Орки плачут ночью - Капустин Вад. Страница 40

-Из какого окна? – сначала не понял Севка. Потом, сообразив, покачал головой и протянул брату зеленый камень: – И тут успел, шустрик! Надеюсь, это всё?

Оказалось, нет, не всё. Огр-наблюдатель, которого, кстати, звали Нюф – Севка мог бы уже и запомнить! – остался относительно трезв и утверждал, что донес на Мэна никто иной как Блор, и в данный момент он вовсе не «животом мается», а отходит после выволочки, которую ему устроил оскорбленный князь.

Своими соображениями Нюф поделился с Влаком. Это подвигло двух подвыпивших героев на мысль– взломать дверь в сортир, запертую изнутри.

-Таки взломали? Вдвоем? – переспросил ошеломленный Севка.

-Ну, Нюф ломал, а я давал советы всякие, – пробормотал орчонок. Влак выглядел раскаявшимся, и Севка смолчал.

Малец продолжал свое эпическое повествование. Итак, Блора в запертом сортире не оказалось. Куда он мог пропасть, неизвестно. Не было гнома и в комнатах, которые выделил гостям князь. Коротышка исчез бесследно, хотя его спурс по-прежнему оставался на привязи вместе с остальными верховыми животными.

-Может, по бабам подался? – предположил Севка. Последняя новость, насчет сломанного сортира, была особенно неприятной, и Мясоедов, поразмыслив, объявил всеобщий подъем:

-Передай этому эльфийскому чудику амулет и буди ребят. Через полчаса мы сваливаем отсюда по-английски, не прощаясь. Кто не явится, пусть выбирается сам.

-А как же Блор? – поинтересовался Влак.

-Небольшая потеря. Придет, если захочет, не маленький… Тьфу ты! Я хотел сказать, не ребенок, – ответил старший брат.

Минут через сорок разношерстная компания без лишнего шума покинула гостеприимный город Руян. Освободившегося спурса, на правах инвалида, бесцеремонно присвоил Мэн. Никто, кроме него, на зверюгу не претендовал.

-Вперед, бегом, – скомандовал себе Мясоедов. Как обычно, побежали все. Севка опасался, что Любомир пошлет за ними погоню – отомстить за выломанную дверь туалета, ну заодно и за остальное, – но пока все было тихо-спокойно. Наверное, князь просто еще спал.

Легкая пробежка с утра возвращала ясность мыслям, и говорить не хотелось. Оно и к лучшему – увлекшись разговором, можно было бы и не заметить засаду.

Их поджидали почти у самого лагеря. К счастью, никто не предполагал возвращения княжеских гостей в такую несусветную рань, и враги банально расслабились.

Глазастый полуэльф вовремя заметил темные фигурки в кустах и выхватил лук. Мимо Севкиного уха пролетела эльфийская стрела: Мэн стрелял, не особо заботясь о меткости, но попал. Из зарослей донесся стон, потом предсмертный хрип.

У Севкиного уха вновь свистнула стрела, но отправленная уже с другой стороны. Нападавшие не отличались эльфийской меткостью. Мясоедов пригнулся, пытаясь разглядеть противников. Вовремя. Примеру Мэна последовала Лориэна. В ответ раздались новые крики.

Гуррхх и Влак, зарычав, метнулись в кусты, не обращая внимания на летящие навстречу стрелы. Из лагеря, заслышав шум, выскочил Тариэль, и, сообразив, что произошло, тоже схватился за лук. За ним выбежало несколько дозорных орков.

Потеряв пятерых убитых: трех, сраженных эльфийскими стрелами, и двух, загрызенных орочьими клыками, – уцелевшие скрылись в лесу. Преследовать их никто не стал. Из кустов, слизывая с морд предательские следы крови, вылезли орки и присоединились к компании, задумчиво разглядывавшей тела незнакомых гномов. Блора среди них не было.

Мясоедов с отвращением отвернулся от двух трупов с разорванными глотками. Мерзкая смерть от орочьих зубов казалась особенно отвратительной. В сознании закружились нелепые мысли: а ведь совсем другое дело, эльфийские стрелы – никаких тебе ужастиков, аккуратная дырочка и всё. Ну и еще пролилось немного крови. Это называется «экологически чистое оружие». Типа местной нейтронной бомбы.

