И имя мне – легион - Мясоедов Владимир Михайлович. Страница 27

– Хей! – неслось над волнами.

– Хей! – Волны, накатывающие на корабль, дрожали от этого рева.

– Береговая охрана всплывает! – То, что вопль матроса-человека, который внимательно наблюдал за водной гладью, был услышан, иначе как чудом назвать нельзя.

– Хей! – по инерции пронеслось над галерой, но примерно половина весел в воду уже не вернулась.

– Гарпуны – товсь! – Команда капитана была воспринята на ура.

Корабль замер, продолжая идти вперед только по инерции, а каждый из гребцов достал из-под лавки по здоровенному дротику с примотанным к нему канатом. Гномы, которые в это время отдыхали, спешно вооружались, с видимым сожалением оставляя топоры и хватая здоровенные арбалеты, гарпуны и появившиеся непонятно откуда алебарды и копья. Они что, конную лаву посреди моря останавливать собираются?

– Как только подойдут поближе, цепляйте их! – Рев Глорина можно было услышать, по-моему, даже на материке. Не на Южном, так на Северном. – Не давайте им раскрутить карусель, иначе трети хирда точно каюк!

Интересно, что же это за береговая охрана такая, что так напугала гномов? Ой-е…

Из воды невдалеке от галеры с пугающей грацией и стремительностью поднималась вытянутая зубастая голова на длинной шее. Да не одна, их было много! Казалось, море забурлило от множества длинных и толстых тел, что окружали корабль. Морские змеи! Целый табун морских змеев!

С коротким «брямс!» от шлема капитана отлетела стрела. Не понял, это еще чего?! Откуда стреляют-то?!

– Кыш с палубы или хоть щит возьми! – рявкнул мне Глорин. – А еще лучше попробуй утопить этих дапштайнутых червяков вместе с их глортхнутыми наездниками!

– Далеко, не достану, – буркнул я и стал искать щит. К моему удивлению, гномы спешно закрывали себя теми самыми спасательными плотиками, наличию которых я так порадовался. Ну… в принципе не все ли равно, что это такое: спассредство или кустарный башенный щит? В любом случае, идея хорошая.

Одев Сардаса в энергетический доспех, я с любопытством принялся следить за разворачивающимся боем. Морские змеи, на спинах которых я разглядел что-то вроде седел, не бросались на таран, а просто кружили вокруг, не причиняя никакого вреда морякам. А вот сяньцы, которые удобно устроились на своих диковинных животных, обильно засыпали корабль стрелами. Гномы отвечали им короткими арбалетными болтами, но пока безрезультатно, для рептилий они были не страшнее булавок, а во всадника быстродвижущейся цели не так-то просто попасть.

Треснула ремнями баллиста, и большое копье угодило в бок одному из чудовищ. Морской змей немедленно скрылся под водой, впрочем, он и не думал тонуть: едва видимые контуры громадного тела спешно удалялись в сторону берега. Интересно, а всадник как? Наверное, он под водой дышать умеет. Да, почти наверняка так и есть, раз к «Улыбке фортуны» эти гигантские гады подкрадывались на глубине.

Один из змеев приблизился опасно близко к кораблю и тотчас поплатился за это. Около полудюжины гарпунов скользнуло по чешуе или плюхнулось в воду, но еще столько же застряло в плоти чудовища.

– Навались! – крикнул Глорин, впрочем, он мог и не командовать. Треть экипажа и без его подсказки вцепилась в тросы удачно попавших снарядов и теперь подтаскивала сопротивляющееся тело отчаянно извивающейся рептилии к борту, где уже столпилась компания подгорных воителей с длинными копьями. Всадник прыгнул в воду, но был почти мгновенно расстрелян, скончавшись даже раньше своего скакуна, которого в прямом смысле разделали, чтобы достать оружие.

– Морской замок всплывает! – Вопль матроса-наблюдателя, высунувшегося из своей будочки, прервался бульканьем. Стрела пробила ему глотку, и руки человека, схватившиеся за почему-то лишенное оперения древко, уже ничего не могли сделать с приближающейся смертью.

– Раненых ко мне! – вспомнил я о своих обязанностях целителя. Тому моряку я уже помочь не смогу, а вот если кто полегче есть, то попробую вытянуть.

