И имя мне – легион - Мясоедов Владимир Михайлович. Страница 54

– И что они делают? – скептически хмыкнула Вера, разглядывая лежащие перед ней предметы.

– Изделие «Паразит» способно вместить девять душ. К сожалению, такой функцией, как самостоятельный захват новых источников энергии, оно не обладает. Но! В него можно помещать души, добытые любыми другими способами, и к тому же оно обладает возможностью двусторонней связи со своим оригиналом, поскольку было создано как подобие нашего общего жилища.

– То есть эту штукенцию можно использовать как рацию? – уточнил Василий Иванович. – Хорошая вещичка! А дальность приема какова?

– Нет, это не устройство связи, – поправил его Антон, – это нечто большее, близкое, скорее, к порталу, правда, только для нематериальных объектов.

– То есть если владельцу артефакта в решающий момент не хватит сил, их можно из нашего амулета передать? А если его прибьют, то вернуть все души обратно, сюда? – поразился я. – И наоборот тоже?

– Я в этой магической дребедени не разбираюсь, – задумчиво протянул Максим, – но судя по реакции Романа, ты собрал нечто действительно из ряда вон. Как тебе это удалось?

– Благодаря помощи Лао Дженя, – честно сознался программист. – Фактически мои изделия работают по принципу алтарей его Небесного Владыки… с небольшими изменениями, естественно. Когда мы наконец подберем себе новые тела, можно, я оставлю этого жреца своим помощником?

– Надеюсь, нас не обвинят в плагиате, – задумчиво пробормотал я. – Конечно, можно, но отвечать за него будешь головой, как, впрочем, и за всех, кто будет под твоим началом. А второй артефакт, что он делает?

– А, с этим проще, – отмахнулся Антон. – Он нейтрализует негативный эффект от нахождения нескольких душ в одном теле… частично, правда, но изготовить его куда легче, чем «Паразита». Суть в том, что одно сознание управляет телом, а вот другие занимают не его, а вот эти милые бусины, которые будут после соответствующей подготовки вживлены в кожу в нужном месте. В таком состоянии души смогут воздействовать на реальность исключительно экстрасенсорными методами, но зато они будут разделять все ощущения тела. Фактически изделие «Альтерантива» будет применяться, скорее, не в боевой, а в мирной обстановке, чтобы уменьшить количество споров, возникающих из-за пользования одним телом между несколькими жильцами, находящимися в свободном состоянии. Каждая бусина рассчитана только на одного постояльца, и вдвоем в нее просто не поместиться.

– Понятно, – произнес я, покрутив в руках обсуждаемый артефакт. – Ну что ж, Антон, считай, что место верховного чародея легиона у тебя в кармане. На себе опробовать эти штуки будешь?

– Почему бы и нет? – согласился рунолог. – Но «Паразита» можно использовать только при наличии свободного от души, но живого тела. А вот бусину можно попробовать вживить. Только куда?

Спустя пять минут Сардас обзавелся не предусмотренными природой украшениями, по одному в правом и левом плече. Артефакты незамедлительно заняли Василий Иванович и Максим. Последний не замедлил для пробы воспользоваться телекинезом. Все получилось, но мысли друг друга свободно читать перестали. Теперь, чтобы ментальный сигнал свободно проходил в обе стороны, нужно было сосредотачиваться только на этой задаче, почти полностью отключаясь от реальности. Что ж, осталось раздобыть запасец драгоценных камней, и можно снова вспомнить те времена, когда я был этому телу почти полноправным хозяином.

Оставшиеся дни плавания пролетели быстро. Я, впрочем, как и большинство других офицеров, бездельничал. Капитан, чтобы унять скуку, посвятил свое время муштре несколько обленившейся за время грабежей команды, обещая заменить бездельников толковыми парнями, как только посетит пару трактиров в пункте назначения.