Подивившись тому, какая хрень приходит ему в голову, Севка поймал себя на том, что, как ни старается, не может вспомнить, как выглядела девушка, которую он оставил спящей на сеновале. Неудивительно, после такой-то ночки!

-А гномам что здесь понадобилось? – растерянно спросил Севка, ни к кому не обращаясь. Вопрос был риторическим, но на него неожиданно ответила Лориэна:

-Наверное, кто-то в Зиртане очень не хочет, чтобы ты женился на их принцессе.

Севка хотел было возразить, потом, вспомнив ненавидящий взгляд Блора, осекся и лишь устало вздохнул:

-Ну, главное, что мы все-таки вернулись с княжеской пирушки.

-А что, неплохо погуляли! – отозвался Мэн.

Глава 14

Пленница

Гисп, доверенный помощник зиртанского владыки, был чрезвычайно доволен собой. Ему удалось за умеренную цену приобрести отлично вышколенного верхового спурса, пусть и не самого быстроходного. И сейчас он не особо торопил ленивую зверюгу, рассчитывая еще до вечера перехватить пассажирскую карету, выехавшую вчера из Огдейла в Хран. Слежка за беспечным гоблином оказалась удачной: бродяга вывел гнома на хозяина, а нехитрые размышления над действиями незнакомого эльфа заставили Гиспа сделать единственно возможный вывод – они преследуют общую цель, правда, с совершенно разными намерениями.

Когда же преследователи привели старого поверенного к стоянке экипажей, отправляющихся на восток, гном припомнил упорные слухи об интересе юной принцессы к некоему полуорку, новому вожаку оркского племени. Если говорить честно, то не судачил о внезапной любви Дорианы разве что глухонемой: неожиданная щедрость скуповатого Норра по отношению к бывшим врагам вызвала в Авалоне и в Зиртане самые разнообразные толки. А если учесть, что в настоящий момент орки направлялись в Чернолесье к восточным горам, избранный девушкой маршрут казался вполне объяснимым. Ничего не зная об истинных причинах, заставивших принцессу отправиться в Хран, Гисп принял правильное решение – он отправился на восток.

Ночь путешественники провели на постоялом дворе. Плата за ночлег входила в стоимость проезда, однако за ужин на троих Доре пришлось выложить шесть серебрушек. Впрочем, еда того стоила. Обыкновенное жаркое из баранины с картошкой и творожники со сметаной показались голодной Дориане необыкновенно вкусными. Мальчишки же набросились на еду со всем энтузиазмом юности. И хотя в тесной комнатушке было всего две узких кровати, и Дора предпочла лечь на полу, на жестком матрасе, который ей уступил Хаск, спала она как убитая.

Утром экипаж резко свернул от побережья к невысоким холмам Лангедола. Вдоль дороги потянулись фруктовые сады и знаменитые лангедольские виноградники. Казалось, что в воздухе витает легкий аромат молодого вина.

Прикрытый с востока Зеленой Долиной, Лангедол избежал ужасов проклятых войн и считался одним из самых богатых и прекрасных кантонов Кьяры.

Лангедол населяли в основном люди и перевертыши, однако красота и изобилие природы издавна привлекали в благодатный край богатых эльфов Авалона, в основном, представителей клана Лонгов, считавших Лангедол чуть ли не своей вотчиной.

Время от времени чуть в стороне от скромных людских поселений мелькали изящные замки и дворцы эльфийских лордов. Выходцы из магических миров, эльфы обычно возводили рядом с замками высокие башни – высотой примерно в четыре-пять этажей – так называемые «башни волшебников» или, как их еще иногда называли, «башни слез». На Кьяре нижние этажи башен использовались для хозяйственных нужд, наверху селили почетных гостей. Иногда под крышами башен содержали знатных пленников и, разумеется, пленниц. Дориана знала множество легенд о горестных судьбах прекрасных эльфийских дев, восставших против воли жестоких мужей и отцов, и на долгие годы заточенных в башнях слез. Скорее всего, это были всего лишь предания – женщины большинства рас завидовали свободе, которой пользовались знатные юные эльфийки.

Два яруса башенного строения никак не соприкасались – к каждому из них из замка вела отдельная воздушная галерея. Нижний из ажурных мостиков проходил на уровне второго этажа, второй – значительно выше.