Стальное княжество. Дилогия - Живетьева Инна. Страница 99

— Тут был поселок, маленький, на такой карте он не отмечен. В прошлом году во время дождя прорвало плотину, городок затопило, все жители погибли, — Талем сделал паузу. — Кроме вас.

Славка не удивился: нечто подобное он и предполагал.

— Ну, и что нам это дает? Мы все равно плохо ориентируемся в вашем мире, нас расколют за пару минут! — возмутился Влад.

— Ты не дослушал. Был в этом поселке приют, не простой, специальный, ведун им заведовал. С пяти княжеств туда сирот привозили. Попадали туда в особых случаях: когда родители на глазах у детей погибли или что страшное пришлось пережить. Да такое, что душа не выдерживала, умирала. Ведун Калин тогда им память заговаривал, все воспоминания стирал. Некоторым так до самого рождения приходилось убирать — ни родителей они не помнили, ни себя. А раз память теряли, то обычаев наших не ведали, рода и титула не имели. Имена им другие давали. А что Мариин рядом — тоже хорошо. Там воины отменные, то против пиратов стоят, то сами контрабандой не брезгуют. Оттуда ваши умения в фехтовании прийти могли. И имена у них разные попадаются, ваши не удивят. Слабенькая, конечно, история, да лучшего не придумаешь. Был бы кто один, а так вас вон сколько, да потом еще прибавится.

От последних слов ведуна Славке стало спокойнее: про оставшихся у Ласка ребят не забыли.

— И как же мы выжили? И где были? — поинтересовалась Аля.

— А сбежали из приюта — дети иногда хотят волю почувствовать — поскитались малость по Мариину, да в плен и попали.

— Я так понимаю, что выбора у нас нет, — заметила Сима, и ведун кивнул.

— Талем, но вы же говорили, что ведуны не могут такое сделать, да еще и без разрешения человека, — напомнил Алеша.

— Не могут и не сделают. Да только такой силы желание бывает — не помнить о происшедшем, что ведуну многое становится позволено и доступно. Дети-то потом знали, что память им стерли, да вот желание не помнить оставалось, — никто и не стремился что-то исправить. И не сам Калин делал, а нашел конструкцию дридову, ею и работал. Есть такие штуки: та — память уносила, другие — в страхи, человеком придуманные да в душе скрытые, погружали. Разные есть, благо, редко их находят. У нас в Семи Реках две таких штуковины и было — у Калина, что во время наводнения пропала, да в княжеском дворце стояла.

— А какая там? — настороженно спросил Алешка.

— Сон она давала, а во сне том — любовь, пусть иллюзорную, да сладкую. Мечта твоя всегда с тобой, любит и счастьем одаряет. Правда, помнит человек, что это только сон, да толку-то, все одно просыпаться не хочет. Там ведь и нелюбимые любят, и мертвые оживают.

— А сейчас она где? — спросила Аля.

Талем бросил на Рика быстрый взгляд:

— Князь через месяц после смерти первой княгини велел разломать, а что можно — сжечь, остальное по княжеству рассеять, в реках затопить.

— Почему? — не понял Влад и ойкнул: Сима пнула его под столом.

— Потому что любил маму, — гордо вскинул голову Рик. — А князь себе не принадлежит.

Талем вздохнул:

— Слишком большое искушение — остаться в том сне.

Славка подумал, что ведун может говорить и о себе: Алешка успел пересказать ему историю о погибшей во время восстания семье Талема.

— Ложитесь спать, — поднялся ведун. — Завтра поутру выедем, чем быстрее мы встретимся с княжеской сотней, тем лучше.

— Что, со всей сотней? — то ли в ужасе, то ли в восторге — Славка не понял, — спросил Влад.

— Нет, конечно, — улыбнулся Рик. — Десяток придет, и все.

Ночью Славка проснулся от громкого голоса Аскара. Сотник орал на кого-то, приближаясь к комнатам. Его жертва невнятно бубнила и, судя по звукам, разок рухнула на пол. «Чтоб тебя разорвало», — подумал разбуженный мальчишка с досадой, переворачиваясь на другой бок. И тут же вскочил — Влада не было. Его постель стояла пустой, в ногах валялось скомканное одеяло.

Заспанный Алешка, увидев, как Славка лихорадочно натягивает штаны, тоже вскочил. В коридор вылетели уже втроем, Рик выскочил следом. Рядом стукнула дверь и выглянула Сима — растрепанная, сонная, но с мечом в руке. Славке стало неловко: свое оружие он забыл в комнате. Из мальчишек с ножом был только Рик.

