На краю тени - Уикс Брент. Страница 5

— Конечно, — ответила Элена.

— Что ж, хорошо, — сказал Кайлар. — Сегодня вечером мне нужно сделать одну работу, а утром сможем выехать.

3

Дыра — самое страшное место в тюрьме, которую сенарийцы называли Утробой. Вход в Утробу представлял собой лик дьявола, вырезанный из черного огнеупорного стекла, и арестантов сбрасывали прямо в раскрытую пасть. Сама Дыра представляла собой место, где вряд ли кто-либо сумел бы насладиться искусством камнетеса. Здесь царил животный страх перед замкнутым пространством, мраком и жуткими завываниями ветра, доносящимися из глубины. Каждый знал: узник Дыры недостоин чистой смерти. Ему оставались безжалостная жара, испарения серы и вонь человеческих отходов в трех ипостасях: дерьма, мертвецов и немытой плоти. Где-то высоко над головой, по другую сторону решетки, отделявшей людей-животных от прочих заключенных Утробы, тускло горел одинокий факел.

Вместе с Логаном Джайром Дыру разделяли одиннадцать мужчин и одна женщина. Они ненавидели Логана за то, что у него есть кинжал, за сильное тело и культурную речь. Как-то получилось, что даже в этом кошмарном зверинце, среди уродов и извращенцев Логан остался другим, обособленным от всех.

Логан сидел спиной к стене. Одной на всех, потому что Дыра была круглой. В центре зияла дыра поменьше, шириной пять шагов, уходившая в бездну. Стены бездны — строго отвесные, целиком из огнеупорного стекла. Глубины не знал никто. Когда узники пинали дерьмо в дыру, то не слышали ни звука. Покидали Дыру только ядреный смрад сероводородного ада и прерывистые стенания то ли ветра, то ли призраков, а может, и душ мертвых под пыткой — кто знает? — сводившие с ума.

Сначала Логан удивлялся, почему сокамерники испражняются у стены и только потом сбрасывают дерьмо в дыру, если вообще сбрасывают. Однако быстро понял: надо быть безумцем, чтобы сидеть на корточках у края пропасти. Здесь нельзя позволить себе ничего такого, что сделает тебя уязвимым. Если одному из обитателей Дыры приходилось идти мимо другого, он, полный подозрений, шаркал быстро, рычал, шипел и сыпал проклятиями так, что слова теряли смысл. Столкнуть в Дыру — простейший способ убить сокамерника.

Хуже того, ширина каменного уступа, окружавшего Дыру, составляла всего три шага. И он имел наклон к Дыре. В этой «полке» заключался весь мир обитателей Дыры. Тонкая и скользкая дорога к смерти.

С начала битвы Логан не спал уже неделю. Он удивленно моргнул. Целых семь дней! Логан начинал слабеть. Даже Фин, на долю которого досталось едва ли не все последнее мясо, голодал уже четыре дня.

— Ты принес нам несчастье, Тринадцатый, — сказал Фин, бросая свирепый взгляд через бездну. — Стоило тебе появиться, и сразу перестали кормить.

Только Фин называл его «Тринадцатым». Остальные приняли имя, которым он назвал себя в минуты безумия: Король.

— Точнее, с тех пор как ты сожрал последнего охранника? — спросил Логан. — Может, все-таки дело в этом?

Послышались сдавленные смешки. От всех, кроме простофили Зубастика, который безучастно улыбнулся сквозь зубы, сточенные до острейших клыков. Фин смолчал, продолжая жевать и растягивать веревку в руках. Он уже носил на себе целый моток, настолько толстый, что тот почти скрывал тело — жилистое, как и сами веревки. Больше всего сокамерники боялись именно Фина. Правда, Логан не назвал бы его лидером, поскольку это предполагало некий общественный строй. Люди же в Дыре походили на зверей: косматые, с телом, грязным настолько, что Логан не понимал, какого цвета была кожа до тюрьмы. Глаза дикие, уши ловят малейшие звуки. Спали все чутко. В тот день, когда он прибыл, они съели двоих.

«Прибыл?! Скорее, впрыгнул. Хотя мог бы умереть благородно. Теперь здесь навсегда. Точнее, пока не съедят. О боги, они меня съедят!»

Какое-то движение по другую сторону Дыры отвлекло его от волны ужаса и отчаяния. Это была Лили. Только она не жалась к стене. Бесстрашная. На Дыру — ноль внимания. К ней кто-то подошел и схватил за платье.

