Меч Рассвета - Раткевич Сергей. Страница 47

– Ох, простите, коллега! – схватился за голову Светлый Патриарх. – Дурная привычка!

– Что значит – простите? – продолжал возмущаться Темный Владыка. – Извольте переделать ваше благословение!

– Сию минуту, – кивнул Светлый Патриарх. – Да осенит тебя Свет, Герой! Да пребудут с тобой Сила и Слава! Да сразишь ты, Голора, нашего общего врага! Да вернешься обратно целым и невредимым!

– Спасибо, – кивнул Курт. – Особенно за последнее…

– Да озарит тебя Тьма, герой! – подхватил Темный Владыка. – Да исполнишься ты Яростью и Тайной! Да сразишь ты Голора, нашего общего врага! Да вернешься обратно целым и невредимым, разве что ногу сломаешь…

Курт вытаращился на него в немом изумлении.

– Прости, Курт! – радостно расхохотался Темный Владыка. – Общее дело общим делом, но совсем никакой гадости не сделать… это не по мне!

– Запомню, при случае отвечу тем же, – вежливо поблагодарил Курт.

И улыбнулся. Демоны с ней, с ногой сломанной. Главное, если все сбудется – он же вернется живым! А нога… срастется нога. У великих магов быстро все заживает. Или даже еще быстрее.

– Что ж, продолжим, – кивнул Йоштре Туйен. – Тут, кажется, шла речь о наложении некоего общего заклятия… приступим?

И тут Судьба вновь взяла Курта за руку.

«Это был один большой спектакль, Курт, – вновь услышал он ее голос у себя в голове. – Все действительно важное начнется сейчас. Все считают, что заклятье будет наложено на то кольцо, которое ты сам сделал. На самом деле настоящее заклятье будет наложено на Вэйэрн Лаанрон. Именно для этого он и был дан тебе в свое время. А на то кольцо, что ты сделал сам, будет наложена мощнейшая иллюзия, для того, чтобы Голор охотился именно за ним».

«То есть, когда станет совсем жарко, я могу спокойно отдать его Голору», – подумал Курт.

«Ты должен отдать его Голору, – услышал он в ответ. – Пусть ему покажется, что он победил. У тебя будет время передохнуть. Ему не понравится то, что он Получит вместе с этим кольцом. Мы все очень старались, чтоб не понравилось. Я и оба Властелина. Светлый Патриарх и Темный Владыка не часто что-нибудь делают вместе. Кроме того, ты ведь сможешь освободить также и то, что упрятал когда-то в этом кольце. То, из чего оно, собственно, и создано. То заклятие магов Ордена Черных Башен было сделано не для битвы с Голором. но черной магии все равно, что уничтожать, если ей позволяют это делать. Так пусть же одна черная сила пожрет другую».

«Пусть», – подумал Курт.

Рука Судьбы разжалась.

У нее были очень красивые руки. И глаза. И губы. И волосы. И…

Курт подумал, что он слишком много об этом думает.

Аглария подумала, что он правильно подумал, но подзатыльник все равно заработал.

Курт посмотрел на Вэйэрн Лаанрон у себя на пальце. Вроде бы он ни в чем не переменился. И все же… Множество незримых нитей привязывало его ко всему миру, а весь мир к нему. Ни крупицы мира нельзя было забрать, не завладев этим кольцом, но тот, кому бы это удалось, получал весь мир.

– Можно сказать, что ты теперь властелин мира, – хихикнула Аглария.

– Не властелин, – строго поправил ее Мур. – Хранитель.

Но оба они смотрели на совсем другое кольцо. Никто, кроме Курта, не знал тайну. Никто. Только Властители Небес и Судьба

Курт хмурился и думал, что и этого слишком много. И ведь в наложении заклятья такая куча Богов участие принимала. Вдруг кто догадался, как именно распорядились их силами Старшие? А с другой стороны – как обидно, что нельзя поделиться с другом и любимой девушкой. И какой же для них будет шок, когда он швырнет это кольцо Голору!

Они решат, что он предатель. Они решат, что все кончено. Что все погибло. Ужасно это все. А что делать? Курт не знал. Он лишь надеялся, что сможет предупредить их в последний момент, перед боем. Когда рядом останутся только свои. Когда некому будет подслушать.

«Тоже мне – Боги называются! – вновь с досадой подумал Курт. – Союзник Голорау них там, видите ли, завелся! Да еще такой пронырливый, что везде у него глаза и уши. А сами они теми самыми ушами хлопают, вместо того чтоб этого самого союзника поймать и оборвать ему все, что обрывается, дабы неповадно было. Отдувайся теперь за этих лоботрясов!»

Был день, ярко светило солнце, но в башне Зикера стояла ночь. Ночью, когда все дневное засыпает, гораздо легче работать с волшебным шаром. Обычно опытные маги пренебрегают этим условием, работая тогда, когда им нужно, а не тогда, когда небо усыпано звездами. Искусственную ночь тоже редко устраивают, это требует дополнительных сил. По ночам чаще всего работают ученики. А также те, кому приспичило во что бы то ни стало заглянуть за грань дозволенного. За грань возможного обычным способом. Запретную, сочащуюся темным ужасом тайного знания грань…

Был день, ярко светило солнце, но в башне Зикера стояла ночь.

– Учитель, – глухим голосом промолвил Тенгере.

Воздух, напоенный магией, звенел как струна.

– Да? – тут же отозвался Зикер.

– Мне удалось увидеть… то, закрытое… – напряженно сказал Тенгере. его руки почти по локоть скрывались в мерцающем магическом шаре, спина напряглась, точно он удерживал что-то тяжелое.

– Место, закрытое от всех наблюдений? – оживился Зикер.

– Да, учитель, – гордо откликнулся Тенгере. – И тут есть на что посмотреть. Иди скорей, я не удержу долго…

– Сейчас… помогу. – Зикер бросился к своему ученику.

– Только осторожно! – деревянным от усилий голосом предостерег Тенгере. – Оно… хрупкое, и вырывается!

– Ясно, – кивнул Зикер, устраиваясь рядом с Тенгере. – Ничего, коллега, справимся.

– Смотри, учитель, вот оно… – прошептал Тенгере.

– Действительно – оно… – пробормотал Зикер. – Точней – она.

– Она? – прошептал Тенгере. – Вот это… вот это вот… вот это – женщина?

– А ты приглядись повнимательней, – посоветовал Зикер. – Она тебе никого не напоминает?

– Не может быть, учитель! – потрясенно выдохнул Тенгере через некоторое время. – Это твоя… твоя… та, что приезжала к тебе… из Ордена Черной Луны.