Голубая ива - Смит Дебора. Страница 44

Кивнув головой как знаток своего дела, Маленькая Сис произнесла пророческим голосом:

— Вот увидите.

Холодные капли февральского дождя скользили по окнам лимузина. Пейзаж за окном вырисовывался только в серых тонах — низкое небо, мелькающие тускло-коричневые холмы, покрытые хвойными лесами, серебристыми от снега, и одиноко стоящими, скучными соснами, элитные участки с зарешеченными въездами вдоль дороги. Машина плавно свернула на дорогу, ведущую к большим домам на холме. Среди них был и дом Лили. Тамберлайн приезжал сюда вскоре после того, как она вместе с мужем поселилась здесь. Лили, конечно, догадывалась, что цель его поездки — информировать Артемаса.

Тамберлайн хорошо знал этот район, красивый и спокойный, в любое время года и при любых обстоятельствах. Поселения на северном предгорье Атланты разделялись старыми фермами и пастбищами; кое-где встречались амбары, преобразованные в конюшни для дорогих лошадей.

Все это было слабым утешением для Лили, которой так и не удалось вернуть свое имение — Тамберлайн прекрасно знал о ее неоднократных попытках уговорить Хопвела Эс-теса и о тщетных стараниях Артемаса. Ситуация зашла в тупик. Эстес назло Артемасу, вероятно, не отдаст эту землю до конца своих дней.

Тамберлайн опять откинулся на мягкое кожаное сиденье машины, стараясь расслабиться в обманчивом спокойствии ее темного салона, и перевел взгляд на Артемаса. Сидя напротив, тот без интереса, невидящим взором смотрел в окно.

Длинное до пят черное пальто и изысканно сшитый черный костюм, блестящие черные ботинки и изящные часы от Картье выделяли человека огромного богатства и власти. Лицо носило отпечаток мрачной зрелости; приобретенная с годами солидность не изменила его фигуру, подтянутую, мощную в плечах и груди. Серебряные нити на висках появились у него недавно, после ночной трагедии. Беспомощный мальчик, которого Тамберлайн встретил двадцать лет назад, был бледной тенью нынешнего магната.

Тамберлайн за все эти годы так сблизился с ним, что не замечал перемен в его облике и характере, не осознавал их накопления. Все это разом вылилось лишь в прошедшие несколько недель после трагедии.

В характере этого человека не осталось ничего юношеского и необдуманного. Что послужило толчком? Ах, да это же очень просто — поездка в Джорджию более десяти лет назад. С тех пор каждый год ложилась собственная тень на потемневшую патину.

Честность и доброта — эти качества по-прежнему остались при нем, но его способность смеяться, безграничный энтузиазм, источник терпимости к его собственным неудачам и к неудачам других — всего этого явно поуменьшилось. Женитьба на Гленде, выход замуж Лили за Ричарда Портера, смерть Гленды — и теперь, по истечении пяти лет, что? Его братья и сестры также принесли ему немало огорчений.

Элизабет развелась. Астма Майкла оставалась такой же сильной, как в детстве, а его горе после смерти жены было глубокой, незаживающей раной.

Предрасположенность Кассандры к полноте привела несколько лет назад к трудному периоду борьбы с анорексией, пока Артемас и другие не принудили ее к терапии. Она переходила от одной идеи к другой, ведя беспорядочную личную жизнь. Артемас презирал ее безответственное поведение, но был не в силах что-либо изменить.

Тамберлайн задумался, вспоминая Джулию, откровенно потакавшую своим слабостям и тем не менее невероятно желавшую заработать уважение семьи. После окончания колледжа она убежала с толпой избалованных, никчемных людей, объединяющей различные нью-йоркские компании, чем привела в ужас братьев и сестер. О эта склонность к праздности, неужели тяжелые грехи родителей приумножатся?! Впоследствии она с полной самоотдачей, не щадя своих сил, взялась за проект Ко-улбрука. Боже, как упорно она работала, чтобы загладить свою вину перед Артемасом и другими!

Он вздохнул. Конечно, было и не только плохое.

