Волшебные истории. Трилогия (СИ) - Хворост Дмитрий Александрович. Страница 52

"Клауд!" – сразу набросилась на него его коллега – сухопарая дама с лошадиным лицом и блеклыми, кое-как завитыми медными волосами. Моя будущая преподавательница оккультных символов, кстати говоря. – "Где тебя черти носят! У нас уже трое желающих ушло!"

"Раз ушли – значит не были уверены, а таким здесь не место" – с безразличным видом ответил ей Мастер, безалаберно пожимая плечами. При этом с него посыпалась то ли гарь, то ли пыль. Магичка нахмурилась, надула свои накрашенные губы, но продолжать спор не стала, приглашающе махая первому в очереди. Им был сероглазый блондин в хорошей одежде и благородным происхождением, написанным на лице здоровенными буквами. Он написал своё имя каллиграфическим почерком, лихим росчерком поставив роспись, и отступил назад. Клауд шагнул вперёд, чтобы приложить печать и тут заметил, что всё ещё держит меня за запястье. – "Ой, прости мальчик, я совсем забыл о тебе. Иди, делай свой выбор"

Мужчина разомкнул свою стальную хватку и легонько подтолкнул обратно в толпу. Но я не ушёл. Что-то в этом человеке заставило меня проникнуться к нему практически родственными чувствами. Он относился ко всем своим ученикам, как отец к детям. В нём чувствовался опыт и сила. Не та помпезная и показательная, как у других глав кафедр – все они нарядились в лучшие шелка, связанные трудолюбивыми арайне, нацепили вычурные побрякушки, как бы пытаясь сказать: "И вас ожидает такое, если вы присоединитесь к нам". Но Клауд был другим. Он находил утешение и смысл жизни в своей работе, берясь как за преподавание, так и за задания с одинаковым неугасающим энтузиазмом. Это притом, что ему около ста лет, если не больше. А учеников искал себе под стать – таких, кто будет отдавать себя без остатка избранному делу. Это всё можно было прочесть в нём с первого же взгляда.

"Кажется, уже сделал…" – немного поколебавшись, ответил я, не решаясь подойти ближе.

"Если кажется – то не сделал. Либо подходи и записывайся, либо проваливай. Долгие колебания в этом ремесле – верный путь в Бездну, а там уж тёмные братья позаботятся о том, чтобы загробная жизнь тебе не показалась малиной" – сурово ответил он, сдвинув тонкие угольки бровей. Однако на уголках его губ играла улыбка. Мастер видел меня насквозь и уже понял, что я никуда не уйду.

И я больше не колебался, без очереди подойдя к списку и коряво накарябав своё имя. Клауд, молча, подошёл, взял печать с подставки и два раза звонко ударил. Трое человек, ожидавших своего черёда, одобрительно зааплодировали, несмотря на то, что буквально три секунды назад недовольно ворчали.

"А теперь, ученики, бегом за своими вещами и переселяйтесь на кафедру! Дорогу знаете?"

"Угу!" – одновременно с блондином кивнули мы и как по команде бросились сквозь толпу к главной лестнице.

Я ни разу не пожалел о сделанном тогда выборе.

А теперь вернёмся к Тали. Она была на год младше меня, поэтому мы с ней лишь изредка пересекались по дороге на занятия. Но судьба свела нас вместе. В двадцать лет я стал аспирантом и был назначен к Мастеру на продолжение обучения. После окончания теоретической части тёмный маг должен ещё пять лет заниматься практикой под надзором наставника. Поэтому всех выпускников делили на небольшие группы и прикрепляли к старшим коллегам. Первый год под руководством Клауда оказался невероятно труден. Он гонял нас с утра до ночи, заставляя поднимать и успокаивать своих же зомби, призывать младших демонов и сражаться с ними. К тому же Мастер пребывал в святой уверенности, что одной только тёмной магии нам недостаточно, буквально вбивая в наши головы другие школы. Ну а там у кого что уложится. Я осилил огонь и немножечко льда. Тали воду и научилась левитировать. Тевталь пошёл по стопам учителя, научившись наделять своё тело сверхчеловеческими возможностями (кстати, судя по моим наблюдениям, сам Клауд умеет с грехом пополам пользоваться чуть ли не всей известной магией). И так далее. Поверьте на слово – даже одну школу тяжело удерживать в голове, а уж когда тебе присыпают с горочкой сверху и прыгают подкованными сапогами, чтобы утрамбовать – так и свихнуться недолго.