— Джейк, не сейчас, — бросила Лили одноглазому. Джейк помешкал, но Лили подняла бровь, и он, выругавшись, уронил руку. Лили подсела к Логану. Простая женщина, неопределенного возраста. Может, лет пятидесяти. А может, двадцати: большинство зубов на месте.

Она долго молчала. Затем, когда интерес к ее маневру угас, рассеянно поскребла у себя между ног и спросила:

— Что надумал делать?

Голос звучал молодо.

— Буду отсюда выбираться, чтобы вернуть себе страну, — ответил Логан.

— Держись этого бреда насчет короля, — сказала Лили. — Заставь их думать, что ты сумасшедший. Вижу, озираешься по сторонам, как потерявшийся мальчишка. Не забывай: вокруг одни животные. Хочешь жить, стань чудовищем. То, что намереваешься сохранить, закопай поглубже. Вот тогда делай то, что надумал.

Лили хлопнула его по колену и вернулась к Джейку. Джейк оседлал ее мгновенно. Животным было все равно. Они даже не смотрели.

Дориан держался в седле только чудом, по наитию. Его снова охватывало безумие. Внешний мир казался далеким и ничтожным, погребенным в тумане. Зато видения, полные жизни, трепетали где-то рядом. Игра была в разгаре, кусочки мозаики двигались, и Дориан заглянул так далеко, как никогда. Ночной ангел сбежит в Кернавон, его сила растет, но он ею не пользуется.

«Что же ты, мальчик, делаешь?»

Дориан ухватился за ту жизнь и проследил ее к началу. Однажды он разговаривал с Кайларом и предсказал ему смерть. Теперь-то ясно, почему он не смог предвидеть, что ночной ангел и умрет, и останется жив. Его смутил Дарзо. Дориан видел жизнь Дарзо, пересекающую другие жизни. Видел, но не понял.

Очень хотелось попытаться пройти через все жизни Дарзо — вплоть до самой первой, когда он получил ка'кари, который теперь носил в себе Кайлар. Заманчиво — а вдруг отыщется и жизнь Безумца Эзры? Ведь она должна сверкать так ярко, что пропустить невозможно. И можно пойти вслед за Эзрой, узнать то, что он знал. Понять и то, как Эзра всему научился. Семь столетий назад он сотворил ка'кари, который сделал Кайлара бессмертным. Осталось всего три шага до одного из самых уважаемых и проклинаемых магов в истории. Три шага! Соблазнительно, однако требуется время. Возможно, месяцы. Зато чему бы он научился! Просто дух захватывает.

«Ты узнал бы о прошлом, когда трещит по швам настоящее. Сосредоточься, Дориан, не отвлекайся».

Снова уцепившись за жизнь Кайлара, Дориан проследил ее от детства в Крольчатнике и дружбы Кайлара с Эленой и Джарлом. Вот изнасиловали Джарла, изуродовали Элену. Первое убийство на счету Кайлара — в одиннадцать лет. Ученичество у Дарзо, наставления Мамочки К., мягкое и благотворное влияние графа Дрейка. Дружба Кайлара с Логаном, новая встреча с Эленой. Вот он крадет ка'кари, схватка в замке, убийство учителя. Находит Рота Урсуула.

«Мой младший брат! Таким же чудовищем был и я когда-то. Сосредоточься, Дориан».

Кажется, что-то послышалось. Вопль, движение в земном мире? Нет, он больше не даст себе отвлечься. Только-только что-то нащупал. Вот оно! Дориан наблюдал, как Кайлар отравляет Мамочку К., из справедливости, и дает ей противоядие — из милосердия.

Дориан видел, какие дорожки избирает юноша, но без знания почему, ему не угадать линию жизни в будущем. Кайлар уже выбирал куда менее очевидные, иногда невероятные варианты. Решая, кем пожертвовать, любимой девушкой или наставником, он жертвует собой. Бык выставил рога, а Кайлар прыгнул выше, над головой быка. Именно в Кайларе вся загвоздка. В ту же секунду Дориан увидел обнаженную душу мальчишки.

«Все, Кайлар, теперь от меня никуда не денешься. Вижу тебя насквозь».

Внезапная боль пронзила руку, но Дориан вцепился в жертву мертвой хваткой и уже не отпускал. Кайлар стремился соединить вместе жестокие реалии улицы и благочестивые порывы графа Дрейка (сумел же как-то заразить!). Заразить? Словечко Кайлара. Выходит, подобно Дарзо, он иногда в сострадании видел слабость.