Адская закусочная Джила - Мартинес А. Ли. Страница 45

ГЛАВА 31

Для осуществления священной мисси самой закусочной особой помощи не требовалось. Она уже давно пульсировала сверхъестественной энергией Врат, которая в один прекрасный день должна была устремиться не в том, так в другом направлении. Жуть всегда притягивает к себе новую жуть, и аномалия, таившаяся под закусочной Джила, не могла не отразиться на жителях Роквуда. Под влиянием адских Врат городок всегда страдал от настоящей незримой эпидемии недугов иного мира. Впрочем, не такой уж и незримой. Скорее в большинстве случаев на нее просто не обращали внимания.

Вот и сейчас мощный поток энергии играл в свои игры с этим глухим уголком пустыни. Солнце еще не успело взойти, но вместо рассвета над Роквудом уже сгустилась ночная тьма. Этой ночью звезд на небе не будет. Терзаемое неясными страхами, население городка укроется в стенах своих домов. Оборотень, который при иных обстоятельствах, в зависимости от времени и причин его смерти, наверняка уже был бы мертв в течение суток, медленно, но верно возвращался к жизни. Расколотый череп успел аккуратно срастись, и в считанные часы Дюк снова будет на ногах. Как раз в тот момент, когда нужно будет принести его в жертву древним богам.

Тем временем Тэмми заканчивала последние приготовления к этому важному ритуалу. Неистребимое пятно на полу закусочной, последнее злосчастное жертвоприношение Джила Уилсона, клокотало и исходило паром. Колдунья погрузила в лужу руки, чтобы воспользоваться содержащейся в красной влаге сверхъестественной силой для начертания рун. Затем расставила в нужных местах свечи и принялась нараспев читать заученные наизусть заклинания. Теперь осталось только ждать, когда, наконец, отроются Врата.

Спустя какое-то время появился Джил Уилсон, вернее, его призрак.

— Эй, как это тебе удалась освободиться? — удивилась Тэмми.

— А ты думала, что заперла меня навсегда?

Тэмми, разумеется, надеялась именно на это, однако появления бывшего хозяина закусочной не слишком ее удивило. Джил Уилсон хотя и призрак, но далеко не обычный. Впрочем, сейчас у нее нет времени на пустые разговоры с ним.

— Вот эту линию хорошо бы сделать подлиннее, — указал Джил на недописанную руну.

— Знаю, — огрызнулась юная колдунья.

— А вон та свеча должна стоять на несколько сантиметров левее.

— Не учи ученого. Она как надо стоит.

— Это — целиком и полностью моя затея, девочка. Ты всего лишь пара рабочих рук, которая завершает то, что начал когда-то я. Живо поставь свечу туда, куда тебе сказано!

Пальцы Тэмми сжались в кулаки. Вдали прогрохотал глухой гром.

— Ее не нужно никуда переставлять.

Джил Уилсон проникся презрением к происходящему. Тэмми неплохо научилась запретному искусству, но все равно оставалась лишь жалкой любительницей. Уровень владения магическими приемами у этой сопливой девчонки не шел ни в какое сравнение с той колдовской силой, какой обладал он сам, будучи жив. Увы, смерть лишила его очень многого. Хотя Джилу и были ведомы способы убийства, возможные даже в его нынешнем облике, лишить жизни эту юную мерзавку он не мог. Особенно сейчас, когда его замысел так близок к реальному воплощению. Вот досада!

— Ну, хорошо. Оставь свечу. Разницы действительно никакой.

И верно, особой разницы не было. Как ни двигай свечку, межпространственную матрицу этим не изменишь. И все же подобные мелочи жутко раздражали Джила. Любой Армагеддон достоин того, чтобы его подготовить надлежащим образом. Стоило Тэмми отвернуться, как Джил проворно передвинул свечу в нужном ему направлении. Заметив это, Тэмми поспешила метнуть в него призрачную молнию. Джил рухнул на пол бесформенной массой почерневшей эктоплазмы.

Тэмми спокойно передвинула свечу на место.

— Я знаю, что делаю. Так что посиди-ка пока в уголке, а не то я раздавлю тебя, как таракана.

Джил покорно дополз до ближайшей кабинки.

