Тень воина - Перемолотов Владимир Васильевич. Страница 47

Гаврила вздрогнул, вспомнив вчерашнюю историю, посмотрел по сторонам.

- Да ладно тебе… Обойдется.

Он передернул плечами и опять ухватил волчевку у горла.

- Ну, смотри, - отчего-то весело сказал Марк. - Не прогадай…

На краю помоста стояло сооружение, которое Гаврила принял за длинную лавку. Половинка бревна, шагов двадцать длинной, местами окованная железом, стояла на нескольких невысоких столбиках.

Освободив от кандалов, три десятка не самых видных пленников подвели к нему и заставили сунуть руки в поперечные пропилы. Едва они сделали это, как сверху положили другую половинку бревна. Кто-то заорал - руку что ли ему придавило, но его быстро успокоили палками. Потом стража прошла, снимая цепи с зажатых в бревне рук. Теперь пленники сидели на помосте и каждый, кто хотел, мог подойти и пощупать выставленные на продажу тела, посмотреть зубы.

Вокруг рабов сразу закружился рой покупателей.

Гаврила тоскливо смотрел, как деньги переходят из рук в руки. Марк больше смотревший по сторонам, чем на помост, прошептал Гавриле.

- Хорошо… Наши все тут. И Мусил… Решайся!

Тот не ответил. Он с завистью смотрел на широкие полотна, растянутые над покупателями побогаче. Жара мешала всем, но торговля шла бойко. Проданному ставили на лоб клеймо, по которому новый хозяин мог найти его по окончании торгов и забрать, но освобождать рабов пока никого не спешили. Гаврила посмотрел на щербатого, которого купец прочил ему в хозяева.

- Пока всех не продадут - никого оттуда не освободят, - сказал Марк со знанием дела. - Открывать эту штуку, закрывать… Только время тратить.

Он переглянулся с Мусилом и вздохнул безо всякой зависти.

- Кто бы мог подумать, что я когда-нибудь окажусь по эту сторону…

Не успели распродать первую партию, как послышались крики и щелканье кнута. Не доезжая шагов двадцати до помоста, прямо напротив Гаврилы, остановилась повозка. Из нее, не спеша, вылез высокий, худой человек. По тому, как он посмотрел вокруг, сразу стало ясно, что он другой, не такой, как все вокруг. Гаврила понял, что этот и пахнет-то как-то иначе… Блестя гладкой, как шар головой он, расталкивая других с таким видом, словно имел на это все права, пошел вперед, к помосту. Гаврила ткнул Марка в бок.

- А вон твой хозяин идет…

Марк повернулся, и на Гавриловых глазах лишился лица. Он дернулся, привстал, но тут же получив древком копья вдоль хребта, сел.

- Что там? - спросил Гаврила. Марк тер спину и оглядывался. Спокойствие с лица пропало, как и не было. Глаза беспокойно бегали кругами по лицам и каждый раз возвращаясь к подходившему все ближе незнакомцу.

- Плохо наше дело, - сказал купец в полголоса. - Врагов прибавляется…

Сановитый гость подошел к самому краю помоста. Гаврила вытянул голову, чтоб рассмотреть его получше, но не успел ничего разглядеть, кроме высокомерной решительности на его лице. Голос Марка ударил журавлевца в самое ухо.

- Это он! Он! Он! Я его узнал! Это оберегатель Императорского гарема! Сейчас тебя в гарем поведут! Отрежут все нужное!

Голос ворвался в Гаврилу, словно разбойник в беззащитный дом. Он тут же забыл о незнакомце и на мгновение в самом деле ощутил себя таким домом, почувствовал безысходность и муку открытого для грабежа убежища. Ужас словно окунул его в прорубь, холод взорвался в животе и иглами полез наружу.

Гаврила качнулся вперед, к Марку, но тот, все поняв, отскочил в сторону успев спустить с него волчевку так, что она съехала на спину…

Ближний страж копьем попробовал отодвинуть купца на место, но Гаврилу это испугало еще больше. Уже не соображая ничего, он развел руки в стороны и железо, державшее в ловушке его руки лопнуло. Страж не поверил глазам и вместо того, что отпрыгнуть назад, наклонился вперед. Эта ошибка стоила ему жизни. Гаврила, вроде даже не заметив его, махнул рукой, и голова отлетела к покупателям. Вокруг шумел базар, покупатели по прежнему щупали мускулы и пробовали зубы на прочность, и никто из них не понял, что настало время колдовства.

