Цветок и камень 3 (СИ) - Иванова Александра. Страница 30

— Теперь я искупил долг? — спросил Замир, когда Лола прикручивала глушитель к пистолету.

Она подняла на него свои карие глаза и внимательно посмотрела. Казалось, между ними происходил какой-то неведомый нам внутренний диалог. Лицо Замира слегка побледнело, когда Лола полезла под кровать за патронами и стала набивать ими свой рюкзак.

— Девочка, ты что задумала? — пробормотал он.

Она вылезла наружу и отряхнула штаны.

— К охотникам в тюрьму иду. С тебя, кстати, сказать, где она.

Замир замотал головой и сел в кресло. Его руки с шумом приземлились на деревянные подлокотники, а глаза судорожно забегали, останавливаясь то на мне, то на Нейте.

— Я тебе в этом не помощник — он спрятал голову в трясущиеся руки, а потом снова поднял ее, от чего его речь выглядела более внушительной — Привезти оружие в обход правилам твоего начальства, это одно. А вступить в открытый конфликт с охотниками, помогая тебе совсем другое.

— Замир, почему ты стал некромантом? Ты же был охотником… — резко вскинув голову, спросила Лола.

Он помрачнел и сглотнул. Какая-то тень мелькнула у него на лице и глаза до этого вполне живые померкли. Видимо воспоминания, были более чем неприятными.

— Ты знаешь эту историю.

Лола согласно кивнула, а потом слегка ухмыльнулась, глядя на меня. Похоже, любопытство отразилось у меня в ауре.

— Знаю. Поэтому ты должен меня понять. У них ее лучшая подруга — она указала пальцем на меня — Знаешь, сколько ей лет?

Замир сглотнул.

— Ей 19 — произнесла Лола, голосом, которым, при желании, можно забивать гвозди в крышку гроба — Они похитили девятнадцатилетнюю девушку, которая, по сути, не совершила ничего плохого.

Замир сглотнул и заговорил.

— Они сами выбрали свой путь. Сами пошли против них. Сами решили перечить охотникам…

Тут взорвалась я.

— Да что вы говорите? Если кто и пошел против них, то только я и мой хозяин. Однако, около года назад, — мой голос звенел — Моего хозяина и всю выездную группу отправили на пристань кишащую ядовитыми пауками. Им даже не выдали поддержки в виде электриков. Их просто отправили на пристань, кишащую пауками. Я не знаю, как у вас с математикой, но горстка людей с оружием ничто по сравнению с толпами ядовитых пауков. Тогда никто не выбирал идти против охотников. А ни я, ни Крис, не были намерены убегать из Чикаго. Но они не наказывали только нас. Они примешали сюда всех остальных. Мы даже не знали, что ковены можно создавать. Вы ведь о них знаете, не правда ли? — почему-то я была уверена, что Замир все прекрасно знал о ковенах — Часть выездной группы, даже не знали, что мы с Крисом в тот момент были вместе. Более того, среди них был «шестерка», которого каким-то образом запихнули в выездную группу. Мы чудом выжили в том бардаке, а дело замяли. В отчетах даже не фигурирует то, что в группе был не просто предатель, а чья-то «шестерка». Никто не выбирал идти этим путем, нас целенаправленно пытались уничтожить, Замир. То, что мы представляем из себя сейчас, не более чем результат действий охотников. В тайне от всех, в лабораториях алхимиков, создавалась сыворотка, способная превращать людей и магов в «шестерок», а ингредиентами оказались, угадайте что? Яд тех пауков, которые, видимо, должны были в ту ночь нас уничтожить и вещество, которое образовывается после вмешательства в вашу голову демона. Они привезли в Чикаго бугимена и позволили умирать людям от него, дабы получить власть. И мы бы Замир, даже вряд ли вмешались, если бы в итоге не оказалось, что демон угрожает жизнью мне и моему брату. Моему, мать вашу, младшему брату, девяти лет от роду! Даже не смейте говорить, что мы сами выбрали эту дорогу. Все, что я сделала не правильно, это полюбила своего хозяина, но я бы не стала ставить под удар других людей. Их поставили под удар за меня, и вы прекрасно знаете, кто в этом виноват.

