Гарри Поттер и… просто Гарри - Исайкина Светлана. Страница 42

Под ногами я почувствовал слабое дрожание, и моя лестница поплыла в сторону. Малфой, видимо надеясь, что сейчас они мне устроят «тёмную», распахнул варежку и смотрел мне вслед. Со стороны, наверное, выглядело вся эта сцена круто — как будто я всё с самого начала рассчитал. Или даже лично подговорил лестницу.

— Прости, Малфой, — выкрикнул я, махая ему на прощание, — не судьба. Видимо, сам Хогвартс не хочет, чтобы я смотрел на твою бледную физиономию.

Что он ответил, я не слышал. Вернее, не слушал. Я вообще сегодня доберусь до гриффиндорской башни или нет?

В общей гостиной царил как обычно некоторый переполох. Хотя, нет, не как обычно. Видимо, ещё не прошла радость от неожиданной победы. Меня приветствовали дружелюбно, но не без некоторой иронии. Я автоматически искал глазами Гермиону. Сегодня она забегала ко мне на пару минут, но про Добби ничего, конечно, я ей не рассказал — вокруг крутилась мадам Помпфри. На месте у камина, где она обычно делала уроки, целовались Рон и Лаванда. Мда. Видимо Рон решил не тратить много времени на обхаживание Гермионы, с которой в последнее время у них как-то налаживалось, и, воспользовавшись квиддичной славой, ухватил давно вздыхавшую по нему Браун. Мне стало обидно за Гермиону.

— Выглядит так, будто он пожирает её лицо, да? — ухмыляясь, сказала подошедшая Джинни. — Но, думаю, он скоро улучшит свою технику.

— Это точно… Так широко раскрывать рот не стоит, — задумчиво пробормотал я, вовсе не собираясь проговаривать это вслух. Джинни прыснула.

— Да ты специалист!

Вот ещё один признак, что моя слава, наконец, угасает. Раньше Джинни как-то стеснялась со мной разговаривать. Сейчас мы уже спокойно болтаем о поцелуях.

— Ещё какой! — сделал я страшные глаза, — а где Гермиона?

— У себя. Она сказала, что не может делать уроки в таком шуме.

Я поплёлся к спальням девочек. Но стоило мне подняться на три ступеньки, как лестница превратилась в гладкий спуск, и я позорно съехал вниз, чуть не свалившись на больную руку.

— Что за херня?! — вырвалось у меня.

По этой «горке» съехала вниз хихикающая Ромильда Вейн.

— К кому это ты хотел прокрасться, Гарри?

Уж точно не к тебе, чуть не ответил я, уже начиная раздражаться. Блин, с человеком просто поговорить надо, а тут какая-то чертовщина.

— Гермиону не позовёшь? — попросил я.

Девчонка дёрнула плечом.

— Да она спать уже легла вроде бы.

Спать, как же. Я заметил, как махнул рыжий хвост на верху лестницы и позвал Живоглота. Он вальяжно спустился и внимательно посмотрел на меня. Ну что же всё-таки за зверюга! Иногда мне кажется, что это или заколдованный человек, или неудачливый волшебник, застрявший навеки в своей анимагической форме.

Я подхватил его — весил он, наверное, килограммов шесть — и кое-как погладил его больной рукой. Кот не сопротивлялся и с интересом смотрел на меня.

— Ну что, киса, поработаешь почтальоном? — пробормотал я, поворачивая к своей спальне.

Там я написал короткую записку о визите ко мне домового эльфа. Надо отвлечь Гермиону от личных проблем — пусть лучше задумается о проблемах общественных. Особенно учитывая гермионин пунктик на домовиках — я точно сумею оторвать её от печальных мыслей.

— Ну что? Отнесёшь хозяйке? — поинтересовался я у кота.

Он утвердительно мурлыкнул и, зубами схватив записку, важно вышел из комнаты. Почтовый кот. И ничем не хуже сов.

И вот уж чего я не ожидал, так это визита хозяйки Живоглота через минут пятнадцать после отправки записки. Я как раз улёгся с увлекательным чтивом из запретной секции «Самые тёмные твари волшебного мира», как ко мне в комнату зашла Гермиона с довольным рыжим котом на руках. На человека, собравшегося ложиться спать, она никак не была похожа.

— Довольно оригинальный способ отправки писем, — сказала она мне.

Я пожал плечами.

— Ваша бешеная лестница меня не пропустила. У вас такой причудливый фейс-контроль?

