Сумеречный вор (ЛП) - Кавахара Рэки. Страница 7

Успешная установка копии программы Такуму и имя аватара Тиюри – это было доложено Черноснежке еще позавчера. У Харуюки руки чесались написать и про обалденную способность этого аватара, но Такуму настоял: «Лучше рассказать ей лично». Так и вышло, что Харуюки все объяснил лишь сегодня.

После того как он тихо извинился за поздний доклад, Черноснежка наконец взглянула на него и покачала головой.

– Такуму-кун рассудил верно. Если бы был хоть малейший шанс на утечку этой информации через сеть к другим Бёрст-линкерам, у нас начались бы большие проблемы.

– Это… настолько серьезно?

– Несомненно. Множество Бёрст-линкеров со всего Токио отправятся в Сугинами, пока Курасима-кун… Лайм Белл не вошла в какой-нибудь легион, и будут пытаться завербовать ее, причем всеми средствами, это уж наверняка.

Эти слова она произнесла с неловкой улыбкой на губах; Харуюки вновь изумленно застыл.

То, что он, проведя в ускоренном мире полгода, ни разу не встречался с «лечением», дало ему ясно понять, насколько редка эта способность. Однако затевать сражения ради того, чтобы заполучить Тиюри в свой легион, – это звучало совершенно недружественно.

Если говорить о редкости – уж его-то «способность к полету» была редкой из редчайших. И даже несмотря на то, что он был членом «Нега Небьюлас», его два-три раза приглашали в другие легионы.

По-прежнему изумленный, Харуюки промямлил:

– Н-но… почему? Она ведь еще даже ни в одном бою не участвовала…

– Мм… насчет этого… – Черноснежка замолчала, думая, как лучше ответить, потом вдруг подняла палец. – Возможно, ты поймешь, если я скажу так. За семь лет со дня создания ускоренного мира появились лишь два Бёрст-линкера, обладающих «способностью к лечению». Один из них, пройдя через множество приглашений и покушений, до сих пор здравствует. Второй не выдержал бесконечной борьбы и покинул ускоренный мир по собственной инициативе.

– По-…

Покинул. Это значит, сам удалил «Brain Burst», так, что ли?

Черноснежка смотрела на парализованного Харуюки с немного циничным выражением лица.

– В общем, я так скажу. «Принцессу настолько достали два принца, добивавшиеся ее любви, что она в конце концов спрыгнула с высокой башни». Со временем у таких принцесс дела только ухудшаются.

– Не, ну это, это слишком уж…

Харуюки машинально оттянул щеку; но тут Черноснежка произнесла нечто еще более ужасное.

– К счастью, Курасима-кун не из таких. Наоборот – не думаю, что за нее будут драться два принца.

И рассмеялась. Харуюки невольно кинул взгляд назад, чтобы убедиться, что там никого нет, после чего поспешно вернулся к теме разговора.

– Н-но, это, почему из-за «лечения» может подняться такая суматоха?..

– Просто представь. Во время территориального сражения ты изо всех сил стараешься, чтобы скосить хит-пойнты вражескому аватару передней линии; тут он отступает, а потом возвращается полностью здоровый. Сказать по правде…

– …Продолжать сражение бесполезно.

Это действительно тяжело. Точнее – просто ужасно.

Харуюки кивнул. Черноснежка раскрыла правую ладонь и добавила:

– Вот такие дела. Если у вражеской команды есть хилер, его надо убрать первым, любой ценой. Но такого рода тактика элементарно читается, и враг может в свое удовольствие устраивать засады, атаки с тыла и прочие ловушки.

– …Ясно…

– Скажу так. Даже сейчас не существует стратегий против команд, у которых есть хилер.

Услышав эти с усмешкой произнесенные слова, Харуюки заморгал.

– Эээ, погоди. Ты сказала только что: «Сейчас есть только один хилер»… ну, кроме Тию… да? Это значит, если легион, к которому он принадлежит, захочет объединить ускоренный мир, им это удастся?..

– Если говорить о возможности – да, это вполне реально. Более чем.

– Почему же они этого не сделали?

После этого простого вопроса Харуюки на лице Черноснежки появилась неловкая улыбка, которая, впрочем, быстро исчезла.

