Наследие моря (СИ) - Умнова Елена. Страница 11

— Иэх, сколько всего нужно выучить!

— Живи ты в моем мире, ты бы уже все это знал года, эдак, четыре назад.

— Почему четыре?

— Ну, школу оканчивают в 16 лет, а тебе лет двадцать.

— Двадцать два.

— Ну, шесть, велика разница!

— А тебе сколько?

— А ты в курсе, что женщинам такие вопросы не задают?

— А ты не женщина, ты ведьма.

— Одно другому не мешает!

— Так почему не задают?

— Не прилично!

— С чего это?

— С того все, с того! Да что с вас пиратов возьмешь! — я махнула рукой, подставляя лицо ласковым лучикам солнца и легким порывам ветерка. От ночного шторма не осталось и следа! Море было спокойным и удивительно синим. Ни материка, ни хотя бы острова видно не было. Однако никаких опасений у меня это почему-то не вызывало, как будто я всю жизнь только и делала, что плавала по морю.

Красота удивительная!!!

— Так сколько?

— Что?

— Лет тебе сколько?

— Господи! Какой любопытный!

— Эвелина!

— Столько не живут!

— И ты все это время была ведьмой?

— Какое время?

— Ну не знаю, сто лет, двести?

— Санар, я младше тебя на четыре года! Сто, двести! Обалдеть! Да мне больше двадцати никто никогда не давал! Умеешь порадовать девушку! — я спрыгнула с борта и отправилась на корму.

Так и бродила я по палубе до самого вечера, делая небольшие перерывы. Санар больше ко мне не подходил, однако, где бы я не находилась, он всегда был в поле моего зрения. Точнее я в его поле! Наблюдал, видимо, за результатами моих трудов! Надзиратель!

Зато я познакомилась со всей командой, по крайней мере, заочно! Поговорила-то я всего с тремя-четырьмя пиратами. Самым разговорчивым оказался здешний повар, то есть кок, Найар Незаметный — невысокий человек с огромными руками и животом, на котором уже давно не застегивался видавший виды камзол. Густые брови нависали над глазами, борода скрывала добродушную, никак не вяжущуюся с пиратом, улыбку. От него я узнала, что Сатли, его ученик в поваренном деле, хороший малый, но уж больно болтлив. Вместо того чтобы спокойно заваривать похлебку, начинает рассуждать на тему курса и короткого пути. Нартрат — правая рука Санара (судя по всему, это он принес мне очки) старается во всем потакать капитану, пятки лижет, а как только его нет… в общем нехороший человек, даже по пиратским меркам. Ромель и Эльром изрядные тупицы, но дело свое знают. Матаро на общеостровном не понимает, все только жестами. Врикон Врун ну этим все сказано, прежде чем поверить нужно сто раз проверить! Кадаскас лишился ноги еще при прежнем капитане, теперь его только Одноногим и кличут. Драт, его товарищ по несчастью, — без руки, но его зовут Пареным. Он всегда красный как рак и все время отдувается. Бедный, одышка замучила! Улкар немой, да еще и без одного глаза. Но этот таким и им достался, он вообще недавно тут на корабле, до того, кажется, в кожевенной лавке на Выфранте работал. Залису — добрый пират, ни одна заварушка без него не обошлась. Ольяг Бесперстый! У него не хватает ровно четыре пальца, по одному на каждой руке и ноге, хотя слухи, что он себе их сам отрубил, доказывая свою преданность. Он рабом был, да только хозяин его все равно приказал высечь, да покрепче, тогда он сбежал и пошел в пираты. И далее по тексту в таком же духе. Под конец у меня создалось впечатление, что на этом корабле собрали всех юродивых и калек, каких только можно: кто без ноги, кто без руки, кто без пальца, кто без глаза, кто без уха, у кого с носом не все в порядке, а у кого и с головой. Но больше всего здесь было городской бедноты, которой было некуда деваться, кроме как податься, в морские пираты. Впрочем, здесь были и потомственные пираты, так сказать местная аристократия. Однако их было мало. Не то что бы у пиратов не было детей, наверно в каждом порту по несколько малышей (я так подозреваю, что именно с их помощью у империи не возникает потребности заняться демографической политикой), но они мало пиратов волновали, так что большинство детей даже не подозревало, кто их родители!

