И имя мне – легион - Мясоедов Владимир Михайлович. Страница 7

На что я тратил энергию, глупый болван, на какую чушь! Я старался изменить свой облик, чтобы он стал более приспособлен для битвы с тем, кто придет сюда. А в том, что амулет с заточенными в нем душами скоро обретет хозяина, я не сомневался… Ну и что с того, что я теперь выгляжу не просто призраком, а призраком в доспехах? Пока еще в доспехах… Оружие, которое было создано, я уже развоплотил, чтобы хоть ненадолго продлить свое существование. Как я был глуп, как глуп! Я создавал из энергии разные инструменты, чтобы попытаться сокрушить чужие клетки или освободить пленников… Две разрушил, а толку? Как стояли статуями, так и стоят. Я пытался пробить поверхность сферы, представляющую из себя все тот же клятый туман, только сгустившийся до плотности, когда в нем уже нельзя передвигаться. Единственным эффектом, которого я достиг своими метаниями, стало то, что запасы, казавшиеся неистощимыми, подошли к концу гораздо быстрее, чем могли бы.

Мысли становились все более тягучими, и ситуация, в которую я попал, перестала быть поводом для беспокойства, поле зрения сузилось до одного-единственного места – трона, на котором мог возникнуть новый хозяин амулета.

Неожиданно туман над креслом сгустился, образовав человеческую фигуру. Красные канаты спустились с потолка беседки, окутали формирующийся силуэт и стали накачивать его своим содержимым, хранящимся, видно, в такой форме про запас. Возможно, в резервуар тоже начала поступать энергия из клеток, но проверить это было некому. Я напал на человека раньше, чем успел сообразить, почему это сделал. Да! Я вспомнил, почему я напал на него: из раненого колдуна тоже вылетала она! Такая желанная пища! Амулет старательно наполнял человека энергией, тот усваивал ее, а я вырывал ее из него, не обращая внимания на суматошные попытки защититься! Но возможности магического предмета превышали мои во много раз, противник отбросил меня, уже начав светиться от переполняющей его силы. Взвыв от отчаяния, я рванулся вперед, впечатываясь в его силуэт всей своей волей. Человек растерялся и не смог мне ничего противопоставить. Он как-то странно покачнулся, и я… оказался одновременно и внутри сферы, и в реальности! Хорошо освещенное помещение, огромные окна с цветными витражами, какие-то желтые статуи и… знакомый медальон на подушечке в моих руках. Большой палец левой руки слегка касался его ободка.

– Нрыва, чего ты застыл? Отнеси эту вещь в покои для занятий тайным, – велел мне откуда-то сбоку голос телохранителя, и я, согнувшись в церемониальном поклоне, попятился задом до тех пор, пока не оказался в коридоре, миновав верную стражу мессира. Ну ни фига себе молодчики! Такое чувство, что их папой был йети, а мамой чемпионка мира по сумо… И речь какая-то странная. Что это за щебетание вместо языка? Ой, какие непочтительные мысли, если хозяин узнает о таком проступке ничтожного Нрывы, то сурово накажет… Стоп! Какой хозяин?! Ну… мой хозяин. Великий маг и чародей мессир Сонеди… Стоп! Какой на фиг Сонеди?! Тот, что перекупил меня у графа Тонрезо два десятка лет назад и сделал свои личным слугой.

Я прислонился к стене и сполз на пол. Меня мутило, и жутко хотелось есть, в голове был бардак, я чего-то боялся и кого-то ненавидел… Во внутреннем слое амулета, там, где была сфера, заполненная туманом и клетками, в беседке врукопашную боролись две фигуры. И та из них, что была полупрозрачной, проигрывала.

– Тебе плохо? – Рядом со мной присел на корточки стражник. – Хозяина позвать? Да положь ты эту штуку, знаешь же, что здесь ее украсть некому.

Силуэт человека во внутреннем пространстве амулета взбрыкнул и отшвырнул меня. Но я вцепился в него как клещ и не отпускал, понимая, что едва лишь сделаю это, как снова пропаду из реального мира.

– Не зови его могущество, – одними губами прошелестел кто-то, но не я. – Рассердишь. Он куда-то собирается… Не надо… Я дойду… Встать помоги…

Тут я отвлекся от попытки взять под контроль чужое тело и сосредоточился на борьбе душ, оттеснив неведомую личность подальше от кресла и изолировав ее от наделяющих могуществом потоков. Изменившиеся руки пробили незваного гостя напротив тех мест, к которым были присоединены канаты. Таким образом, прежде чем дойти до человека, энергия должна была пройти через меня… А я ее перехватывал. Почти всю. В любом случае в несколько раз больше, чем доставалось моему противнику. С каждым мгновением борьбы он все больше отдалялся от победы.

– Отпусти! – заверещал тонким противным голосом соперник.

– Ага, щас! Подпрыгни.

– Отпусти меня, злобный дух, я подпрыгну.