Впрочем, оружие оказалось не нужно, Аскар тащил за собой упиравшегося Влада. Славка приготовился высказать все, что думал по поводу рукоприкладства сотника, но вовремя смолчал: Влад был пьян, и от заляпанной рубашки несло вином.

Аскар прошествовал мимо остолбеневших ребят, пинком распахнул дверь в комнату и мощным толчком отправил мальчишку на кровать.

— Выпорю! — разъяренный тэм пытался нашарить висевшую на поясе плеть, но одет был сотник по причине глубокой ночи не полностью, и плетка осталась в спальне.

— Сейчас — бесполезно, — неслышно подошел ведун. — Может, отложим до утра?

Аскар смерил Талема недовольным взглядом, но к словам прислушался. Круто развернулся и ушел.

— Офонареть! — высказала Аля общее мнение.

— Влад, ты рехнулся? — обрел голос Славка.

— А тебе какое дело? Или ты меня еще за руки подержишь, когда сотник пороть будет, а? Давай, вперед!

— Во-первых, не орите на всю гостиницу, — заметила Сима, заходя в комнату. — А во-вторых, Влад, ты хоть объясни, с чего тебя на пьянку-то потянуло.

Талем, хоть его никто и не приглашал, тоже вошел и прикрыл за Алей дверь. Свет, лившийся из коридора, погас. Ведун зажег шар, осветив столпившихся у порога ребят и Влада на кровати.

Славка первым делом переложил меч. Теперь, вскакивая с постели, он всегда найдет оружие под рукой. И только потом посмотрел на Влада.

Тот явно чувствовал себя нехорошо: согнулся, обхватив голову руками, и тихонько покачивался из стороны в сторону. Ведун, даже не попытавшись помочь мальчику, тихо сел в углу. Да так, словно его в комнате и не было. Сима опустилась в кресло, Аля присела рядом на подлокотнике. Славке не нравилось их присутствие, но возражать он не стал.

— Ну, так с чего такие подвиги? — поинтересовалась Аля, покачивая ногой.

— А какая вам разница, а? Ну какая? Аскар, сволочь, притащился! И как только услышал!

— Ты не можешь так говорить о сотнике! — вспыхнул Рик.

— Да пошел ты! Вместе со своим сотником. Зачем, зачем! Забыть хотел! Думаете, легко было там, на столбе висеть? Сходите, попробуйте! Зачем... Я спать не могу, как глаза закрою, так эту чертову площадь вижу. Вам бы там повисеть... Думал — пройдет. А ни хрена не проходит! Руки зажили давно, а болят, как вспомню — так болят! Не хочу помнить. Думал, выпью — забуду, как папашка мой. А что, у того очень хорошо получается, а мне что, нельзя?!

Рик отступил, тяжело сел рядом со Славкой. Ведун смотрел сочувственно, но не вмешивался. Славку это бесило: видит же, что парню плохо, так помог бы! Вон, уже зеленый сидит, того и гляди стошнит.

Влад обвел всех взглядом — почти ненавидящим.

— Что смотрите? Пьяный, да? А мне плевать, я выжить хочу, я вернуться должен! Вот вы так домой рветесь — а почему? По мамам с папами соскучились, да? — Влад говорил быстро, словно торопясь высказать все, пока пьян. — А я вот по родному папочке ни капельки. Слава, что же ты не сказал, а? Ты же в Лабиринте про меня видел, а промолчал? Меня пожалел, а? А мне плевать, вот!

Славка сжал губы. Он не сразу вспомнил, что же такое там было. События прошедших дней застлали память.

— А что, тебе мой пьяный папашка не понравился? Представляете, не понравился! А зря, я его трезвым почти и не видел, другого предложить не могу! — Влад попытался шутливо раскланяться, но чуть не упал с лавки. — Он же у меня шишкой был на заводе, представляете? Мелкой, да куда там — с гонором, до директора дорасти хотел, а то и повыше. А как мне родиться, завод-то и ... — Влад нецензурно, но очень красочно описал случившееся с предприятием. — Представляете? Денег ни хрена, работы нет. И руководить — хы! — мальчик развел руками, — некем. Разбежались все. Ну, папочка, блин, в позу встал. Гордость ущемленную заливает, — Влад попытался встать сам, но не удержался на ногах. Рухнул обратно на койку.