И тут из воды почти у самого борта в прыжке взвилась туша морского змея. Сидевший на нем человек картинно взмахнул руками, и ослепительно-белый диск, отделившийся от него, стремительно понеся к горизонту, по пути уронив на палубу мачту, пропоров паруса и расчленив матроса, убирающего такелаж, на две фонтанирующие кровью части.

– Ходу отсюда! – приказал Глорин. – Их слишком много!

Но тут змеи бросились в таранную атаку. Гибкие, мускулистые тела ломали многометровые весла, как сухие ветки. Гномы уже практически в упор метали в них все, что только можно, не думая о такой мелочи, как возврат оружия, и сползали на палубу со стрелами, застрявшими в груди или на лице. Раненые сяньцы падали в воду, откуда вряд ли выплыли бы, даже имей они жабры, потому что на запах крови уже начали собираться акулы.

– Не трогать запасные весла! – пронеслась над палубой зычная команда. – До тех пор пока они не уберутся, мы лишь зря потратим время!

Одновременно на корме судна раздался жуткий треск, и новый сверкающий диск пронесся над головами выходцев с южного материка.

– Руль раздроблен! – донесся чей-то панический крик. – Мы лишились хода!

– Раненых ко мне! – снова подал я голос, впрочем, безрезультатно.

Гномам было не до меня. Притянутый к борту очень крупный морской змей требовал их внимания, лупя длинным хвостом по палубе и пытаясь поднять зубастую пасть выше уровня борта. Проткнутая длинными копьями сразу в двух десятках мест, гадина быстро перестала дергаться, и теперь из нее с матом и руганью пытались вырвать гарпуны. Впрочем, рептилия без боя не сдавалась. Два гнома имели пришибленный, а если точнее, слегка приплюснутый вид. На остром навершии шлема одного из них застряла гигантская чешуйка.

Вместе со своим импровизированным укреплением, в которое, кстати, уже вонзилась пара стрел, я добрался до них и призвал холод.

– Айейо, – не совсем членораздельно сказал один из них.

– Чего? – не понял я.

– Ребра болят, дышать нечем, – подсказал мне второй, у которого под неестественным углом болталась рука. – Его эта гадина прямо поперек ребер хлестнула, а потом еще и по голове приголуб…

– Кцайй!

Нечто обряженное в темные мокрые тряпки приземлилось прямо передо мной на палубе и замахнулось кривым мечом. Энергетический клинок, которому наконец-то нашлось дело, отразил удар, а его собрат вошел глубоко в живот нападающего и там провернулся. Хорошо все-таки иметь в теле два сознания, потому что оборонялся-то я, а бил Сардас.

По всей палубе закипело сражение. Падающие в прямом смысле с неба сяньцы были встречены гномами едва ли не с радостью… По крайней мере, ливень стрел со стороны морских наездников прекратился, и сами они отхлынули. Да, атакующих было много, но абордажники не выдерживали никакого сравнения с подгорными воителями, разлетаясь в стороны от мощных ударов и бессильно стуча клинками о крепкую броню… не совсем бессильно. Несколько гномов в доспехах с прорубленными сочленениями и открытыми забралами уже лежали на палубе, истекая кровью.

Еще двое нападающих приземлились рядом со мной и ранеными, после чего сочли полуэльфа достойным своего внимания. Энергетические нити сдавили их, ломая кости, но в мою защиту, несмотря на это, все же успел врезаться какой-то предмет, оказавшийся при ближайшем рассмотрении изогнутым наподобие бумеранга кинжалом.

– То ли кукури, то ли кукри, – попытался я вспомнить название оружия, и тут же магический доспех на уровне лица отбил в сторону еще один подобный «гостинец». Впрочем, тот, кто отвлекся, чтобы его метнуть, оказался тотчас же огрет по голове огрызком весла, которым за отсутствием лучшего оружия вооружился кто-то из гребцов.

– Кцайй! – рубанули меня со спины.

Не то чтобы было больно, все же магический доспех не пробило, но адреналина, и так плещущего через край, добавило. После того как Сардас развернулся, обнаружилось, что убивать там уже некого. Раненые гномы пытались вытереть одеждой сяньца свои забрызганные кровью лица.

– Кцайй! – раздалось сверху, и на спину обрушилась тяжесть.