Сладость обольщения - Гамильтон Диана. Страница 5

Челси вышла из машины и улыбнулась Куину, уже готовая произнести слова благодарности, но он закрыл дверцу и положил ключ в карман. Она уставилась на него широко раскрытыми от удивления глазами, выходит, он тоже собирается провести вечер дома, недоуменно подумала Челси, идя следом за ним к лифту. Что ж, даже самый завзятый плейбой должен иногда отдыхать от наслаждений. Не стоит об этом думать. Пока он нажимал на кнопки лифта, она говорила себе, что непонятное ей самой разочарование и легкий холодок внутри — это просто реакция на суматоху нескольких последних часов. Ведь у нее не было видимых причин для разочарований ни тем, как закончился вечер, ни тем, что Куин отказался от своего намерения поужинать с ней. Но когда лифт проскочил ее этаж и остановился на самом верху здания, она снова занервничала. Двери со свистом раскрылись, Куин сжал ее локоть и вывел из лифта, но она встала как вкопанная на толстом ковре у входа в пентхаус и пробормотала:

— Почему сюда? Он тут же объяснил:

— Спокойное место и легкая еда. Нажав номера на сигнальном щитке, он отступил в сторону, пропуская ее вперед. Ей следовало этого ожидать! Он ни за что не упустит своего. Тихий ужин вдвоем у него в квартире! Что ж, значит, не случайно испытала она это непонятное чувство разочарования. Но гордости ей не занимать, и она прошествовала мимо него с высоко поднятой головой.

Было бы намного лучше, если бы он привел ее в переполненный ресторан, но она не показала вида. Конечно, он ничего себе не позволит — она не в его вкусе. Но почему она так нервничает? Хватит об этом думать! И, чтобы показать, что она совсем не обескуражена, Челси стала разглядывать огромную комнату, куда ее привели. Одарив Куина самой очаровательной из своих улыбок, она сказала:

— Здесь поместятся три мои квартиры и еще останется место для приема гостей.

Ей действительно было любопытно, и она с интересом все рассматривала. От Мерил, которая работала в кафе цокольного этажа и всегда вертелась рядом, когда воскресным утром Челси позволяла себе булочки с медом, она слышала, что ничего подобного пентхаусу та в своей жизни не видела. И она права, согласилась Челси. Продуманное освещение придавало изысканный вид будто бы беспорядочно расставленным замшевым креслам, невероятно красивые персидские ковры создавали яркий колорит, дорогой фарфор заполнял стеклянные полки, которые словно парили вдоль стен.

Куин снял пиджак, ослабил узел галстука. Элегантные черные брюки, свежевыглаженная белая сорочка подчеркивали ленивую грацию его фигуры.

Челси поймала себя на том, что не отрываясь смотрит на него, а он отошел в другой конец комнаты и раздвинул стеклянные двери, выходящие на террасу с видом на Темзу. Кашлянув, Челси сказала:

— Вам будет недоставать этого простора и роскоши, когда придется выехать отсюда — ведь квартира понадобится компании.

Он резко повернулся и, хотя на лице у него промелькнуло недоумение, лишь пожал плечами и улыбнулся:

— Пойдемте со мной, я приготовлю что-нибудь поесть.

Он протянул ей сильную, безукоризненной формы руку, но Челси сделала вид, что не заметила. Правда, это ее не спасло, он тут же взял ее за руку и потянул за собой. Когда их пальцы соприкоснулись, по телу Челси пробежала дрожь, и это ощущение удивило ее, она даже испугалась, не почувствовал ли он, как она вздрогнула. Но, судя по выражению его лица, не почувствовал. Да и почему бы ему было что-то чувствовать? Совершенно очевидно, что для него все эти прикосновения были делом обычным. И если бы он провел хоть день без женского общества, у него сформировался бы комплекс неполноценности!

Челси утешила себя тем, что она разборчивее в своих вкусах. Она села на высокую табуретку в кухне, являвшей собой чудо техники. Сильные увлечения не для нее, а мысль о случайных связях была ей отвратительна. Вот почему она держала мужчин на расстоянии. Вероятно, поэтому и было так странно ощутить прикосновение теплой мужской ладони. К собственному удовольствию разобравшись с этим, она взяла бокал белого вина, который он протянул ей с любезной улыбкой.