— Это старое правило, — махнула рукой Гермиона, — создатели замка считали, что мальчикам доверять нельзя.

— Ни фига себе, — возмутился я, — а девочкам, значит, можно?

— Гарри, — серьёзно посмотрела на меня она, — ты уверен, что этот несчастный эльф сказал, что в Хогвартсе готовится убийство?

— Уверен. И судя по силе, с которой Добби колотился головой об тумбочку, это правда.

Гермиона закусила губу.

— А ты не думал, что речь шла… о тебе?

— Гермиона, в последнее время смерть мне грозила только от того, как этот прибацанный эльф хотел спасти мою жизнь, — уверенно ответил я, хотя предательские мурашки пробежали по спине, — может Добби вообще неправильно представляет ситуацию. Что-то увидел, что-то услышал, понял всё шиворот-навыворот и тут же побежал меня спасать.

— Домовые эльфы всегда в курсе событий, происходящих в доме, — сомневающимся тоном проговорила Гермиона, — и эльф не может вот так просто уйти из дома без разрешения хозяина. С ним должно быть очень плохо обращались, если он решил вот так придти к тебе… Слушай, почему ты всегда про что-нибудь тёмное читаешь? — воскликнула она, прочитав название моей книги.

Я снова пожал плечами.

— Нравится. Знаешь, как будто читаешь страшную сказку, но только с учётом, что всё это есть на самом деле.

И после минутного размышления добавил:

— И велика вероятность, что с этим ты рано или поздно встретишься.

— Знаешь, — внимательно посмотрела на меня Гермиона, — для человека, который не верит в возвращение Сам-Знаешь-Кого, ты слишком упорно готовишься к войне.

— Надейся на лучшее, а готовься к худшему, — философски заключил я, — я никогда не говорил, что Волдеморт вообще не вернётся. Просто сейчас не тот случай. И почему ты не называешь его по имени? Такой бред — сам-знаешь-кто пошёл сам-знаешь-куда и принёс сам-знаешь-что…

Ответить она не успела — в спальню вошли Дин, Симус и Невилл. Рона, видимо, не смогли отклеить от Лаванды… Симус окинул нас таким торжествующим взглядом, в котором ясно читалась мысль — «я же говорил!». Блин, ну что за люди? Как будто нас с Гермионой застукали за каким-то непотребным занятием!

— Ты абсолютно прав, Гарри, — спокойно ответила Гермиона, давая понять, что у нас тут, в принципе, серьёзный разговор, — его надо называть Волдеморт. Так намного меньше путаницы. Ладно, завтра договорим.

Она поднялась и вышла из комнаты, пожелав всем спокойной ночи. Дин проводил её взглядом, а затем обернулся ко мне:

— Слушай, Гарри, если не секрет — а о чём вы тут говорили?

— О том, что бояться произносить вслух имя «Волдеморт» — глупо. А вы что подумали?

Мои одноклассники тут же сделали вид, что подумали они как раз об этом.

Утром за завтраком я всё ёще был в повязке. Рука уже почти не болела, но всё равно делать резкие движения я не решался.

За гриффиндорским столом максимум внимания досталось Рону, как человеку, благодаря которому факультету досталась просто героическая победа в матче. И я на какое-то время почувствовал, что всё становиться на свои места, и я опять просто Гарри, и никто не пялится мне в лоб при встрече. Знаете, о чем я подумал? Как же я давно никому не говорил: «Привет, я — Гарри Поттер». Когда тебя все знают, чувствуешь себя таким… старым.

— Вот ты и дождался, — наклонилась ко мне Гермиона.

— Что? — не понял я.

— Ну, ты так ждал того момента, когда все прекратят обращать внимание только на тебя, — объяснила она.

— Ты об этом, — усмехнулся я, — это точно. Такое облегчение — будто гора с плеч. Не поверишь — в школе мы с Патом и Лу были главными аутсайдерами.

— Правда? — удивилась Гермиона.

— И мне это нравилось, — добавил я.

Оказалось, ничего не делать было не так просто. После завтрака я выслушал от Рона все подробности прошедшего матча. Пошёл к Хагриду посмотреть, не проснулась ли моя спящая змеиная красавица — а попал на урок по Уходу за магическими существами у пятого курса. Хагрид как раз рассказывал про единорогов, демонстрируя своих маленьких однорогих сироток, и даже разрешил мне поприсутствовать. Я почувствовал себя какой-то приглашённой звездой, поэтому решил не оставаться.