Вот только не посетил. Добровольцев в трактирах не было. Самих трактиров тоже не было. И крепости не было. На месте укрепленного, и неплохо укрепленного, города остались дымящиеся руины. Трупы мужчин, стариков, женщин и детей, раздувшиеся от разорвавших их изнутри газов, плавали в бухте. Почерневшая от огня пристань была «украшена» десятками кольев с насаженными на них телами в некогда богатых одеждах. Лица некоторых покойников начали разлагаться или были изуродованы птицами, но на них все равно без труда читались гримасы чудовищной боли, терзавшей несчастных перед смертью.

– Работа каперов сяньцев? – спросил я у Ардеса, заранее зная, что получу отрицательный ответ, слишком уж растерянными были лица у большей части команды корабля.

– Нет, – покачал головой он. – Во время захвата городов, конечно, бывает всякое… но не до такой степени. Мы не ведем войны на истребление уже много лет, а герцогство тут вообще почти ни при чем, у него и портов-то, кроме этого, всего парочка, и те мелкие! Какой дурак будет уничтожать жителей, которые в случае захвата порта приносили бы ему доход? Да и потом, на тех, кто пойдет на такое, будет охотиться весь флот Южного союза, имперцы и даже большая часть пиратов, чтобы поймать и сдать за вознаграждение.

Истина прояснилась быстро. Поисковая команда, на шлюпке отправленная в сожженный город, поймала среди руин старика, который безостановочно что-то лопотал, а потом все пытался поцеловать ноги поймавшим его матросам. Я из его слов ничего не разобрал, диалекты слегка различались, но большинство офицеров без труда смогли понять, что именно случилось с городом. Оказывается, не все так ладно было на южном континенте, как казалось. А если быть точным, совсем неладно было. Гражданская война в герцогстве Озер началась. Старый герцог, мудрый политик и умелый полководец, единственным позором которого была проигранная война с эльфами, умер. Нет, такое периодически и раньше бывало. Правители, несмотря на то что пользовались самой лучшей медициной из доступного ассортимента, все же рано или поздно отправлялись на тот свет. Вот только этот герцог умер совсем уж не вовремя. В государстве назревал конфликт старой и новой аристократии, и со смертью единственного, кто мог примирить враждующие стороны, словесные баталии переросли в битвы. Герцогство раскололось пополам. Или надвое. В общем, примерно пятьдесят на пятьдесят. С одной стороны была знать, недовольная реформами, которые провел покойный правитель незадолго до смерти. Права и вольности старшего сословия были сильно ущемлены, а налоги на имущество дворян значительно повысились. Их оппонентами выступала прошедшая Крым и Рым, но застрявшая в свое время в эльфийских лесах армия. Вояки, которыми подчас командовали ну абсолютно некомпетентные полководцы, чьи достоинства заканчивались при перечислении родословной, считали проведенные реформы делом хорошим. Но недостаточным. По их мнению, аристократия зажралась, в то время как они проливали кровь, а в позорном поражении в войне с жителями лесов были виноваты не столько перворожденные, сколько прогнившие тылы, оставлявшие фронт без припасов, пополнений и жалованья. И у обеих сторон были свои претенденты на трон. Знать, опирающаяся на родовые владения со всеми их ресурсами, считала, что правителем должен стать младший брат герцога, тем более что у него были все регалии. Армия едва ли не в полном составе присягнула малолетнему сыну покойного правителя, который, впрочем, должен был стать совершеннолетним ближайшей зимой и был младше своего дяди всего лет на пять. К тому же в руках военных была столица. Обе стороны не намеревались отступать, на кону было самое святое для политиков – власть.

Гремящий Утес в силу своего островного положения был выбран аристократами как надежная резиденция их кандидата на трон. Вот только море не помогло им против восставшей армии. Флот военной хунты, чьи предводители называли себя регентами, подавил сопротивление гарнизона и занял крепость. Солдаты облазили все сверху донизу, но ни регалий, ни младшего брата покойного герцога не нашли. Оказалось, тот смылся, едва завидев вражеские паруса. Стали злобствовать, опыт зачисток населенных пунктов у войск имелся. «Результат» этого мероприятия, раньше бывший населением города, сейчас и качался на волнах, испуская зловоние.