Тень воина - Перемолотов Владимир Васильевич. Страница 15
- Ловят? - спросил Игнациус, не сомневаясь в ответе.
- А то… Он ведь не просто колдуна убил и сбежал.
Надеясь получить и третью монету, воин наклонился к уху.
- О колдуне поговорили бы и забыли, и горевать то бы никто не стал - чужой человек… Он что-то важное унес.
- Дурак? - недоверчиво произнес Игнациус. - Какой же он дурак, если сбежал, да еще и золото с собой прихватил? Это он поумнее нас с тобой будет!
Воин оглянулся и понизил голос до шепота.
- Какое золото? Вещь он колдовскую какую-то прихватил. Князь наш за нее готов был колдуну семь шапок жемчуга отвесить, а Гаврила утащил… Семь шапок!
Глаза у него выпучились, словно он сам был князем и страдал оттого, что пропала чудная диковина.
- А что за вещь-то?
Воин пожал плечами.
- Не знаю. Может шапка-невидимка, а может и сапоги-скороходы… Или вовсе меч-кладенец.
Краем глаза Игнациус увидел, как стоявшие с другой стороны пепелища дружинники сдвинулись с места и направились к ним.
"Деньги почуяли, - понял маг. - Пора уходить" Денег жалко не было, но не хотелось оставлять в их памяти образ заезжего купца, интересовавшегося пожаром. Он кивнул воину и пошел к дому с железным петухом.
- И костей не осталось, - повторил он в полголоса. - Понятно, почему не осталось.
То, что не укладывалось в головах у княжеских дружинников, в его голове сложилось как мозаика- кусочек к кусочку. Кости Митридана сейчас были в другом месте, вместе с волосами, мясом и сухожилиями.
Колдун просто сбежал, заморочив голову доверчивым дикарям.
Даже не самый хороший колдун мог бы спасти от пожара свой дом, а Митридан был не из последних, но даже если что-то и помешало ему сделать это, то на пожаре остались бы следы магии, следы магических вещей, что всегда сопровождают по жизни любого мага. Любого - от простого деревенского колдуна, до члена Совета.
А их тут не было!
Размышляя, что же делать дальше он дошел до дома с петухом, оглянулся. Его недавнему собеседнику дела до него уже не было. Тот стоял, глядя в сторону корчмы - нежданные деньги явно жгли руки. Игнациус усмехнулся простоте и предсказуемости людей и направился прочь от пожарища.
Предстояли поиски, но он был готов к ним.
Глава 8
Вино тут, конечно, было - куда ж без него, люди везде одинаковы, но Игнациус, чтобы не выходить из образа, который для себя создал, попросил принести меду. Да и интересно было, что ж это такое - мед…
Говорил ему Тьерн Сельдеринг, что это единственное, что есть стоящего в этих краях, только как ему, Тьерну-то, на слово верить?
Итак, кувшин меду и курицу пожирнее.
Кувшин поспел быстро.
Оглядывая общий зал, Игнациус прихлебывал из глиняной кружки, что принес мальчишка-прислужник вместе с кувшином, и ждал курицу.
Та задерживалась, и маг, глядя на жизнь дикарей, стал размышлять над тем, как ему быть дальше.
Все, что случилось, было не так хорошо, как хотелось бы ему самому, но и не так плохо, как хотелось бы его врагам. Удар, что он получил, не был сокрушительным, но все же это был удар.
Маг вздохнул, покачал головой. Как хорошо обернулось бы все, если б у Митридана хватило бы ума остаться еще хотя бы на сутки! Всего лишь на сутки!
"Дьявол! Куда же он делся?"
Он в досаде щелкнул пальцами.
Звук вернул его в реальный мир. Варвары вокруг жрали, ругались, хохотали… Из кухни несло запахом свежего хлеба. Желудок сжался, робко напоминая о жалком естестве человека.
"И куда делся этот отрок с курицей"?
Колдун сбежал - пол беды, найдется, не иголка все-таки, а вот куда курица подевалась?
Игнациус привстал, из-за спин выглядывая нерасторопного отрока.
Нашел. Ну, конечно вот он около кухни трется.