— Надеюсь, вы не на диете и проголодались. Не выношу женщин, «которые морят себя голодом, считая, что модно быть худой.

Она не удостоила его ответом и лишь молча потягивала вино. Значит, она худая. И что из этого? Челси всю жизнь ела что хотела, не прибавляя ни грамма, и всегда оставалась поджарой и стройной, вот только грудь, на ее взгляд, была великовата.

Его же привлекают блондинки с пышными формами и кудряшками, раздраженно думала она, наблюдая, как он повязал чистое полотенце вокруг своей тонкой талии. Еще прежде, чем Челси увидела его, ей о нем рассказала Мерил.

— Самый шикарный мужик, каких я только видела, живет в пентхаусе. Небось дальний родственник самих Райдеров, то есть он точно не иностранный клиент. Обычно на нем виснет какая-нибудь яркая блондинка. Я видела его с тремя дамами, и все разные — две блондинки, а одна рыжая! Где ему работать! У него и времени на это нет — столько баб плюс спортзал и корты. Сами его увидите, так глаза на лоб полезут, коленки задрожат и крыша поедет!

Все, что говорила Мерил о Куине-чародее, соответствует действительности, и даже более того, отметила про себя Челси. Но только ни один мужчина и, уж конечно, не покоритель женских сердец, живущий за счет семейных связей, не заставит ее дрожать от страсти или сойти с ума!

— Итак, в чем же дело? — мягко спросил Куин. — Почему было так важно, чтобы я согласился выдать себя за вашего жениха?

Он положил два посыпанных зеленью куска лосося в кастрюлю для варки рыбы, нарезал кубиками баклажаны и зеленые перцы.

Челси тут же рассеяла его иллюзии:

— Не обязательно вы. Подошел бы любой мужчина.

Но не стала добавлять, что, как только увидела его на приеме, тут же решила, что из всех мужчин, каких она когда-либо встречала, именно он был достаточно легкомыслен, чтобы согласиться на такое безумное предложение.

— Выходит, я подошел и в то же время с меня сбивают спесь, — заключил он, снова наполняя ее бокал, который она незаметно для себя выпила.

Но он совсем не кажется растерянным, задумчиво глядя на него, решила Челси. По службе ей приходилось встречаться и с самонадеянными, и нахальными, и напыщенными мужчинами, но ни у одного из них самоуверенность не была такой естественной.

— Итак? — Он приподнял темную бровь, и ей пришлось рассказать ему все, потому что он больше, чем кто-либо другой, имел на это право.

Он не прерывал ее, пока она говорила, а она наблюдала за тем, как он слегка обжарил в оливковом масле нарезанные овощи, добавил тонко нашинкованный лук и красный уксус.

Сначала ее голос звучал натянуто, но Куин так внимательно слушал, что она успокоилась. Он поставил на поднос запеченного лосося, хрустящие хлебцы, салат из баклажанов и сказал:

— Следуйте за мной, прекрасная моя, и захватите бутылку и бокалы, хорошо?

Она соскользнула с табурета и, продолжая говорить, поспешила за ним на террасу.

Челси не могла припомнить, когда и с кем она беседовала так свободно и откровенно. Она сидела напротив него за столом на террасе, и легкий ветерок с реки приятно холодил щеки, шаловливо играя прядями волос, выбившимися из ее строгой прически.

Челси с детства научилась не выставлять напоказ свои чувства и всегда выглядела спокойной, умело скрывая любые переживания. Впрочем, последнее время скрывать стало нечего — не было никаких переживаний, никаких опасений. Даже когда ее сестра Джоанни рыдала в трубку, Челси могла лишь бормотать банальные утешения, едва удержавшись, чтоб не сказать:

« Я же тебе говорила: любовь не может длиться вечно, так чего ты ждала?»

Единственным потрясением было чувство, которого она давно не испытывала, — злость на Майлза Робартеса, ибо главным в ее жизни была карьера.

— Этот тип настоящий ублюдок, — спокойно заметил Куин, вертя в своих сильных, гибких пальцах ножку бокала.

Челси отвлеклась от своих довольно мрачных мыслей и заметила, что он перестал улыбаться и слегка нахмурил брови. Значит, заскучал. А как же иначе, ведь ему может нравиться лишь пустая болтовня, желательно с рискованными намеками. Такой уж он человек — остальное ему неинтересно.