Обитель - Макгвайр Шеннон. Страница 95

— Но только одного… — прошептала я.

— Не важно. Я буду убивать столько, сколько потребуется. — Она вновь ударила меня по щеке так, что моя голова мотнулась в сторону. — Почему ты, а не я? Почему они хотят тебя? Моя кровь чище твоей! Почему ты их комнатная собачка, а меня держат в конуре? Почему?

— Я не знаю, — сказала я. Ее руки снова сжали мне горло, и черные пятна прихлынули обратно.

— Ненавижу тебя! — завопила Гордан. Я, обвиснув на ее руках, закрыла глаза и приготовилась к смерти.

Снова открыть глаза меня заставил звук трескающегося дерева. Гордан ослабила хватку и развернулась в сторону, откуда он донесся. За ее спиной стояла Эйприл, держа двумя руками остатки складного стула. Я впервые видела ее настолько полно материализованной, и лицо ее уже не было, как прежде, бледной копией человеческой мимики. Взгляд ее был глубоким, усталым и очень настоящим.

— Отпусти ее, Гордан, — произнесла она.

— Возвращайся в свой компьютер, — ответила та. — Это тебя не касается.

— Ты причинила зло маме, — с каким-то озадаченным выражением сказала Эйприл. — Ты говорила, что она вернется, и все остальные тоже. А теперь ты говоришь, что она не вернется никогда, и я думаю, что это правда. Почему ты мне лгала?

— Возвращайся к себе, Эйприл!

— Ты убила мою мать! — Эйприл снова опустила стул на спину Гордан, да так, что тот разбился. Гордан выпустила меня и набросилась на Эйприл. Я кое-как побрела по мосткам и остановилась, чтоб перевести дыхание, только когда очутилась вне досягаемости. Пистолет все еще был у меня — Гордан, кажется, забыла об этом факте.

— Даже не пытайся идти против меня, Эйприл, — сообщила Гордан, а затем вырвала остатки стула из рук дриады и, ухватив ее за волосы, отшвырнула. Эйприл взвизгнула и, впечатавшись в стену рядом с тем местом, где лежал Квентин, сползла по ней и застыла в изломанной позе. Дыхания заметно не было, но это меня не беспокоило: удар был не настолько силен, а того, что она дышит, я и раньше не видела.

Пока я смотрела на Эйприл, Гордан обернулась. Я не заметила ее движения, как она уже навалилась на меня, пытаясь отобрать пистолет. Не успев ничего сообразить, я машинально толкнула ее изо всех сил. Она покачнулась, теряя равновесие, и сделала шаг в сторону просвета в перилах мостков.

— Осторожнее! — закричала я.

Предупреждение ее, кажется, удивило. Она сделала неверный шаг еще на шесть дюймов назад, и ее каблуки соскользнули с мостков. Гордан закачалась на краю, оглянулась и побледнела, осознав, как высоко отсюда падать. Я отбросила пистолет и бросилась к ней, протягивая руки.

— Гордан, скорее! Хватайся за меня!

Выбор был тяжел, а делать его пришлось мгновенно. И все же выбор был. В правосудии бессмертных нет ни доброты, ни милосердия. Мы обе понимали, что смертной казни для Гордан не будет. Смерть слишком чужда волшебному народу, он убивает преступников, только если оказывается вынужден к этому. Если я спасу ее, то она предстанет перед судом фейри и будет осуждена по законам бессмертных… навечно.

Гордан, конечно, тоже видела оба варианта и, положив на одну чашу весов бесконечность наказания, а на другую мгновение боли, выбрала смерть. Победила ее человеческая часть. Гордан перестала размахивать руками, уже не пытаясь удержать равновесие. Я увидела, что она приняла решение, но все равно рванулась, пытаясь поймать ее за руку, и на долю секунды я почти дотянулась. Я сжала пальцы… и они схватили пустоту.

Она падала молча, глаза были открыты до самого конца. Я отвернулась, чтобы не видеть, как она ударится о бетон. Это не помогло. Пусть я не увидела падения, но все равно услышала его. Сама Гордан не издала ни звука — за нее это сделала сила тяжести, а наступившая тишина сказала мне, что удар о землю оказался смертельным.

Я устало опустилась на колени рядом с Квентином и взяла его за запястье. Пульс был слабый, но ровный — не исключено, что Квентин до сих пор даже не понял, что он уже давно не в комнате отдыха. Я подняла голову и крикнула:

— Эллиот! Ты меня слышишь?

Ответа снизу не последовало. Я поморщилась, затем протянула руку Эйприл, сказав:

— Все закончилось. Теперь можешь встать.

Она подняла голову.

— А теперь все наладится?

— Нет. Мне жаль, но нет.

— А Квентин останется в сети?

— Надеюсь, останется, и Эллиот тоже.

Все было кончено. Если Эллиот жив, целители Сильвестра залатают его так, что будет как новенький. С ним и с Квентином все будет в порядке. Интересно, останутся ли у них шрамы, или же о произошедшем будут напоминать лишь те шрамы, что внутри.

Эйприл медленно поднялась и спросила:

— Мама теперь вернется в онлайн?

Нет таких слов, чтобы можно было ответить на это. Я подхватила Квентина на руки и молча поднялась, надеясь, что она поймет сама.

— О… — произнесла она наконец и опустила глаза. Что-то в ней изменилось, где-то глубоко внутри, а не только прежде не характерные внешние эмоции. Она казалась, за неимением лучшего термина, настоящей.

— Где она теперь?

Как объяснить, что такое душа, той, чье бессмертие создается электронами и проводами? Никак. И поэтому я сказала правду:

— Я не знаю.

— Она не вернется? Больше никогда?

— Нет, Эйприл, не вернется. Больше никогда.

— О… — Она исчезла, и воздух заполнил то место, которое она занимала. Затем она появилась вновь: — Гордан покинула сеть. Эллиот — нет. Пока Гордан ждала меня, я перевязала его раны, чтобы остановить кровотечение, — добавила она почти застенчиво. — Это было правильно?

— Это было просто отлично, — откликнулась я. Получить подтверждение насчет Гордан было необходимо, но все равно неприятно. Смерть никогда не бывает ни красивой, ни справедливой — мир фейри не был рожден для смерти, и его дети тоже.

— Хорошо, — сказала Эйприл, а потом взглянула на меня широко распахнутыми глазами. — Кто теперь будет заботиться обо мне?

— Тебе придется самой заботиться о себе.

— А я сумею?

— Вряд ли у тебя есть выбор.

— О… — пробормотала она, потом тихо спросила: — Пока оборудование Гордан еще не забрали… можно, мы притворимся, как будто ты обо мне заботишься?

— Да, можно, — сказала я с грустной улыбкой и перекинула Квентина на левую руку, чтобы протянуть Эйприл правую. Она сплела пальцы с моими — плоть ее была прохладной и чуточку нереальной, но это ничего не значило. Реальность — это то, какой ты ее создаешь.