Мальчишка наконец-то отклеился от очага и с курицей на подносе поспешил к нему. Словно водомерка, обегающая листья кувшинок, он огибал пьяных, направляясь к его столу. Маг вернулся на скамью, шевельнул носом, в предвкушении животного удовольствия, но тут перед мальчишкой возник давешний рыжий, что попался ему на глаза у пожарища. Он остановил мальчишку, и начал что-то расспрашивать… Отрок дернулся, пытаясь его обойти, но тот снова заступил дорогу. Ребенок смешно вытянул шею, отыскивая его глазами, но тут рыжий загородил его от взгляда мага.
"Дикари, - подумал Игнациус, - никакого уважения к постояльцу, словно у них от постояльцев изжога бывает…" Отчасти даже довольный тем, что все кругом даже хуже, чем рассчитывал, он сызнова нырнул в свои мысли, что б там дождаться мальчишку…
…Когда еще первый раз Василек говорил с новым постояльцем, то понял, что не с простым человеком его жизнь свела, потому и постарался услужить. С медом-то хорошо, быстро получилось - нашелся кувшин прямо на кухне, холодненький, в погреб лезть не пришлось, а вот с курицей… Пока поймали, пока ощипали… Ушло время. Не много конечно, но пару поприщ пробежать можно было бы. А видно было как мается постоялец, все высматривает, высматривает…
А уж когда все поспело, и хлеб как раз из печи вынули, тут, как назло, ему рыжий этот на пути попался.
Остановил он его на самом выходе из кухни. Василек проворно нырнул в сторону, чтобы обойти, но тот нарочно загородил дорогу.
- Для кого курица?
Поперечник нахмурился так, словно и впрямь имел право спрашивать таким голосом, но Василек не испугался. А чего бояться-то? У него нож за сапогом торчал, да и не где-нибудь дело шло- в корчме, у людей на виду.
- А тебе какое дело? - ответил, задорясь. - Заплати - и тебе принесу.
Он не успел повернуться, чтоб обежать его, как рыжий больно щелкнул его по носу. Другая рука крепко ухватила его за плечо, не давая сдвинуться с места.
- Не мое дело, точно… Все сразу понял… Маленький, а умный… Княжеское дело это. Так кому?
Княжеским именем всякий бросаться не будет. Василек нахмурился, как взрослый. Понятно стало, что не со случайным человеком говорит - с соглядатаем княжеским. Слыхал он про таких, говорили люди в корчме. Попробуй такому не ответь - сразу на колу окажешься. Василек упрямиться не стал.
- Да вот тому. С не нашей рожей несу…
Он хотел, было показать рукой, но соглядатай не дал ему поднять ее. Остановил, а сам незаметно, словно и глядел в другую сторону, покосился на гостя, и с коротким смешком согласился.
- Да… Рожа у него действительно не наша… Чужая у него рожа-то…
Не успел Василек глазом моргнуть, как рыжий поперечник достал из рукава пузырек и вылил, что в нем было на курицу. Василек ахнул, дернул блюдо к себе, - виданное ли дело еду портить - но рыжий ткнул его пальцем в грудь и мальчишка почувствовал, как вдруг окаменели руки и ноги, и сам он превратился в кусок дерева.
- Ничего… - бормотал рыжий соглядатай, словно бы и не заметив этого. - Мне на пользу, и курице уже не повредит… А про этого…
Он бросил назад косой, незаметный взгляд.
- Про этого пусть другие думают…
Василек стоял ни жив, ни мертв, а соглядатай вперил взгляд прямо в его душу. Глаза его заполнили мир, в котором гремел чужой голос.
- А ты все позабудешь. Меня не помнишь, не знаешь, никогда не видел…
Морок соскочил и Василек, тряхнув головой, посмотрел в сторону рыжего, что, посторонившись, пошел к дверям, ведущим на улицу. Мальчишка плечами пожал, словно что-то тягостное с души сбрасывая, и побежал дальше к заждавшемуся гостю…
…Конечно, особых затруднений Игнациус не испытывал.
Хотя он еще не знал, где спрятался Митридан, зато он точно знал, где его уже нет.
Понимая, что его будут искать, колдун ни за что не остался бы у князя под боком. Значит в городе, колдуна нет. Оставалось решить, а где же он тогда есть.
Прикрыв глаза, Игнациус вспомнил, как выглядел город сверху. Память не подвела, показав сползающиеся к частоколу, огораживающему княжеский дворец убогие домики и дороги, что уходили из него на все четыре стороны. Дорог из города уходило шесть, и Митридан мог оказаться на любой из них. На какой? Да… Задача…