Обитель - Макгвайр Шеннон. Страница 63

Воздух загудел и наполнился запахом меди и скошенной травы — запахом моей магии, а охапки цветов, сложенные вокруг ритуального круга, вспыхнули сине-зеленым пламенем. Сами собой зажглись свечи, а лампы на потолке треснули, рассыпав пригорошни искр, и погасли. По глазам резануло болью. Магический ожог. Мне дорого обойдется сегодняшняя работа. Оставалось только надеяться, что она будет того стоить.

Комната наполнялась тяжелым, сладким, густым дымом от горящих цветов. Я продолжала лить кровь на мандрагору, стараясь не обращать внимания, что вокруг быстро холодает, несмотря на огонь.

— Вот кровь, и цветы, и соль морская. От имени всех Дворов призываю.

Мандрагора заскулила. Я поднесла свои окровавленные пальцы к губам и поцеловала.

— Оживай. — И я прижала пальцы к голове мандрагоры.

Корень перестал дергаться и открыл глаза, похожие на куски летнего льда. Не успел он увернуться, как я вонзила в тело мандрагоры нож Дэйр. Мандрагора завопила. Ее наружные слои начали спадать, пока под ножом не оказалась крошечная точная копия меня, голой и извивающейся. Уперевшись ладонями в пол и сжав зубы, я проговорила:

— Могу ли я поговорить с вами?

Наступила тишина. Мандрагора перестала вопить и в ужасе уставилась на что-то позади меня. Даже треск пламени стал тише, потом исчез совсем. В тишину прокралось низкое гудение: то бились крылья ночных призраков. Едва осмеливаясь дышать, я подняла голову.

Они толпились с внешней стороны моего круга — вся комната была полна ими. Я видела тех, кто был рядом: они принадлежали всем племенам фейри, но были призрачно бледны, а за спинами яростно трепетали хрупкие крылышки. Стоявшие дальше расплывались в бесформенную массу, превращаясь в густые тени и шорох листьев на ветру.

Я ахнула. Впереди всех стояла Дэйр.

Глава 20

— Дэйр? — прошептала я. Это невозможно. Дэйр мертва. Я видела, как она умерла. И все-таки это была Дэйр — потому что никем другим стоящая передо мной фигура быть не могла.

Слишком тощая, чтобы худоба была от диет, недокормленная, костлявая. Очень светлые волосы контрастировали с яблочно-зелеными глазами. Кончики ушей были украшены серебряными клипсами, а платье на ней было из пыли и паутины, отчего она походила на свергнутую деспотичную принцессу. Новым в ней были крылья — неразличимые из-за непрерывного трепетания — а также рост. Дэйр и прежде была маленькой, но теперь она стала ростом с Барби, и я могла бы поставить ее себе на ладонь.

В толпе выделялись и другие знакомые лица, тоже уменьшенные и измененные — там были и Девин, и Росс, подменыш, на четверть роан, погибший в парке Золотые Ворота, — но большую часть я не знала, они сливались в одно целое со стоящими рядом. Из тех, кто умер в «Эй-Эль-Эйч Компьютинг», я не увидела никого.

Дэйр невозмутимо наблюдала, как я оглядываю их. Крылья у нее двигались со скоростью, как у колибри. Мне хотелось вскочить, обнять ее и никогда не отпускать. Мне хотелось молить ее о прощении. Я не двинулась с места.

— Ты звала. Мы пришли, — произнесла она. — Чего ты хочешь?

Ее голос вывел меня из шока. Это были интонации Дэйр, ее модуляции, но в словах не было чувства, а в произношении — знакомого выговора. Может, она и выглядит как Дэйр, но не более того.

— Я звала, потому что мне нужна ваша помощь, — ответила я.

Ночные призраки захихикали. Та, что выглядела как Дэйр, изучающе склонила голову набок и сказала:

— Я знаю тебя.

Я замерла.

— Предыдущая владелица этого лица умерла с твоим именем на губах. Я помню то ощущение. Чего ты хочешь, Октобер Дэй, дочь Амандины, которой не дoлжно было нас призывать? Это игра не для тебя.

— Что? — прошептала я.

— Не прикидывайся. Тебе знакомо мое лицо. — В ее зеленых глазах, подобно цветку, распустилась боль, отчего лицо стало искренним и простодушным. — Могу я спросить, мисс Дэй? — сказала она, и слова внезапно окрасились акцентом Дэйр. Чем бы она ни была, она была настоящая. — Вы выбрались — вы можете помочь выбраться и нам? Взять нас с собой? Прошу вас!

— Прекрати! — закричала я, не успев остановить себя. — Это несправделиво!

— С каких это пор смерть справедлива? — Простодушие исчезло с ее лица, уступив место спокойствию. — Смерть — вот причина, по которой ты мне знакома. Как и всем нам.

Из толпы откликнулись другие голоса, одни знакомые, другие нет.

— Да…

— Я помню…

— Она забыла, но мы помним.

— Они все забыли.

— Да.

Призраки сгрудились вокруг меня, и я осознала, что соль и можжевеловые ягоды мне не защита. Если они захотят забрать меня, то сделают это. Мандрагора потянула за нож, разрезая себе ладони, и я почувствовала мимолетную вспышку жалости — мы обе в ловушке, но у меня есть слабая надежда пережить эту ночь, а у моей новорожденной копии — нет.

— Каждая смерть и каждая капля крови, которых ты касалась, принадлежат нам. — Дэйр взглянула на мандрагору и обнажила в улыбке бритвенно-острые зубы, совсем не такие, как прежде. — Мы знаем тебя лучше, чем ты можешь помыслить.

— Мне нужна ваша помощь, — повторила я.

Ночной призрак с лицом Девина взмахнул крыльями и встал впереди остальных.

— Чего ты хочешь от нас?

Каждое слово причиняло боль. Я рассчитывала вызвать могильщиков фейри, а не искать собственной смерти.

Мы никогда не касаемся ночных призраков в разговорах, даже в уютных пределах собственных холмов. Они живут во тьме и приходят за мертвыми, и мы никогда не обсуждаем, что они такое и зачем им нужны мертвецы. Большинство просто не знает. Я, например. Но теперь я начинала понемногу их понимать — и не желала этого.

— Наша помощь? — сказала та, у которой было лицо Дэйр. — С какой целью?

— Здесь случилось несколько смертей.

— Мы знаем, — улыбнулся призрак с глазами Девина.

— Вы не пришли за телами.

— Это отчасти верно. А отчасти нет. Мы приходили за телами. Просто не забрали их с собой.

— Почему?

— Если ты хочешь это знать, сначала тебе придется узнать нас. Нужна ли тебе эта ноша? — Он склонил голову набок. — Мало кто захотел бы взвалить на себя такое. Принеси жертву, и мы уйдем. Оставим тебе жизнь. Если мы останемся, я не могу этого пообещать.

Замечательно: или удвоение ставок, или ничего. Дать им уйти, ничего мне не сказав, или рискнуть всем, заставив их остаться и сказать мне слишком много. На какой-то момент мне захотелось отпустить их. Я могла сделать вид, что ритуал не удался — Джен и остальные поверят, а я поищу другие способы добыть требуемую информацию и, возможно, сумею это сделать… А может быть, и нет. Я заплатила за право задать вопросы ночным призракам и получить ответы, и Лушак не простит, что я, реализовав свое право на вопрос, в последний момент запаниковала. Фейри не сочувствуют трусам.