Обитель - Макгвайр Шеннон. Страница 46

Офис Питера мы успели обыскать перед тем, как взяться за комнату Колина. Там было довольно пусто, только стол и канцелярские принадлежности. Несколько личных штрихов были связаны с футболом — вымпел Университета Батлера на стене и мяч из губчатой резины, который Питер, видимо, любил покидать в минуты скуки. Ничего такого, что помогло бы помочь найти мотив убийства, не было, и это меня беспокоило.

— Или у одной из них, потому что никто, собственно, не говорил, что у Барбары имелся личный офис.

— Верно. — Я плюхнулась на стул рядом с аквариумом. Морские коньки упорхнули в дальний конец, а их крошечный вожак принялся плавать взад и вперед, «охраняя» остальных. — Может, она в чулане трудилась. А нет офисов — нет и зацепок. Здесь нам тоже ничего не перепало, разве что ты любишь травку.

— Чего?

— Ничего. Выходит, насчет текучки кадров правда. Такое впечатление, что до того как все это началось, от них не уходил ни один работник.

— И что нам это дает?

— НАМ, Квентин, это не дает ничего. Ты отсюда уедешь, как только прибудет провожатый.

— А что если я не поеду? — он скрестил руки на груди и выпятил челюсть.

— Приказ Сильвестра, детка. Ты уедешь.

— Зачем ты так стремишься убрать меня отсюда? Я хочу помочь. Я хочу…

Я оттянула рубашку за воротник и, спустив ее с левого плеча, показала шрам. Квентин замолчал и судорожно вздохнул. Убедившись, что он успел хорошенько все разглядеть, я смерила его взглядом и вернула рубашку обратно.

— Это сделано железом, — произнес он. В его расширившихся глазах был испуг.

— Рада видеть, что тебя научили отличать раны, нанесенные железом.

— Но как ты…

— Я выжила, потому что мне повезло и потому что кое-кто оказался согласен заплатить высокую цену, чтобы я протянула на этом свете малость подольше. Большинству же так не везет.

Квентин сглотнул и встал.

— Пойду покормлю морских коньков.

— Хорошая мысль, — согласилась я и потянулась за стопкой папок. Я не собиралась его пугать — он и так во имя того, что считал правильным, совершил больше, чем на его месте сделало бы большинство чистокровок возрастом вдвое его старше, — но ему необходимо понять, что это не игра. Это реальность, и он уедет домой.

Корм для рыб лежал на полке под аквариумом. Бросив на меня еще один косой взгляд, Квентин открыл банку и вытряхнул в воду ячмень и кусочки сушеных водорослей. Крошечные коньки, позабыв о пугливости, бросились к еде и принялись ловить ее. Я мельком улыбнулась и открыла первую папку.

В Эй-Эль-Эйч любили все записывать: от списка предыдущих мест работы до происхождения и предпочтений в питании, как будто пытались воплотить на бумаге портреты своих сотрудников. Хоть это и оказалось полезно для расследования, я все равно не могла понять, зачем изначально было брать на себя такой труд.

В личном деле Колина на первой странице были перечислены члены его семьи. Я подумала, кому придется сообщать им, что он погиб, и с отвращением от этой мысли швырнула папку на стол, оттолкнув ее подальше.

— В этом нет никакого толку.

Квентин оторвался от кормежки морских коньков.

— В каком смысле?

— Они были нормальные. — Я показала на папку. — Все чистокровные, всем меньше трех сотен лет, все в течение какого-то времени жили в человеческом мире, не обрывая связей с Летними Землями — ничего необычного. Барбара местная, Юи — из Орегона, так что обе с западного побережья… только Колин из Ньюфаундленда, а у Питера последнее место жительства — Индиана.

— Так что же их объединяет? — спросил Квентин, ставя пакет с кормом обратно на полку.

Он явно ожидал хитроумного перла мудрости в стиле Шерлока Холмса, но, как ни жаль было его разочаровывать, никаких вариантов я не видела.

— Помимо Эй-Эль-Эйч, ничего.

Это-то меня и беспокоило. Если только наш убийца не основывает свои действия на каком-то факторе, которого я не вижу, то мы имеем дело с единственным мотивом выбора жертв — «здесь». Ничего хорошего это не сулит. Например, может оказаться важным признаком, что мы ищем сумасшедшего.

Безумие опасно. Все фейри, живущие в смертном мире, хотя бы чуточку чокнутые — это естественное следствие того, что мы из себя представляем. Мы вынуждены убеждать себя, что способны полноценно жить и работать там, где правит человеческая логика, совершенно отличающаяся от нашей собственной. Пока это удается, то что-то даже получается. Но проблема в том, что постепенно ложь перестает действовать, а к тому времени, как правило, бежать уже слишком поздно.

— Эх, — разочарованно протянул Квентин.

— Да уж, эх, — согласилась я.

За моей спиной в воздухе что-то щелкнуло. Не тратя времени на раздумья, я, сметая по пути папки со стола, вихрем развернулась, чтобы очутиться между Квентином и потенциальной угрозой. Очертания Эйприл замерцали, когда бумаги веером пролетели сквозь нее. Она невозмутимо посмотрела, как они падают на пол, и наконец спросила:

— С вами все в порядке?

— Больше так не делай! — сказала я, валясь на ватных ногах обратно на стул. На лице у Квентина был написан тот же шок, какой ощущала я. Хорошо. Меньше шансов, что он потом станет надо мной смеяться.

— Почему? — Она склонила голову набок, демонстрируя проблеск любопытства. Тот факт, что я только что швырнула несколько листов бумаги сквозь верхнюю половину ее тела, ее, похоже, нисколько не смутил. Дриады вообще странные, но Эйприл смогла бы взять гран-при.

— Потому что пугать людей невежливо.

— Понятно. — Эйприл взглянула на Квентина. — Она правильно говорит?

Тот, потеряв дар речи, только кивнул.

— Понятно, — повторила Эйприл и после секундного размышления спросила: — Вы против того, чтобы я материализовалась, или того, чтобы делала это за пределами вашего непосредственного поля зрения?

Мы с Квентином озадаченно на нее уставились, а она глядела на нас с вежливым любопытством в желтых глазах. На этот раз, видя ее с более близкого расстояния, я заметила, что радужки у нее как будто нарисованные и не имеют обычного перехода цветов.

Из-за отсутствия мелких деталей она все более и более казалась сотворенной, а не рожденной. Возможно, это многое в ней объясняло — хотя и не меняло того, что у меня пульс только что подскочил втрое, потому что она решила не пользоваться дверью, как все нормальные люди.

— Я против того, чтобы ты появлялась за моей спиной без предупреждения, — сказала я.

— И я, гм, тоже присоединяюсь, — кивнул Квентин.