Граница (СИ) - Авербух Наталья Владимировна. Страница 19

Не заметит, как же! Бабка тут же почуяла ловушку и залебезила:

— Да что ты, внученька, что ты! Нам другая помощь нужна, а пока подсоби старушке, немощной, одинокой, несчастной…

Не повезло. Я надеялась — бабка договорится со мной «от имени» деревни, и, выполнив ее просьбу, я смогу спокойно уйти. Откуда я знала — это допускается правилами, которым беспрекословно подчиняются и волшебники, и волшебные существа вроде стража? Ума не приложу. Знала и все.

— Чего ты хочешь, бабушка? — поинтересовалась я со вздохом.

Бабка разразилась тирадой, в которой я поняла только «радикулит», «спина» и «огород». Этого было достаточно. Лечить я не умею, а грядки полоть…

— Видишь ли, бабуся, есть вещи, которые Заклятые не…

И тут появился страж.

— В чем дело? — осведомился он. — Огород? Помочь некому? Не волнуйтесь, бабушка! Госпожа Заклятая будет счастлива помочь вашей беде. Где тут у вас лопата?

Я заскрипела зубами от бессильной злобы.

Как выяснилось, бабке надо было вскопать огород, а любящие родственники не то чтобы не соглашались, но все отговаривались за недосугом. Страж, с его маниакальной идеей, что первый же отказ уронит мой авторитет Заклятой, торжественно вручил мне лопату и велел приступать к работе.

— Я?! Ты спятил! Да я лопату вообще в первый раз в жизни вижу!

— Заодно и познакомишься. Давай-давай, не отлынивай!

— Это не женское дело! — защищалась я. — Вскапывай сам!

— Просили тебя, — безапелляционно заявил страж. — Отвыкай прятаться за мою спину.

— Но просили Заклятую! Волшебницу! А я кто?

— Если у тебя нет Силы, это не повод отказывать людям. Вспомни, я тебе говорил: главное, огород должен быть вскопан.

Страж оказался совершенно прав. Этим людям было совершенно все равно, каким образом будет получен результат, и они совершенно серьезно наблюдали над моими неумелыми опытами в садово-огородных работах. Впрочем, немногих любопытных страж быстро разогнал, сообщив — Госпожа не любит, когда ей мешают.

После этого он, воровато оглянувшись, отобрал у меня лопату и продемонстрировал правильную технику вскапывания огорода. Вернул лопату и велел не валять дурака. Попытка сломать лопату об него ни к чему, естественно, не привела, и я битый день проторчала на совсем не маленьком огородике бедной старушки. Страж, как надсмотрщик, ходил за мной по пятам и покрикивал, чтобы не халтурила. Когда огород наконец закончился, я злобно швырнула в стража лопатой и с трудом побрела к дому, то есть к храму. Так плохо мне никогда не было.

Весь следующий день я провалялась пластом, жалобно постанывая и слабым голосом обещая стражу красочную месть за такое издевательство над своей хозяйкой. Страж, надо сказать, неотлучно сидел у моей постели, перемежая сочувственные возгласы ядовитыми замечаниями, дескать, только последняя идиотка будет весь день работать на солнцепеке, не надев даже платка на голову.

Я перегрелась.

Как ни странно, этот эпизод не убавил мне авторитета. Крестьяне почему-то решили — лично вскапывая огород, я совершила волшебство более сильное, чем если бы заколдовала лопату. Мое недомогание воспринималось как признак вложенных в землю сил, и все без исключения ждали от моей работы необыкновенных результатов.

— Интересно, как они заговорят, когда огород останется таким же, как был?

— А он не останется, — спокойно ответил страж. — Я, между прочим, Госпожа, не бездельничал, как ты думала, а делом занимался.

— Каким еще делом? — нарочито слабым голосом спросила я. К вечеру мне немного полегчало… но я хотела, чтобы стражу было стыдно.

— Как лесной страж, я могу обеспечить плодородие любой почвы, — спокойно ответил этот паршивец. — В принципе, и вскапывать было не обязательно, но я хотел, чтобы ты отвлекла внимание.

— Напомни мне завтра, я тебя убью, — попросила я.