Затем с учёбой стало легче, но появилась другая неприятность. И имя ей – Талинира Арвинг позже получившая прозвище 'Ласточка'.

Когда, спустя год, она объявилась в нашем отряде, заняв освободившееся место, я втюрился в неё по уши. Не знаю почему. Полюбил всем сердцем и всё. Да, Ласточка не очень красива, у неё сложный характер и вообще она – первостатейная заноза в заднице, но что-то в ней есть. Что-то, доступное только мне. Но вот беда, я её совершенно не интересовал. И самое обидное – причиной являлась ни моя внешность, ни характер. Всё было проще и беспросветнее. Ей вообще не нравятся мужчины, если вы понимаете, о чём я. У неё к этому моменту уже имелись сложившиеся отношения с выпускницей кафедры алхимиков Валирией Ганесси. Мне доводилось пару раз видеть данную парочку вместе и с уверенностью могу сказать следующее: они – это что-то! Низенькая, слегка полноватая и рыжая Тали с высокой, худой, как жердь, светловолосой Лиркой. Правда, характер у второй имелся и, надо сказать, весьма стервозный. То и дело в Тали летали склянки со всякими мазями, а в ответ доносились забористые проклятья (не настоящие, само собой). Дело в том, что алхимичка была жутко ревнивой особой, а уж меня она ненавидела всем своим естеством. Впрочем, это у нас с ней было взаимно. В итоге, после каждой тренировки в полевых условиях мне приходилось вдвое старательнее оглядываться по сторонам, иначе всякое могло произойти…

Вот такая вот весёлая у меня была студенческая жизнь! Ну а теперь снова к делу!

К тому моменту, как показались первые солнечные лучи мы как раз подошли к краю леса и сейчас продирались сквозь густой дикий малинник. Удовольствие то ещё. Первой шла Сания, вёзшая на себе Риппи, чуть сзади и сбоку напряжённо прислушиваясь к внутренним ощущениям следовала Тали, периодически трогавшая единорога за круп, чтобы та меняла направления. Прямо за ними гордо шествовала демоница, напустив на себя пафосный вид, а уж за ней понуро брёл я, держа под руку Атраму, дабы она куда-нибудь не смылась.

-Что случилось, дорогой? – заботливо поинтересовалась слизень, с интересом заглядывая в мою вытянутую физиономию. – У тебя что-то болит? Атрама может помочь, если да!

-Да нет, всё в порядк… Ай, зараза! Тия, побери тебя тёмные братья, ты что творишь?! – уж не знаю, нарочно или нет, но шедшая спереди суккуба отогнула шипастый стебель в сторону, чтобы пройти, отпустила его, и ветка хлестанула меня по рукам и лицу, оставив сотки крохотных красных полосок на коже. – А не то я тебя как-нибудь ночью побрею налысо, а из получившейся шерсти свяжу себе шарф!

-Хм?… О, прости… – запоздало откликнулась та, даже не оборачиваясь, похоже она была целиком поглощена какими-то своими размышлениями. Притом настолько сильно, что даже не стала отвечать на мой выпад. Ох, чую, ни к чему хорошему эти думы не приведут. Это напоминало мне затишье перед бурей.

-Дорогооой!.. – я только сейчас осознал, что всё это время Атрама продолжала говорить. Нужно срочно исправлять положение, а не то обидится. Как уже показала практика, больше всего нашу склизкую подругу задевает, именно когда на неё не обращают внимания.

-Как я начал говорить, до того, как меня покалечило одно рогатое чудо, со мной всё в порядке, – выдавив невероятно фальшивую улыбку, ответил я. На моё счастье, слова: "недоверие", "неискренность" и "лицемерие" напрочь отсутствовали в словаре склизкой. – А с чего ты решила, что мне больно?