Марк, единственный кроме Гаврилы, понимавший, что тут происходит, бесстрашно шагнул к нему, протягивая руки.

- Мне рви! - скомандовал он.

Тьма не захлестнула Гаврилу, как прошлые разы. Разум в нем все же остался. Словно тонкая масляная пленка на воде, успокаивающая волны, он плавал на поверхности колдовского безумия. Пожалев купеческие руки, он сжал одно из звеньев пальцами. Металл хрустнул, превращаясь под пальцами в крошку.

Стража уже сообразила, что к чему и бросилась к смутьяну, но Марк выхватил у обезглавленного тела меч и встал перед Гаврилой. Выйдет сейчас что или нет, решали мгновения.

- Теперь бревно.

Гаврила послушался и ногой ударил по одному столбу, выворачивая бревно с помоста. Рабы заорали, когда их потащило за ними, но Масленников остановился, уже увидев в нем оружие. Он разорвал скрепы, освобождая товарище по несчастью, и размахнулся верхней половиной.

- Пригнись, - заорал Марк. Он кричал Мусилу, но стража тоже слышала его голос, и не его вина, что Мусил прислушался к нему, а стражники - нет. Эти тут считали себя самыми сильными, и что им был какой-то раб? Они не послушались, за что и пострадали. Восемь человек, со всех сторон бросившихся в Гавриле попали под один удар. Бревно легко и быстро, словно безумная колесная спица, описало вокруг Гаврилы круг и поочередно, одного за другим, смело набегавших стражников с помоста. Масленников задержал движение бревна, перехватил его, ожидая нападения из-под помоста, но тут же туда бросился Мусил и мгновение спустя выскочил из-за помоста со связкой ключей в одной руке, и охапкой мечей в другой.

Покупатели - кто поумнее - с криком побежали прочь, а стража приготовилась отрабатывать деньги.

Первую волну Гаврила уложил все тем же бревном. Он махал им, разбивая головы, ломая руки, и кровь плескалась вокруг него красными волнами. Бревно уже не сталкивало врагов вниз, оно плющило, ломало, разбивало…

По обе стороны от одержимого, стараясь не попасть под удар, резались люди из охраны Марка, а сам купец стоял позади и одну за другой размыкал цепи.

Он единственный тут знал, что все это ненадолго. По случаю в Экзампае он помнил, что одержимость Гаврилы не могла быть вечной, но слава Богам, он и так уже сделал все, что нужно. Даже корешков не понадобилось.

Гаврила качнулся. Марк тут же сунул ключи в чьи-то руки и в два прыжка оказался рядом. Глаза Гаврилы уже закатывались. Пора было уходить отсюда.

Уже теряя силы, герой и спаситель стоял, опираясь на искрошенное бревно. Со стороны могло показаться, что богатырь сейчас вздохнет пару раз и снова поднимет свое оружие, но Марк-то знал, что этого не будет. Был Гаврила, был - да весь вышел… Купец подхватил стоявший рядом кувшин с маслом и широким веером выплеснул его на подбегавших стражников и воз с сеном, что стоял неподалеку.

Прозрачной радужной пленкой масло расстелилось в воздухе и Мусил, уловив момент, ногой поддел жаровню с углями. Огненными пчелами угли обрушились сверху вместе с загоревшимся маслом. На стражников упал огненный дождь. Люди корчились на земле, пытаясь сбить пламя, но Марку уже было не до них.

Повозка с сеном вспыхнула, и жар рыжими пальцами растолкал людей в стороны.

Наступило мгновение замешательства. Рабы уже видели смерть своих врагов, но еще не поверили, что вместе с этой суматохой они смогут добыть свободу. Но там где трусы видели только смерть, смельчаки видели шанс на спасение.

Нужен был вождь. Марк сообразил это быстрее других.

- Это могучий богатырь Гаврила Масленников, - заорал он, забросив себе на шею безвольную от слабости руку товарища. - Любимец Богов и Киевского князя! Он выведет нас отсюда! За ним! Без страха!

Сам бы Гаврила до этого не додумался. Он все еще стоял, глядя на окровавленные руки, не в силах сообразить от навалившейся слабости, что делать дальше.

- Тащи его! - крикнул Марк Мусилу. - За мной!

Он ухватился за торчавшую из телеги оглоблю и, поднатужившись, сдвинул этот гигантский костер на колесах с места. Горящее сено полетело в стороны, разгоняя людей лучше всякого крика.