Дожить до рассвета - Дубовский Виталий. Страница 7

Словно подтверждая его слова, по ветке спустилась белка, с любопытством заглядывая в глаза девушке. Правитель улыбнулся, протягивая к ней руку.

– Любимица прибежала. Сладостей выпрашивает. – Он нежно погладил зверька по спинке, наигранно проворчав: – Сколько раз тебе говорить, не попрошайничай. Трудись, орехи собирай, их в лесу много.

Белка обиженно затрещала в ответ, пытаясь обнять его руку своим пушистым хвостом. Расхохотавшись, Правитель полез в карман одеяния, доставая горсть орешков.

– Ладно, что с тобой поделаешь. Пойдем, Чернава, покажу тебе еще кое-что.

Чародей вышел на поляну, хлопнул в ладоши вслед убегающим оленям. Остановившись, он внимательно осмотрелся по сторонам, пристально изучая взглядом каждое дерево.

– Выходите, дети мои. Нехорошо за учителем подглядывать.

Чернава удивленно оглянулась вокруг и увидела, как несколько деревьев колыхнулись, оборачиваясь людьми. Молодые волхвы, совсем еще подростки, едва встретившие четырнадцатую весну, улыбаясь, шли к своему учителю.

– Как ты нас заметил, учитель?

Правитель усмехнулся и весело подмигнул Чернаве.

– А я вас и не заметил, вы сами вышли. – Расстроенные ребята переглянулись, молчаливо сетуя друг на друга. – Ну, а если серьезно, прятались вы хорошо. Только выглядеть как дерево – это еще не все. Если хотите быть незаметными, научитесь думать, как деревья.

Ученики озадаченно почесали затылки, пытаясь прислушаться к мыслям леса. Затем расхохотались, понимающе закивав головами. Один из мальчишек вышел вперед, словно отчитываясь на уроке:

– Я береза, и мне нет никакого дела до людей. Я радуюсь весне, мои почки расцветают новыми листьями. Я люблю солнечный свет!

Следом за ним вышел другой ученик, разводя руки в стороны, словно он могучий великан:

– А я дуб, мне уже сто лет. И мне очень надоели свиньи, раскапывающие мои корни.

Чернава внимательно наблюдала за юными волхвами, быстро постигающими мудреную науку ворожбы. Их веселые улыбки, не омраченные горькими мыслями, вызывали у нее зависть. Быть может, не попадись она в ту ночь в холодные объятия духа Ямы, все сложилось бы иначе? Сердце тоскливо сжалось в груди, вновь напоминая ей о долге перед Мораной. Резко развернувшись, девушка пошла прочь, чувствуя, как на глаза накатываются жгучие слезы.

– Куда ты, Чернава? – Правитель разочарованно смотрел ей вслед.

– Устала я. – Колдунья, не оборачиваясь, отмахнулась от него. – Благодарю за прогулку, Правитель.

Ребята переглянулись, начиная понимать, что происходит нечто важное. Кареглазый мальчишка, из народа рассенов, взглянул на Правителя, молчаливо спрашивая соизволения, и окликнул ее:

– Чернава? – Колдунья остановилась, чувствуя спиной его любопытный взгляд. Этот взгляд не желал ей зла, лишь доброта и ласка грели ее спину. – Ты ведь еще придешь к нам в гости?

Воцарилось минутное молчание. Затаив дыханье, Правитель ждал ее ответа, от которого зависела судьба целого мира. Обернувшись, Чернава взглянула в озорные глаза мальчугана. Наконец-то, переборов горечь одной ей понятной обиды, она улыбнулась и пообещала:

– Приду, береза. Обязательно приду, – она прощально помахала им рукой.

– Приходи. Мы будем ждать тебя.

Глава 3

На рассвете в городские ворота раздался требовательный стук. Сонный страж неторопливо поднялся от затухающего костра, зябко притопывая ногами и завистливо поглядывая на спящих товарищей.

– Кого там еще леший принес?! – рявкнул он, открывая смотровое оконце и приглядываясь к незваному гостю. – Чего надо?!

За воротами стоял высокий незнакомец, кутающийся от метели в длинные серые одежды. Из глубины мешковатого капюшона показались едва уловимые черты лица.

– Отворяй, скотина, замерз я!

Стражник вздрогнул, то ли от мороза, то ли от леденящего душу страха, и поспешно бросился отпирать ворота. Пришелец переступил порог, притягивая к себе воина за ворот тулупа. Глаза его сверкнули из темноты капюшона, и он прошипел:

– Веди к Стояну.

Испуганно кивнув, воин побежал вперед, показывая дорогу к княжьему дому. Тоскливо завыла вьюга, быстро заметая следы странного гостя.

