Зеркало Грохашша, или Отраженные - Пронин Игорь Евгеньевич. Страница 4

– Какой ты все-таки отвратительный.

– Да! – прорычал Ник-Ник и похлопал себя по объемистому брюху, практически полностью скрывшему от любопытных глаз пряжку ремня. – Я мерзок, подруга! Не хочешь отдаться?

– Ты еще и идиот к тому же. Слушай, Ник-Ник, у меня есть один контракт. Ты ведь хочешь заработать?

Ник-Ник захрипел басом, что означало иронический смешок и, порывшись в карманах, отыскал несколько сигарных окурков. Выбрав один потолще, он воткнул его куда-то в заросли неопрятной щетины.

– Здесь нельзя курить.

Они стояли в одном из залов музея Артиллерии, перед севастопольской экспозицией.

– А мне плевать. Или ты на втором плане уже не дома?

– Какие мы крутые! – округлила глаза Александра.

С гораздо большим удовольствием она бы вела разговор сидя – не слишком приятно смотреть на собеседника снизу вверх, особенно если тебе от него что-нибудь нужно. Поневоле скатываешься в просительный тон, а этого с Ник-Ником никак нельзя себе позволить. Александра отвернулась, подошла к стенду.

– Слушай, крутой, у меня есть контракт и я готова им с тобой поделиться. Дело плевое.

– У тебя все дела плевые, – Ник-Ник закашлялся и по залу поплыл вонючий дым. – Но каждый раз, как я принимаю субконтракт от тебя, дело светит неприятностями. С кем ты связалась?

– С сильными мира сего, – пожала плечами Александра. – Какая тебе разница? Мои дела тебя не касаются.

– Ты все еще надеешься… – Ник-Ник подошел к ней сзади, зашептал в ухо. – Надеешься разобраться, да? Срисовываешь схемы из Архива. Про это все знают, и все смеются над бедной Алексой.

Александра закусила губу. Ну откуда этот подонок уже прознал о ее визите в Архив?!

– А что здесь горит?! – в зал сунулась служительница музея.

– Не мешай! – рыкнул Ник-Ник.

– Давай-ка не поднимать шума, – потребовала Александра. – Мои дела тебя не касаются, ясно? И к контракту они не имеют никакого отношения.

– Сейчас опасно связываться с москвичами, – опять закашлял Ник-Ник. – Такие времена… Можно запросто попасть под раздачу.

– Если у тебя есть глаза, то ты видишь, что хозам в городе ничто не угрожает. Это временные неудобства…

– Осада. Штурм. Позиционные бои по всему городу. Потеря влияния на колонии. Все это временные неудобства, конечно… Но эти временные неудобства очень похожи на тяжеленные жернова, между которыми ты наверняка предлагаешь мне влезть. Ради твоей выгоды.

– Я плачу, назови цену, – отрезала Александра. – Не хочешь связываться – обращусь к другому. Там дело ерундовое, любой бродник справится.

– У тебя есть знакомые бродники? И ты не сообщаешь о них ванам? Как нехорошо!

Александра молчала. Надо признать, она не ожидала, что Ник-Нику так хорошо известно происходящее на восьмом плане. Позиционные бои по всему городу… Не участвует ли этот урод-переросток в тех боях? Экспедиционный корпус из Санкт-Петербурга действительно добился впечатляющих успехов за последние годы.

– Так, что тут происходит? – в сопровождении двух старушек в зал вошел полицейский.

Вошел, и застыл, водя из стороны в сторону глухим черным забралом. Старушки за его спиной недоуменно переглянулись.

– Только что они здесь были… Вот и запах остался. Он, здоровый этот, наверное в другой зал ушел.

– Посмотрим, – согласился полицейский и прошел мимо хозов, едва не коснувшись локтя Ник-Ника. – Хотя я никакого запаха не чувствую.

– Да вы шлем снимите! – попросила старушка, семеня следом, но ее подруга принюхивалась со скептическим видом – она тоже ничего подозрительного не ощущала.

Александра, которая не оказывала на ситуацию никаких магических воздействий, отметила про себя, что Ник-Нику разговор зачем-то нужен.

– Значит, расходимся? – вслух спросила она. – Извини, что заставила потратить на себя твое драгоценное время.

– Сказала «а», говори «б», – потребовал Ник-Ник, выпуская очередной клуб дыма. – Итак, ты от имени и по поручению Кремля предлагаешь мне субконтракт…

– Нет! Не от имени города, а от себя. Это частная инициатива. Не имеющая отношения к противостоянию!

– В чем же дело?

