого просто не может быть. Нет, нет, не может… — он запрокинул голову к почерневшим бревнам потолка. — Гесинда! Я столько лет ни о чем тебя не просил… прошу теперь: скажи, верить ли мне своим глазам? Верить ли тому, о чем говорят эти книги? Или сжечь их, как ересь? Гесинда!.. — он помолчал с минуту, прислушиваясь. С горечью скривил губы. — Молчишь?.. ну, тогда я спрошу другого… Того, Который Спит… Того, которого вы, Двенадцать, лишили имени… может быть, он меня услышит? Ведь это его книги?

— Нэль? Не помешаю? Можно войти?

Не оборачиваясь, Нэль кивнул. По голосу и характерному постукиванию посоха он узнал Ильмаса.

— Вот этот отвар добавляйте в воду, — он наклонился к Виленке и вложил ей в ладони крошечный, запечатанный воском кувшинчик. — По пять-десять капель в кружку, не больше. Поняла? Скажи маме, что она должна выпить одну кружку утром и одну — вечером.

— Ладно! — девочка сжала кувшинчик в кулаке. Поставила на стол, рядом с чернильницей и стопкой исписанных бумаг маленькую корзинку. — Это бабушка велела передать.

— Кланяйся от меня бабушке, Виленка.

Девочка с любопытством взглянула на Ильмаса, кивнула Нэлю и выбежала за дверь. Нэль повернулся к ведуну, который пристально разглядывал верхний в стопке лист.

— Слушаю тебя, Ильмас.

— Можно взглянуть?

Нэль сложил руки на груди.

— Нет.

— Что-то скрываешь? Ну ладно, ладно, не мое дело. Уговор помню. Я только хотел узнать: искал ты книжки Като?

— Искал.

— И что?

— И ничего.

— Ничего? — Ильмас недоверчиво вгляделся в бесстрастное лицо мага. Нэль ответил ему пустым взглядом. Две ночи он без сна сидел над черными книгами и нашел в них такое, чем не хотел ни с кем делиться. Во всяком случае, пока… — Как — ничего? Но ведь они были. Точно были! Гесиндой клянусь!

— К чему мне твои клятвы? Я верю, что ты их видел. Но я ничего не нашел.

Ильмас помолчал, задумчиво постукивая по полу концом посоха.

— Жаль. Очень жаль. Но ты ведь дашь мне знать, если вдруг они тебе попадутся?

— Конечно.

Нэль вздохнул с облегчением, когда гость ушел. Черные книги захватили его, жаль было даже ненадолго отвлекаться на посторонние дела. Ему казалось, что в книгах старого Като он нашел ответ на вопрос, который занимал его уже больше десяти лет, а после удачной телепортации с аркарского эшафота и вовсе лишил покоя. Нэль охотно отказался бы от сна и от еды, только бы поскорее проникнуть в тайны книг, написанных несколько тысяч лет назад — но словно бы нарочно для него. Для него одного. Теперь он был почти уверен, что не случайно забрел на земляничную поляну, не случайно встретился с Виленкой и уж конечно не случайно оказался в Рябинниках. Но вела его не судьба. И уж конечно, не кто-то из Двенадцати.

Тринадцатый, Бог Спящий, Безымянный? Может быть.

До чего же быстро летит время, думал благородный тан Альбрехт Аль, глядя из распахнутого окна своего кабинета на маленький внутренний двор, где росли липы. Кажется, совсем недавно сады сияли нежной розовато-яблочной белизной, а теперь вот уже и липы отцвели, растаял в воздухе их густой медовый аромат. Не успеешь оглянуться, как сморщатся и пожелтеют, а там и облетят листья. Печально глядеть на это увядание, пусть даже и знаешь, что после таяния снегов повторятся и сады, и сирень, и липы.

Только вот когда-нибудь, в какой-то год, снег окажется последним.

Тан отогнал головой, отгоняя неуместные меланхоличные мысли. Отвернулся от окна и наткнулся взглядом на слугу, который в эту самую секунду появился в дверях.

— Господин тан… К вам прибыл посетитель. Господин Никлас Велекки.

— Проводи его сюда, — распорядился тан. Отодвинул кресло от стола и сел. Никлас, один из самых верных людей, просто так никогда не появлялся в замке. Его приезд означал, что у него есть новости, да такие, которые он не смог доверить ни гонцу, ни бумаге.

Тан давно не получал приятных новостей. Вокруг одни интриги, склоки, личные неприятности, да еще маги потихоньку начинают усиливать давление — и на него, и на короля Уилларда. Как видно, очень им хочется поймать дерзкого беглеца, если пошли на такой риск — напомнили королю о своем существовании.

Жаль, если новость Никласа будет не из приятных.

— Господин тан! — Велекки, высокий желтоволосый мужчина, стремительно ворвался в кабинет. Он не слишком заострял внимание на правилах приличия: поклонился на ходу, небрежно, и без приглашения уселся в кресло напротив хозяина. На его сапогах еще лежала дорожная пыль. Вероятно, он только что соскочил с седла. — Господин тан! Кажется, мы нашли его. Того парня, которого вы…

— Я понял, — быстро перебил его тан. Он нетерпеливо выпрямился в кресле. Сердце забилось быстрее. — Где? Как? Рассказывай, Никлас.