Солнце зашло, и окружающий мир погрузился в угольно-черную темноту, похожую на густой туман. Ощущение было такое, будто все созданное Творцом разом перестало существовать. Случись кому в тот момент выйти из круглосуточной закусочной Джила, он непременно провалился бы в небытие. Единственным источником света служила луна. Ее мерцающий серпик отбрасывал на землю жесткий свет, похожий скорее на луч прожектора. По мере того как луна восходила на небосклоне, она становилась полнее и ярче. И вырастала в размерах, будто Земля притягивала ее к себе в силу некоего коллапса космического пространства. Свет проникал в окна домов, изгибался дугами вопреки всем законам физики, высвечивал отвратительные личины, мерцавшие в воздухе сквозь истонченную пелену пространства.

Время тянулось медленно. Нетерпение Тэмми росло с каждой минутой. Древние боги также начали проявлять признаки нетерпения. Они наполнили ее разум жутким рычанием и воплями, но когда до начала последнего священнодействия, назначенного на половину восьмого, осталось совсем немного времени, успокоились, давая ей возможность сосредоточиться.

Тэмми позвала Чэда, проверила готовность и приступила к ритуалу.

Она протянула своему верному рабу большой нож.

— Когда луна округлится и небо сделается красным, ты вонзишь его прямо в сердце Дюку!

— Я? — Неуклюже держа его обеими руками, Чэд отвел нож в сторону. — Но ведь я никогда… э-э-э… разве обязательно это делать?

— Обязательно.

— Но я…

— Что «но»? — Тэмми обеими руками сдавила ему шею. Пальцы у нее были на удивление сильными. — Или ты думал завоевать благосклонность богов, не пролив крови?

— Вообще-то… да.

— Неужели ты думал, что сможешь обрести божественную суть, не доказав силы твоего духа? — усмехнулась злодейка. — Эх ты, трусливый сукин сын! Халява тут не прокатит!

— Но…

Тэмми рывком притянула его к себе. С ее губ слетел зловонный запах гниения.

— Ты убьешь его, Чэд! Это огромная ответственность. Последняя жертва. Я знаю, ты не подведешь меня!

— Не подведу, госпожа Лилит! — испуганно пролепетал тот.

— Так-то, мой мальчик!

Она отпустила его и принялась негромко и неразборчиво читать Заклинание Возрожденной Тьмы.

В руке Чэда дрожал нож. Он перевел взгляд с клинка на луну, затем на неподвижное тело Дюка. Сознание заполнило нечто зловещее. Это было мощное пение адских голосов, настоящий хор, звучанию которого невозможно сопротивляться. Оно поглотило все его сомнения, последние остатки совести, погрузило в тупое равнодушие. Луна поднималась все выше и выше, скользившие по ее поверхности тени росли буквально на глазах…

Голос Тэмми усиливался с каждым словом.

— …и жертвоприношение совершит тот, кто не ведает, что творит, и кровь омоет оковы Веков. И распахнутся Врата, и Фруш'и'агхов Малый первым выйдет из них. И откроет он глаз, и узрит целый мир. И узрев его, уничтожит проклятых стражей света. И ступят на Землю древние боги, и пагубный род людской навсегда исчезнет с ее лица.

Голос колдуньи отдавался долгим и гулким эхом. Под кафельными плитками пола, напоминая уродливых акул, беспокойно сновали адские создания. Чэд по-прежнему сжимал в руке кинжал, не спуская глаз с луны.

Тэмми продолжала читать свою тарабарщину. Правда, если хорошенько прислушаться, то слова все-таки можно было разобрать: Век света сегодня ночью закончится. Глаз Фруш'и'агхова да получит кровавую жертву. Да сгинет этот мир, и да правят миром древние боги!

Мышцы Чэда напряглись. Он был готов нанести смертельный удар.

Дюк передернулся. Вмятина на его голове уже почти исчезла, однако Чэд не осмеливался ударить оборотня кинжалом прежде, чем поступит приказ.

Тэмми продолжала нараспев произносить заклинание, но теперь к ней присоединились ее незримые владыки. Их глотки наполнили закусочную хором тысяч нечеловеческих голосов. Казалось, от них содрогается сама земля.

Искаженный лик луны затянуло красноватой дымкой.

Кэти с трудом прокладывала себе дорогу через густой, темный суп последней ночи. Чем ближе она подходила к закусочной, тем большее сопротивление встречала ее эктоплазма, как будто древние боги ведали о ее намерении, и изо всех сил старались удержать ее на расстоянии. Но она продолжала упрямо идти вперед, даже тогда, когда впереди была лишь кромешная тьма. Кэти вскоре поняла: коль сопротивление усиливается, значит, она движется в правильном направлении. И в том момент, когда ей показалось, что путь сделался непреодолимым, выяснилось, что она достигла желаемой цели.