– Нужно доставить в Москву одну вещь на нулевом плане.

– Хм… И что за вещь?

– Артефакт. Размер… Примерно пятьдесят на тридцать сантиметров, плоская такая штука. Вес около трех килограмм. В общем, ты за пазуху положишь.

Ник-Ник помолчал за спиной Александры. Она знала, что сейчас он на всех доступных ему планах взвешивает предложение, ищет подвох. Впрочем, информации еще слишком мало…

– Цена?

– Есть много вариантов. На каком плане ты хотел бы получить оплату? В общем-то, я думаю, что это может быть сумма, эквивалентная… Три тысячи здесь. Пересчитаем на нужные тебе деньги, и все дела.

– Смешно, – Ник-ник помолчал, изучая макушку собеседницы. – Да, смешно. Ты пришла ко мне, значит, дело вовсе не плевое. Я буду рисковать жизнью на нулевке, а? Да, именно так. Что ж, почему бы нет. Но тогда – жизнь за жизнь.

– Ты с ума сошел? – фыркнула Александра.

– Нет. Мне нужна дорога к зеркалу.

– И на каком же плане? – она обернулась и исхитрилась посмотреть на Ник-Ника презрительно, хотя и снизу вверх. – Оставь стыд, мальчик, припади к моей груди и пожалуйся. На каком плане?

– А вот это тебя не касается! – осклабился Ник-Ник и выдохнул дым прямо ей в лицо. – Мы вот как сделаем. Мы положим на твой субконтракт мой субконтракт. Который для меня будет стоить дороги к зеркалу, я этого не скрываю… Дорогая штука.

– Вижу, ты не заинтересован в легком заработке? Прощай.

Александра пошла прочь, высоко вскинув голову, но у выхода из зала не удержалась: обернулась и сплюнула на пол.

– Идиот! Лучше мне не попадайся!

– Сама придешь… – негромко пообещал ей вслед Ник-Ник, загасил о ладонь окурок и сунул в карман плаща. – Идиотом я был бы, не слупив с тебя, дурочки, настоящей цены.

Уйти из квартиры, никого не разбудив, оказалось легче, чем думал Николай. Жена благодушно похрапывала в спальне, дети не менее мирно сопели, можно было бы еще и мебель вынести. Но это не входило в задачи биорга.

– Пароль – тринадцать! – бормотал он, сбегая по лестнице. – Пароль – тринадцать! У продавца винного отдела… Там вроде все время какая-то баба сидела.

«Селедка» – довольно популярный круглосуточный магазин, Николай бывал там не раз и не два. Выйти из дома, пройти метров сто, перейти дорогу, еще метров сто пятьдесят…

– Я – биорг, – шепотом сообщил сам себе Николай, шагая по пустынному двору. – Я – сириусянский биорг БЧР150361-12с, а никакой не Шишкин-Васильевич! Плевал я теперь на все! Главное – вторжение…

Он представил себе, какие блага может принести вторжение. Во-первых, Николай наверняка займет какой-то пост в оккупационной администрации – прощай, родной завод! Прощай, мастер Коваленко, поцелуй меня в зад!

– Да я его в порошок сотру! – ухмыльнулся биорг.

Во-вторых, квартира. Наверняка появится возможность перебраться вместе с семьей поближе к центру. Сколько можно прозябать в Ясеневе?! Дети подрастут, им надо будет учиться. А Университет далеко, на конки целое состояние уйдет. Впрочем, деньги-то как раз будут… Но на деньги лучше купить квартиру. Или даже целый дом!

– Особнячок на Садовом кольце! – обрадовался Николай. – Что скажет Нинкина мамаша? Будет еще зятя козлом звать, а?

Но от Садового кольца до Университета тоже далековато.

– Карету можно будет нанять, – задумался Николай. – Но это ж какие средства… Свою карету? Так лучше, да. Или… Да нет, дети смогут в городке жить! Оплатить им содержание, и все, так дешевле. А карета для нас с Нинкой. Мало ли куда съездить по делам. Поживем хоть перед старостью…

Старость?.. Николай встал как вкопанный посередине пустой дороги. Какая старость может быть у биорга?! Биорги старятся и умирают только по команде.

– А не жениться ли мне еще разок? – пробормотал он, прислушался к тому, что сказал и сплюнул. – Что за глупости? Жениться! Да я лучше гарем себе заведу где-нибудь в Гольянове, подальше от чужих глаз. Я ведь не хухры-мухры, я сириусянский гражданин… Вот только какой мне дадут пост? Чтобы оправдать расходы, надо не меньше фатх-шуршура.