— Ты же знаешь, Госпожа, — усмехнулся страж, — это совершенно не…

— А теперь — вон отсюда!

Так с ним еще никто не разговаривал.

— Что ты сказала?

— Вон!!! — прокричала я и бессильно откинулась на подушки.

На третий день своего пребывания в лесной деревушке я со стражем не разговаривала, наотрез отказавшись выходить из храма. Как ни странно, я так и не привыкла к солнцу после наших с ним ночных «прогулок» — оно все время слепило мне глаза, из-за чего они слезились, а тут еще этот огород!

Только ради того, чтобы испепелить стража, стоило стать Заклятой!

Ладно, ну его, стража, стоит делом заняться. Мне и так влетит за «самоволку», пока хоть материал соберу, а то и принести начальству нечего будет.

Боги, к сожалению, не дали мне таланта картографа, но кое-как мне удалось, выглядывая из окна, набросать план деревни: «звездой» от площади расходящиеся улицы. Интересно, а придорожные деревни, сколько я понимаю, хоть и не до того было, устроены совсем иначе…

Я пролистала страницы записной книжки. Ага! Все-таки я зарисовала план… интересно, это там улицы были такие кривые, или я прямой линии провести не могу? Нет, вроде улицы тоже строились неровно. Что-то мне в этом плане не понравилось. Что-то было не так…

Вот только что?

Я перерисовала старый план рядом с новым и присмотрелась. Общим местом была площадь с храмом, а в остальном…

Именно! Слова стража о позднейшем изменении культуры придорожных деревень подтверждались: план выглядел так, будто на лучевую планировку наложили прямоугольную. Видимо, когда дорога через деревни превратилась в торговую магистраль, они попытались перестроить улицы, но не особенно преуспели. А я-то гадала, почему дома так странно громоздятся друг на друга?

Хм. Одного этого мне хватит, чтобы обосновать опрометчивое обещание выдать материал необыкновенной важности. Только где бы найти более уважаемый, чем страж, источник информации? Ссылаться на лесную нечисть несколько… не научно.

Почему бы не проконсультироваться с местным специалистом? То есть со жрецом. Только что я ему скажу?

Я подошла к окну и со всей дури закричала:

— Жрец!

— Чего изволите, моя Госпожа? — изображая почтительного слугу, подскочил к окну страж.

— Сгинь, нечисть, — приказала я, — и приведи мне жреца.

— Это еще зачем? — подозрительно осведомился страж.

— Не твое дело. Приведи!

— Но…

— Жре-ец!

Вздохнув, страж отправился на поиски и вскоре привел весьма встревоженного жреца, который очень перепугался, когда местное «божество» захотело с ним побеседовать.

Разговаривать без свидетелей жрец отказался. Полагаю, его страж застращал, чтобы самому послушать, но только разговор проходил в официальной части храма, где царил приятный полумрак. Меня усадили на трон, страж уселся на треножник по правую руку, жрец по левую, ненавязчиво отодвинув свой треножник подальше.

Вздохнув, я изложила суть дела, закидывая жреца вопросам. Как в мое отсутствие деревня поклонялась Заклятым, как крестьяне относятся к лесу, к придорожным деревням, какая там вера и с чем, по мнению жреца, это все связано.

Страж, успокоившись, кивнул. Видно, все ждал, не сделаю ли я патетическое признание в полном отсутствии Силы или не спрошу ли жреца, как извести нечисть.

Впрочем, стража в деревне нечистью не считали. Для них он был «Господин леса», который «все видит, все слышит и все знает». Его «службу» мне (это еще кто кому служит!) воспринимали как совершенно естественную, хотя я успела понять: отнюдь не все Заклятые держали в повиновении лесных духов.

В общем, информация была довольно интересная, но примерно повторяющая слова стража. Разве только я узнала: храм в лесной деревне стоит в надежде на визит Заклятой, которой положено в нем жить во время оного визита, по окончании коего храм закрывается: в нем самом нет никакой Силы. А вот в придорожных деревнях лесу не доверяют, и храм стоит (я мысленно попеняла себе, что не разу не догадалась туда заглянуть) для отгона лесных жителей, поэтому Господин леса в придорожные деревни не ходит и людям не помогает.