Дева дождя - Комарницкий Павел Сергеевич. Страница 51

Иногда Грани-переходы различных слоёв Шаданакара совпадали, подобно тому, как на перекрёстке могут встретиться несколько дорог. Тогда возникало изумительное по сложности образование, которому не было объяснения в обычных словах. Но во сне Марина услышала странное слово – "роза миров". К чему, зачем? После, потом… Сейчас, пока сон длится, важно запомнить – через такие места можно перемещаться по слоям-мирам, точно в лифте через несколько этажей.

Во сне всплыло видение – собор на площади, покрытой то ониксом, то нефритом, то брусчаткой, а то и просто асфальтом. Всё мерцало, будто менялись слайды… Менялся внешне и сам собор, менялась окраска и мелкие детали отделки… даже, кажется, башенки-луковки… Но то, что скрывалось внутри, было незыблемым и нерушимым. Так вот он каков, "Васик"… Понятно, что не для местных перемещений – это же лифт до самого Буствича…

А в самом центре Русской равнины сияли белым светом горы, не укрытые во сне слоем почвы, живыми лесами и травами. Жигули… И хотя порталы-Грани здесь не собраны в тугой узел, как в "Васике", а рассыпаны по довольно обширной площади, зато они ведут сквозь все слои Шаданакара. От Рая до Суфэтха, кладбища, где истаивают души, так и не сумевшие отмыться в адских мирах…

И словно удав добычу, сжимала волшебные Белые Скалы огромная мёртвая река, силясь отгородить от мира мёртвых… чтобы никто из узников никогда и ни при каких обстоятельствах не смог достичь спасительного места. Места, куда не суются ни волгры, ни големы всех сортов, ни прочая нежить. Даже могучие и свирепые драконы не садятся здесь, и если уж приходится пролетать не мимо, а прямо над ними, набирают как можно большую высоту.

А за рекой их ждали. В Скривнусе, в Ладрефе и в Мороде стояли в полной готовности целые полки железных истуканов, не говоря уже о дивизиях глиняных. Огнеглазые каменные гаргульи и химеры ждали сигнала. И где-то невдалеке дремали чудовищные драконы всех мастей.

Ещё ниже, в Агре и Буствиче, состав засад был более разнообразен. Впрочем, драконов хватало и здесь… К тому же здесь в огромном количестве пребывали разнообразные порождения Хаоса, не подчиняющиеся никому и ничему, даже Великим Игвам. Абсолютно неуправляемые твари… В Рафаге, где даже железному голему или волгру чересчур неуютно, они уже просто кишели.

И только ещё ниже, в Шим-Биге, засады не было. И даже огненные исчадия Хаоса забредали сюда нечасто, подобно тому, как акулы в океане избегают чрезмерно больших глубин. Пустой мир, где уже нет почти ничего, где сама земная твердь понятие весьма относительное… Глубина давит, плющит, высасывает силы…

Взрыв в голове!

Марина распахнула глаза, разом выныривая из водоворота сна. В окна бил свет фонарей, с которым уже понемногу спорил зябкий зимний рассвет.

– Ну вот… – Агиэль, похоже, не спал довольно давно, наблюдая сон Марины свет Борисовны. – Ты очень много стала видеть. Всё правильно. Они нас ждут там, возле Пуповины… Всё логично. Для того и приманка там размещена. А мы поступим нелогично. Отсюда и через всю страну. Тихо и незаметно.

Огромные ангельские глаза смотрели прямо в душу.

– Не бойся ничего. Ты Дева Дождя!

…

Здешнее небо было лишено даже того остаточного пепельного света, который позволял отличать его от земли в Мороде. Беззвёздное и безлунное, чёрное, как сажа, оно сливалось с такой же чёрной твердью… Свет в этом перевёрнутом мире исходил не с неба, а от земли. Единственными источниками света в обозримой местности служили зеленоватые пятна уже знакомого адского мха… или плесени?

А вот местный Страж Грани был вполне оригинален. Если статую моаи с острова Пасхи оснастить ушами, похожими на грибы-грузди, да ещё представить, что при помощи тех ушей статуя может ходить… Довершал параноидную картину пучок гротескных рук, растущих на манер хохолка на самой макушке монстра. Пожалуй, даже та ходячая бронебашня на фонарном столбе против этого чуда слабовата будет…

– Только один?