Немало мне удалось узнать и о Санаре. Он оказывает и впрямь потомственный пират, и отец его передал ему судно по наследству. Оказывается, что на корабле он не с детства, а только лет с восемнадцати, а до того жил где-то на суше (выходит, не наврал, что где-то учился!). Так же узнала, что мать его тоже была пираткой и погибла в сражении, вскоре после рождения сына. Сам его отец, славный капитан и добрый пират, тоже погиб в одном из морских сражений близ Мертвых островов. Но самого Найара тогда еще на корабле не было, так что подробностей он не знает. В то время он отбывал наказание в рудниках на Катрипсе, острове-шахте. Посажен он был за убийство сборщика налогов. Как я узнала, раньше у Найара была своя пекарня, но в неурожайный год цены на пшеницу подскочили, и он не смог купить нужного количества муки и разорился. Но сборщику налогов было на это совершенно наплевать. В место налогов он потребовал дочь Найара Мирну, за что и поплатился жизнью, а сам Найар свободой. Однако ему удалось сбежать с рудников и теперь вот он уже несколько лет плавает на Летящем Мраке. Так кстати я и узнала, как называется корабль, на котором я теперь плыву.

За ужином, который я отважилась провести в компании всей команды, ко мне подошел Санар.

— Ну как продвигаются дела? — как будто он сам не видел, весь день за мной по пятам бегал!

— Все в полном порядке, — сообщила я. — Дело продвигается, но я вижу не так быстро, как тебе хотелось бы.

— В общем-то, я не ждал, что ты восстановишь весь корабль за один день, — поджал плечами капитан Летящего Мрака. — Но починка и впрямь занимает больше времени, чем я планировал.

— Я только еще обошла палубу, да и то не всю, но думаю, что лучше сначала починить корабль изнутри, точнее снизу. Ему требуется капитальный, а не косметический ремонт.

— Какой-какой?

— В общем, завтра я буду разбираться с трюмом, чтобы мы не потонули раньше времени, а потом закончу наверху.

— Боюсь, это будет довольно сложно.

— Почему?

— Видишь ли, с тех пор как я стал капитаном, я не заглядывал туда. Там без разбора свалены все вещи…

— Награбленные в портах. Ничего и с ними разберемся, может быть, там не только вино завалялось! Только боюсь, без помощи ремонт совсем уж неприлично затянется.

— Хорошо, отряжу ребят на разбор свалки.

В трюме, впрочем, же, оказалось больше мусора, нежели полезных вещей, однако, и на пиратское счастье нашелся старинный бочонок рома, которому те безмерно обрадовались и возжелали откупорить его для снятия пробы. Пришлось прибегнуть к помощи Санара, дабы избежать внеплановой пьянки. Сказав свое веское слово, Санар, однако, не рискнул уходить и терпеливо наблюдал за разборами и починкой, вскоре впрочем, подключился и сам.

Провозилась я до самого вечера, но основные работы были сделаны. Теперь корабль напоминал древнюю развалину на новом каркасе. Основные балки сверкали свежее отшлифованной древесиной, а соединяющие их до сих пор были свеже-сгнившие. На второй день работа в трюме была благополучно завершена. Нижняя часть корабля теперь была в полном порядке, осталось только доделать все облицовочные работы на палубе и выше. Вот с этим самым выше у меня и возникли проблемы.

Как вам нравится мачта, у которой нижние два метра новенькие, а дальше простирается серая древесина с плесенью? А дырявые паруса над новенькой палубой? Я уж молчу про истершиеся канаты обильно свисавшие сверху. А все почему? Да потому что эти части безмерно любимого теперь мною судна были для меня недосягаемы, о чем я и сообщила подошедшему капитану.

— И что теперь Летящий Мрак будет наполовину новым, наполовину гнилым? — уточнил капитан, не выказывая никаких особенных признаков недовольства.

— Ну, по крайней мере, пока я не научусь летать! — заверила я его.

— А, так это поправимо! — усмехнулся Санар.

Следующую секунду, без какого либо предупреждения, он быстрым движением руки прижал меня к себе, второй подхватил, как мне показалось, первый попавшийся канат и тут же услышал мой душераздирающий визг, разнесшийся далеко над морем.