«Коулбрук интернэшнл» стал тем, чем есть, поскольку Артемас хорошо понимал нужды индустриального мира. Различные компоненты электронных плат, детали автомобилей, различное хирургическое оборудование, присадки при производстве кирпича и кафеля — все это его империя. Венцом творения был маленький, но самый дорогой камень — «Коулбрук чайна». Артемас гарантировал репутацию и будущее этой компании.

Они создали гармоничный симбиоз искусно управляемых компаний с хорошим отношением к своим служащим, что было большой редкостью в корпоративной Америке. Отход «Коулбрук интернэшнл» от индустриальной керамики для военных заказов послужил поводом для настоящего праздника.

Брак Элизабет распался, но у нее осталось двое детей — мальчики, одному из них уже два года, другому — четыре. Джеймс с Элис наконец расписались и были преданы друг другу, хотя Джеймс ранее не признавал такой сентиментальной чепухи. Целый год он цеплялся за свою независимость, прежде чем сделать ей предложение.

Удача сопутствовала семейству Коулбруков. Все они владели роскошными особняками и здесь, и в Европе. Коллекционируя живопись, занимаясь благотворительностью, Майкл и Элизабет руководили филантропическими предприятиями, восстанавливая тем самым уважение к своей фамилии, полностью утраченное их родителями и дядей.

Артемас по-прежнему возглавлял корпорацию, делами, не касающимися его семьи и фамильного бизнеса, он почти не интересовался. Он не любил азартных игр и не потворствовал собственным слабостям. После смерти жены его добивались несколько женщин. Каждая была приятной, интеллигентной, известной, но ни одной из них не удалось полностью завладеть его вниманием.

Теперь перед ним будто захлопнулись какие-то огромные, тяжелые двери: ни проблеска, ни мерцания надежды. Конечно, всему виной неизмеримые потери — смерть Джулии, изувеченная нога Джеймса, убитая горем семья, ужасные подозрения и бесконечные вопросы без ответов, но самым неприятным было то, что Лили Маккензи-Портер постоянно и неотвратимо приближается к гибели.

Артемас, не отводя своего мрачного взгляда от окна, медленно произнес:

— Я хочу поговорить с ней один на один. Я взял тебя с собой ради приличия, кроме того, ты долгое время был единственным связующим звеном между нами. Возможно, в твоем присутствии она будет чувствовать себя увереннее. Надеюсь, тебе удастся занять ее родственниц.

Тамберлайн чуть заметно кивнул:

— Я, конечно же, постараюсь очаровать — ну уж по крайней мере отвлечь — трех престарелых леди; впрочем, их, вполне возможно, сильнее расстроит мое присутствие, чем твой визит.

— Мод и ее сестры, возможно, чудаковатые, но не предубежденные старушки. Разве ты не отметил это — ты ведь однажды встречался с ними.

— Да, лет десять назад и при весьма невыгодных обстоятельствах. Тогда они поспешили выказать лишь свое презрение.

— Потому лишь, что ты был моим представителем.

— Тогда чего же ожидать сегодня, не принимая во внимание, что они предупреждены о нашем визите?

— Пожалуй, примут нас так же, как меня примерно с месяц назад. Альтернативная оборона и любезность.

— А что Лили?

Глаза Артемаса сузились от боли. Он мучительно переживал утрату прежней Лили.

— Как обычно, она вежливо ответит на все вопросы, — наконец выдохнул Артемас. — Будет смотреть на меня согласно этикету и наверняка выскажет свои соболезнования по поводу смерти Джулии, посочувствует Джеймсу, может быть, даже обнимет меня. Не исключено также, что ее вообще… там не будет. Она будет просто присутствовать, пытаясь совладать с собой и казаться вполне здравомыслящей, пока ее не оставят в покое. — Артемас прислонился к окну. — Человек, которого я знал… наполовину умер вместе со своим сыном и мужем. Она никогда не станет прежней.

«Да ведь и ты тоже», — печально подумал Тамберлайн. Только время может залечить раны Артемаса и Лили. Будут ли они потом вместе или нет — это уже вопрос другой. Даже их мучительная дружба вряд ли вынесет предстоящие расследования и обвинения. Но самое ужасное состояло в том, что им все равно придется все это пережить.