– Да, – балахон Конвоира колыхался в стоячем воздухе. – Тот самый.

– Сюда не самые уже не попадают. Хорошо.

Балахон втянулся в стену, моаи же, уперевшись оземь громадными ушами, развернулся к новоприбывшему.

– Иди.

– Куда именно?

– Иди куда хочешь. Ты свободен.

– Не понял… – изумился Горчаков.

– Плохо, что не понял. Ты свободен… насколько может быть свободна дичь.

Алексей озадаченно потёр скулу. Кажется, что-то становится понятно…

– Сколько ты протянешь здесь, зависит от тебя. Здесь ты законная добыча волгров, это их мир. Охотничьи угодья. Здесь вообще на тебя будут охотиться все, от самых мелких тварей Хаоса до драконов. Если повезёт, и доберёшься до убежища, протянешь подольше. Иди, и не трать времени.

– Что это за убежища?

– Не знаешь? Совсем плохо… Ладно. Там, в Энрофе, такие здания обычно имеют кресты наверху. Ты теряешь время. Если не успеешь до мораны… сегодня же окажешься в Буствиче.

…

В кабинете, отделанном полированными деревянными панелями, было сумрачно и душно, однако хозяина это, по всей видимости, нимало не угнетало. На огромном письменном столе стояли предметы, которыми обычно пользуются адепты всевозможных магических обрядов – человеческий череп, явно не пластмассовая подделка, украшенный золотыми руническими знаками и имеющим дырку на темени, чёрный стеклянный шар на подставке, изображающей какое-то омерзительное чудовище, удерживающее своими щупальцами тот шар на манер Атланта, держащего Землю. В подсвечниках по краям стола горели толстые свечи, уже изрядно оплывшие.

Сам хозяин кабинета сидел в массивном кресле, обитом чёрной кожей, и смотрел на большие напольные часы, лениво ворочающие массивным маятником. Тик-пауза-так… тик… так… Лицо человека было мертвенно бледным, и даже в полутьме кабинета он не снял чёрных очков.

Длинная стрелка часов передвинулась скачком, слившись воедино с короткой, и часы ожили, гулким медным боем возвещая наступление полуночи. Боммм… бомммм… Тринадцатый удар затихал особенно долго.

Бледнолицый взял новую свечу, чёрную, как уголь, и зажёг от одной из прежних. Вставил в теменное отверстие черепа и принялся нараспев читать заклинание ровным, безликим голосом. Слова нанизывались одно на другое, точно бусины на нить, и по мере чтения в кабинете становилось всё мрачнее. Внезапно пламя свечей вытянулось и погасло – все тринадцать потухли разом. Обычно в таких случаях говорят "будто задутые порывом ветра", но ни малейшего движения воздуха в кабинете не ощущалось. Так гаснут свечки, помещённые под стеклянный колпак, когда пламя задыхается от отсутствия кислорода.

Зато тёмный шар осветился изнутри мертвенным синеватым светом, явив взору изображение металлической головы.

– Успеха и благополучия, о мой господин!

– И тебе того же, Ждущий Своего Часа. Докладывай.

– Прежде всего, нам удалось достать вещь с отпечатком её ауры.

– Что именно?

– Троллейбусный билет. Мелочь, но…

– Неважно. Для гончих будет достаточно. Далее?

– Куплены железнодорожные билеты до Куйбышева. Трое, в одном купе. Разумеется, на чужие имена. Ещё три билета куплены на проходящий поезд, притом только до Сызрани. Естественно, на другие имена. Но я полагаю, и то и то просто отвлекающий маневр на случай слежки. Они доберутся до Проклятых Скал без всяких билетов… и заодно попробуют уловить наших наблюдателей.

– Ты молодец, Ждущий. Всё так. И всё же не оставляет меня мысль, что не всё тут просто.

Пауза. Бледнолицый почтительно ждал, когда вольфрамовый голем продолжит свою мысль.

– Ответь мне на один вопрос. Почему они не пошли через Верхние Миры?

– Потому что её точка сборки – здесь, в Энрофе.

Пауза.

– Возможно. Однако для надёжности усиль наблюдение за Неразрушенным.

– Хорошо, о мой господин.