– Ты меня слышишь? – поразился я. Надо же, впервые я разговариваю с кем-то внутри амулета! Впрочем, нет, это не речь: звуков я не издавал, да и интонации… Никогда не чувствовал их так ярко. Слишком ярко. Скорее, в диалогах внутри этого странного артефакта используется нечто вроде смеси эмпатии и телепатии. Но об этом можно подумать позже. А сейчас я заматывал душу этого человека в свою энергию, как паук муху патиной.

Тело, которое мы никак не могли поделить, и правда попыталось подпрыгнуть. Со стороны это, наверное, смотрелось весьма странно.

– Отпусти! – продолжал упорствовать человек.

– Слушай, где бы мне прилечь? – сказал я стражнику и неожиданно понял, что больше не знаю, как его зовут. И что спросил я на русском, а не на том языке, на котором стоит к нему обращаться. А между тем воин явно недоволен. Стоит, хмурится, смотрит на меня и что-то щебечет. Спрашивает то есть. Пришлось спешно разматывать… Нрыву. Кажется, так его/меня зовут? Ой, блин, много отмотал, а ну обратно! – Все, я в порядке, – выдал наконец я, установив шаткое равновесие. Мне идет две трети энергии, а хозяину тела треть. Мы оба в сознании и имеем доступ к телу, но я его контролирую и даю добро на каждое движение, каждое слово. Только в таком виде я, именно я, могу передавать управление человеку, понимая, что в любой момент могу вернуть его себе. Вот только с полной самостоятельностью я утрачу память, а заодно и навыки слуги колдуна.

Меня, уже меня, подняли и повели куда-то по коридору. Что характерно, знакомое золотое блюдечко, украшенное резьбой в виде неизвестных рун и синим камнем в центре, не просили посмотреть, а напротив, косились на него с опаской. Видимо, у стражников хватило ума соединить два и два, то есть амулет и плохое самочувствие. Остановились мои конвоиры только перед дверью, один взгляд на которую любого уверил бы, что ничего хорошего за ней быть не может. Кто же прячет хорошее за дверью, инкрустированной человеческими черепами? Тем не менее меня буквально впихнули внутрь, пообещав отпоить вином, как только выполню приказы мессира.

В общем, пока я добирался до места назначения, уже слегка разобрался, кто я и что я. Оказывается, напав на слугу, неосторожно задевшего рукой магический амулет, я применил один из любимых трюков призрачной братии. Одержимость. И теперь я уже был не трусоватым паркетным шаркуном Нрывой, а самим собой, неудачливым оккультистом Романом, который получил доступ к способностям и памяти захваченного мной тела. Впрочем, никаких способностей, кроме общечеловеческих, у слуги не было. Да и те были в прямом смысле урезаны, ведь помимо всего прочего Нрыва числился еще и смотрителем за наложницами хозяина. И память у этого субъекта оказалась весьма куцей: мне ее едва-едва хватило, чтобы понять, что я не на Земле. Насколько я понял, сопоставив известные ему слухи и сплетни о мире за дворцовыми стенами, где он бывал только мимоходом, демон, убивший зарезавшего меня колдуна, продал амулет с заключенными в нем душами в какой-то иной мир. Ибо в нашем мире одна Луна, а не три. Об остальных отличиях оставалось только гадать, но, судя по всему, я исполнил мечту многих начинающих чародеев и завзятых толкиенистов. Попал в мир меча и магии. Мертвым, правда, но тут уж как повезло. Или, правильнее, не повезло.

Оторвавшись от грустных мыслей, я поймал себя на том, что едва не положил подушечку с амулетом на стол. Ой-е! Да ведь если бы прервался контакт моего узилища с этим телом, то оно немедленно бы позвало своего хозяина. А тот даже по местным меркам, где на публичную казнь в виде медленного четвертования смотрели как на развлечение, считался очень злым и жестоким черным магом. Отсюда надо делать ноги! И быстро! Вот только… Как удобно, что на слугу оформлены все допуски в местной системе безопасности. Правда, на нем же и целая куча подчиняющих заклятий висит, не позволяющая ему много чего, но вот защита здания однозначно считает эту персону за прямого эмиссара хозяина и допускает сразу в несколько мест, попасть куда постороннему невозможно, но очень хочется: в лабораторию, сокровищницу и гарем. Впрочем, самому Нрыве все три святая святых без надобности, так как он неграмотен и туп, не имеет возможности выйти с территории дворца без хозяина под страхом немедленной остановки сердца, да вдобавок ко всему и евнух. Трогать магические артефакты и фолианты, в обилии имевшиеся в лаборатории чернокнижника, я не стал. Слуга помнил, что его хозяина пару раз все-таки обворовывали, но свое барахло он неизменно находил по магическому следу, после чего удачливые грабители умирали, как правило, долго и мучительно. А вот золота из казны выгреб десятков пять монет. Большую сумму было бы трудно спрятать в одежде, да и недостаток финансов на общем фоне оказался почти незаметен. Что такое пятьдесят рядом с тысячами? Довольно хмыкнув, заныкал монеты по разным потайным местам вроде кошеля в поясе и подкладки кафтана, после чего ринулся вниз, барабаня по длинной лестнице подошвами. План мой был прост. Раз из дворца чародея это тело выйти не может, нужно его поменять. И позаботиться о дальнейшем молчании слуги.