В прищуренных черных глазах вспыхнул огонь – по крайней мере так Харуюки показалось. И в голосе, который прозвучал затем, появился какой-то странный холодный оттенок, которого не было раньше.

– Все очень просто. Хилер – один из нынешних «шести королей чистых цветов». Пусть даже у этого человека девяносто девять процентов побед в командных сражениях, одно поражение от другого короля – и «ускорение» будет потеряно. Поэтому он не появляется на поле боя.

– Один из… королей?!

Харуюки едва не выронил картонный стаканчик с улуном и поспешно прихватил его второй рукой.

– Какого цвета?! – закашлявшись, все же сумел спросить он; однако быстрого ответа почему-то не последовало.

Черноснежка опустила глаза. Ее нерешительность длилась довольно долго; наконец девушка покачала головой.

– …Прости, сейчас я не хочу, чтобы ты даже ее имя слышал. Не хочу, чтобы она тебя хоть на каплю заинтересовала.

– Что? Это… что ты имеешь в виду? – глупо переспросил Харуюки, не в силах понять намерений Черноснежки.

Вместо ответа, однако, Черноснежка сама спросила:

– Слушай, Харуюки-кун. Хочу задать тебе странный вопрос… За эти полгода сколько раз тебя пытались вербовать другие легионы?

– Э?!

Харуюки от неожиданности резко выпрямился и захлопал губами.

Но, конечно, врать Черноснежке он никак не мог. Поэтому еле слышным голосом сказал правду:

– Это… если считать и тот случай с Нико три месяца назад, то от больших легионов, которыми командуют короли, – дважды. И еще один раз от маленького легиона. Но, но, конечно, я им всем отказал сразу же!!!

Он отчаянно добавил последнюю часть, однако, увы, Черноснежка вовсе не была впечатлена. Похоже, ее беспокоило что-то другое; наморщив брови, она снова спросила:

– Хм… А тот, второй из шести больших легионов, он какого был цвета?

– …Дай вспомнить… Синий, кажется…

Прошло несколько секунд, и Черноснежка тихо, но протяжно вздохнула.

– …Вот как, понятно. Надо же, синий, э. И это при том, что они убийц подсылают каждую неделю. Ни стыда ни совести.

– Д-да, именно.

Увидев, что на красивом белом лице наконец появилась улыбка, Харуюки тоже чуть-чуть расслабился, потом склонил голову набок.

– Но… что такого?

– Конечно же, я была уверена. Я знала, что ты ни за что не примешь приглашения другого короля. Я верю, но… все равно не могу не тревожиться. Этот Бёрст-линкер… обладает невероятным магнетизмом.

Короля какого цвета она подразумевала под «этим Бёрст-линкером», Харуюки не понял.

Все еще недоумевая, он глянул на вечернее небо. Вдруг Черноснежка подняла правую руку, осторожным движением провела по щеке Харуюки до подбородка и шепотом заговорила. Ее голос звучал шелково, но в то же время к нему примешалось непонятно откуда взявшееся холодное напряжение.

– Харуюки-кун. Послушай… ты мой. Был моим и останешься моим навсегда. Никогда, ни за что, никому я тебя не отдам.

Это неожиданное прикосновение и заявление заставили Харуюки распахнуть глаза; он забыл дышать – сидел как парализованный.

Если понимать слова Черноснежки буквально, то это было признание в любви – вполне можно так их и воспринимать. Но в ушах Харуюки, уже после того как Черноснежка сомкнула губы, звучали слова, не произнесенные голосом.

Если ты решишь уйти к другому королю, я зарублю тебя.

Ужас погладил Харуюки по спине – но все же он мысленно ответил:

Если такое произойдет, пожалуйста, заруби меня без пощады.

В то же время вслух он ответил с шутливыми нотками:

– К-конечно. Если хочешь, напиши маркером свое имя на моем аватаре.

– …Ху-ху, отличная мысль. Позволь сообщить тебе: «на той стороне» такая вещь существует. Нестираемый маркер.

– Э, ээ?!

Глядя на потрясенное лицо Харуюки, Черноснежка наконец улыбнулась нормально, потом, опустив голову, взяла свой чай и поднесла к губам.

– Прости, мы немного отвлеклись. Главная тема – Курасима-кун. Надеюсь, я уже донесла до тебя, насколько редки аватары-хилеры…