Прислонившись спиной к теплой глиняной печи, ведьмак прикрыл глаза, сонно слушая рассказы братьев.

– Ну, так вот. – Безобраз вонзил охотничий нож в баранью ногу, отрезая себе добрый шмат мяса. – Поутру мы их встретили у реки. Лиходей, значит, оленей приворожил, чтобы по берегу гуляли. Мол, кого бояться, коли эти звери на водопой вышли? Не учуяли харийцы западню...

Ведьмак вполуха слушал его рассказ, размышляя о происшествии с Беспутой. Сбежала рыжая. Сбежала, выпотрошив его рубаху и прихватив с собой локоны всех ведьм клана! Проснувшись под утро, Стоян обнаружил утрату, в гневе перевернув в доме всю обстановку. Отправленная им вслед погоня вернулась ни с чем. Всю ночь шел снег, следы напрочь замело. Ведьмак был в неистовстве, проклиная рыжую колдунью на чем свет стоит. Похищение ведьминых локонов сильно ослабило его влияние на клан. А главное, он утратил локоны Ледеи. Он утратил власть над ней, и это было жестокое поражение. Мысли ведьмака то и дело возвращались к Верее. Изо всех ведьм его клана лишь она одна была с мозгами. Неужели это она надоумила Беспуту свершить подобный поступок? Вновь отголоски прошлых ошибок дали о себе знать. Наконец-то, устав злиться, Стоян решил выбросить все это из головы. Узоры, кои плетет богиня Макошь, иногда слишком непредсказуемы. Быть может, судьба еще сведет его с рыжей бестией, предоставив шанс на отмщение.

Ведьмак открыл глаза, окинув братьев усталым взглядом, и спросил:

– Как Вандал?

Безобраз с Лиходеем переглянулись, пожимая плечами, словно не о чем было беспокоиться.

– А что ему сделается? Бобура его быстро подлатала, да и сам он в состоянии себе помочь. Может, он нынче и силен, как медведь, только заживает на нем все, как на собаке!

Ведьмаки громко расхохотались собственной грубой шутке, принявшись обсуждать позор зарвавшегося Вандала. Стоян недовольно нахмурился, хлопнув ладонью по столу.

– Не сметь! – Безобраз с Лиходеем затихли под его гневным взором. – Не сметь насмехаться над братом. Я уважаю его вызов. Да, он наказан по заслугам, однако уважайте его силу! Или ты забыл, Безобраз, как он тебя в снегу вывалял? Кто из вас решился бы ступить в обитель Велеса? Он еще станет великим воином. Быть может, не в этот приход, но обязательно станет.

Стоян замолчал, поведя носом по ветру, словно волк в лесу, почуявший росомаху. Входная дверь со скрипом распахнулась, впуская в дом холодный ветер со снегом. Ведьмаки удивленно обернулись на скрип. Переступив порог, в дом вошел человек. Едва завидев его серые одеяния, колдуны вскочили на ноги, хватаясь за оружие. Молниеносным движением обнажив меч, Стоян отбросил в сторону преграждающую путь лавку. Лиходей, испуганно выругавшись, зашептал заклятье, колыхнувшись горячим туманом. Балка над незнакомцем затрещала, вот-вот готовая обрушиться на его голову.

– Ур! – яростно зарычал Безобраз и, не задумываясь, метнул в него свой охотничий нож, которым только что нарезал мясо.

Легким движением незнакомец перехватил летящий в него нож, с издевкой раскланиваясь перед ведьмаками. Откинув с головы капюшон, он громко расхохотался:

– Не ждали, волки?!

Ведьмаки замерли, силясь обуздать рвущуюся наружу ворожбу. Грязно выругавшись, Стоян с лязгом вогнал клинок в ножны:

– Пастух! А чтоб тебе пусто было!

Присев к столу, Пастух налил себе медовухи, весело ударившись чаркой с братьями. Выпив одним глотком согревающий тело напиток, он начал свой долгий рассказ:

– Дело было так. Поймали мы с Падуном Ура, спеленали, что дитя малое, и умыкнул я его в пограничный мир. Есть там места особые, даже у Правителя руки коротки туда дотянуться. В общем, навел я ворожбу, поглощая его разум, покуда он в беспамятстве был. Думал, все гладко пройдет, старик-то совсем слаб, не то что в былые времена. И так я его, и эдак – молчит Ур. Не получилось у нас полюбовного разговора. – Пастух вздохнул, огорченно махнув рукой и вновь наливая себе медовухи. – Целую седмицу он не сдавался. Однако какая же нужна вера, чтобы такую боль вынести! Все же сломил я его волю.