Мужчина будто врос в кресло. Он застыл. В комнате повисла тишина. Бусы на светильниках задрожали и зазвенели от моего иногда шалящего эмоционального телекинеза. Безмолвие пугало и меня. Эти слова, что я произнесла, посеяли в моей душе странное чувство. Верхушка ведь твердит всем, что мы мятежники, но это не так. Мы не хотели ими быть. Никто из нас.

— Помоги им Замир — прохрипел кто-то за нашими спинами — Ты слышал эту девушку. Ты ведь знаешь, что охотники давно уже занимаются не защитой от злых сил, а поднятием собственного статуса.

Я резко развернулась. К нам прихрамывая и волоча ноги, приближалась его помощница. Кажется, ее зовут Ламия. Глаза у нее были очень водянистыми и скрывались за толстыми стеклами очков. Она придерживалась стены и постоянно на нее опиралась. Ламия сверлила взглядом Нейта и облизывала потрескавшиеся губы.

— Лала, иди в постель. Тебе лежать надо — его голос сквозил паникой и заботой, Ламия лишь отмахнулась, продолжая смотреть на Нейта.

Психоз отвечал ей твердым взглядом, а потом повернулся к Замиру.

— Что если я скажу, что смогу ее вылечить? Это ведь точно склонит чашу весов в нашу пользу?

Замир подскочил с кресла и оживился.

— Ты сможешь? — он снова стал собой.

Я ничего не понимала.

— Смогу. Вряд ли вы найдете еще какого-нибудь психоза способного на это. А нам нужна ваша помощь. Так что?

Глаза Замира наполнились слезами, он быстро и мелко закивал, а потом улыбнулся Ламии, протягивая руку. Женщина зашаркала по полу к нему и буквально упала в его сильные объятия. Я скрестила руки на груди, чтобы унять охватившую меня дрожь. В голове роились вопросы, а вот Лола и Нейт, кажется, все прекрасно понимали.

Нейт подошел к шкафчику с посудой и выудил оттуда чайную чашку с голубыми цветочками, сколотую на ребре. Она стукнулась донышком об стол, и Нейт выудил из кармана свой кинжал. Он прошептал какие-то слова и резанул себе по запястью.

Я вскрикнула и зажала зубами нижнюю губу. Из его вены полилась темно-алая кровь вперемешку с чем-то черным, вроде мазута или нефти. Две струйки не смешивались, а образовывали странный водоворот в чашке. Его глаза застилала черная пелена, над губой и на лбу выступила испарина. Он побледнел, а я боялась пошевелиться. Его волосы начали двигаться, как на ветру, хотя в номере было даже жарко.

В глазах Ламии мелькнул хищный блеск. На секунду они почернели, а там где мгновениями назад был зрачок, желтоватый отсвет описал полный круг. Нейт отошел от чашки, а Ламия набросилась на ее содержимое.

Она глотала и причмокивала так жадно, что меня замутило.

— Надо выйти на воздух — бросил Нейт и вышел вон из номера, широкими шагами.

— Ждем на улице — тихо произнесла я, глядя на Лолу и бросилась за Нейтом.

Я нашла его уже снаружи, привалившегося к стене и закрывшего глаза. Он был бледным. Бледнее, чем я когда-либо видела. На его лице серые остатки татуировок стали совсем незаметны.

— Что это было? Что ты там сделал? — залепетала я.

Он вяло и устало улыбнулся, разжимая глаза.

— Вылечил Ламию. Но не волнуйся, эта мера носила скорее превентивный характер. Твоя пламенная речь вполне его убедила. Я просто перестраховался.

Я скептично приподняла бровь. Нейт сжимал окровавленное запястье, поэтому я тут же стала шарить по карманам в поисках каких-нибудь салфеток.

— Не помню, чтобы при ее тебе кто-нибудь так называл. Как ты узнал, что Лала уменьшительно-ласкательное от Ламии?

Нейт пожал плечами.

— Это не только ее имя.

— В каком смысле?

— Ламия не человек. В греческой мифологии, такие существа, как она, убивали маленьких детей. В реальности, они служат некромантам, помогая им пересекать границу мира мертвых и живых. Эта способность у них от того, что они и в правду любят человечину, чем моложе, тем аппетитнее. Но матушка природа рассчитала все гармонично и именно по этому, чем больше живет со своим даром Замир тем слабее она. Видимо он любит ее и искал лекарство. Моя кровь как раз для этих целей подходит.

У меня отпала челюсть.

— Я, что, пила твою кровь? Вот эту красно-черную гадость из твоих жил?