Путь патриарха. Дилогия (СИ) - Рощин Сергей "Седрик". Страница 9

В следующий раз я очень внимательно следил за поведением магических энергий во время действия чар. Это был какой-то механизм, намеренно воздействующий на память. Хорошо, что я мог видеть собственную энергооболочку и все процессы, протекающие в ней, иначе ничего бы так и не понял. Воздействие происходило из самого магического фона, когда заклинание начинало действовать; фон каким-то образом, используя заклинание как связующую нить, атаковал мою память. Мне удалось рассмотреть этот процесс и даже придумать способ противодействия.

Однако полностью избавиться от боли все же не получалось, но хотя бы я научился защищать свою память, пусть это далось не быстро, но все же далось, и существенную роль сыграла моя вампирская природа. Вероятно, для обычного человека выработка противодействия заняла бы куда больше времени, но моя память вампира отчаянно сопротивлялась постороннему вмешательству. Да и с памятью псионика не шибко-то можно поиграть.

Но все же Торил является уникальным миром. Уникальным здесь было все: беспрецедентное число разумных рас, точное количество которых никто не знал; наличие богов хаоса; что просто абсурдно — отсутствие темных богов (хотя некоторых к ним причисляли, например, Бейна, только вот я, побывав частью Великой Тьмы, могу с полным правом утверждать, что даже если Тьма в них и была, то чуть-чуть, основным же был хаос) и даже демонов, демоны тут тоже были исключительно порождениями хаоса. И наконец, система магии, загнанная в четкие рамки законов и ограничений.

Как мне всегда представлялось, магия есть субстанция, априори не поддающаяся адекватным описаниям, и заклинания с течением времени могут сменить свое действие на нечто совершенно противоположное. Нельзя заранее предугадать, распланировать и затем лишь действовать в соответствии. Маги вынуждены во многом опираться на интуицию. И невольно они приобретают привычку распространять этот же подход и на иные области, требующие как раз точного знания и вдумчивого анализа. Магия — это искусство, требующее развитой интуиции и творческого склада ума, нельзя стать настоящим магом, только заучивая заклинания, как нельзя стать ученым, вызубрив десяток энциклопедий.

Но в Ториле все было иначе. Заклинания тут не меняли свое действие даже не веками, а тысячелетиями; маги занимались именно собирательством новых для себя заклинаний, но не создавали их! Создать новое заклинание могли только лучшие из лучших, а сплести что-то новое в боевой обстановке с нуля могли только архимаги! Это было ненормально, противоестественно! Все мое существо кричало о том, что вся эта система искусственна, ну почему, почему?! Заклинания должны стираться из памяти при использовании, а магический резерв при этом не тратится? Вернее, тратится, но такой мизер, что не сразу и заметишь.

Отчасти мою теорию о том, что ситуация с магией в Ториле является искусственной, подтверждало так называемое Время бедствий, Смутное время, или Кризис аватаров. О нем я читал еще в своем мире, вот только тут о нем ничего не знали, а это значило, что либо оно еще не наступило, либо что это все же не совсем тот Торил, про который пишут на Земле.

Итак, вспоминая историю. Время бедствий было спровоцировано попытками двух богов, Бейна и Миркула, выкрасть у Всевладыки Эо с целью увеличения собственного могущества Скрижали Судьбы, распределяющие обязанности небожителей по мироустройству. Всевладыка, который вроде как был творцом этого мира, сам напрямую не участвовал в управлении им, создав для этой цели богов. Разгневанный подобным поведением Эо отправил всех богов и богинь, за исключением бога стражей Хельма, оставленного охранять небесные врата, в мир их последователей. В результате этого клирики, жрецы и прочие священнослужители различных культов смогли использовать божественную магию (заклинания, даруемые клирикам их божествами-покровителями) только в радиусе одного километра от аватары божества, которому они поклоняются. Также начались проблемы с обычной магией, которую практикуют маги и колдуны, ее использование стало непредсказуемым и опасным. Кроме того, божества, оказавшись в форме аватар, стали уязвимыми, хотя все еще достаточно могущественными. Магия сходила с ума по всему миру, и даже аватары богов, используя то или иное заклинание, не могли быть уверены, что оно сработает нужным образом. Вместо светящегося шарика мог возникнуть огненный шторм, вместо воздушного щита — кислотный дождь; слабейшие волшебники умудрялись создавать великие заклятия, которые не применялись сотни лет и о существовании которых знала всего пара-тройка архимагов, а сильные маги могли часами биться над тем, чтобы зажечь свечу. По окончании Смутного времени количество чародеев изрядно сократилось, выжили только те, кто быстро смекнул, что магией пользоваться нельзя, ну и те, у кого хватило опыта и таланта для обуздания хаотичных потоков магии, эти, как правило, были поголовно архимагами, прожившими уже не одну сотню лет. Вдобавок ко всему в Ториле появилось множество магических аномалий, часть которых не исчезла после возвращения богов на свои планы бытия.

Но по большому счету знание о том, что ситуация насквозь искусственна, мне ничего не дает, кроме понимания, что поломать эту систему мне не удастся и лучше даже не пробовать. В принципе, не так и важно, зачем была придумана эта система; может, Эо не нравилась естественная изменчивость, если не сказать хаотичность магии, или таким образом он хотел обезопасить себя от возникновения других сильных сущностей. Все это неважно, важно — как мне выкручиваться и что делать с головной болью; высокими материями займусь тогда, когда буду способен потягаться с любым магом, и что-то мне подсказывает, что наступит этот момент не скоро.

Немного отдохнув, я пришел к выводу, что беспокоиться не о чем, ничего страшного не произошло; больно, конечно, ну и что? Вон, в Перумовском Эвиале все маги поголовно всю жизнь откатами мучаются, и ничего, живут. То, что сам я составлять заклинания пока не смогу, бесспорно, сильно жаль, но куда мне спешить? Я вроде как бессмертный, ну, если не убьют, разумеется, но нарываться-то я не собираюсь, на худой конец сбегу, тут мало кто за мной угнаться сможет, если вообще такие найдутся. Как там в народной мудрости: «Лучший прием в драке — это бег на длинные дистанции»!

Мудрость?

Мудрость!

Годится для Земли, значит, и для Торила подойдет. А для местных реалий моя способность все запоминать очень даже полезна. Вот только, пожалуй, следует провести некоторую инвентаризацию и упорядочить имеющийся объем.

После битого часа самокопания я в очередной раз убедился, как совершенен компьютер с его упорядоченными и четкими базами данных и какая помойка человеческая память. Спустя еще два часа я вспомнил такие подробности моей прошлой жизни, о которых даже не подозревал. Вдобавок сильно захотелось вернуться на Землю и еще раз извиниться перед родителями за все те нервы, что я им испортил своими выходками, а за некоторые моменты мне стало настолько стыдно, что впервые в жизни, как в этой, так и в прошлой, захотелось напиться.

Признаться, я уже давно не верил, что у меня остались такие чувства, как стыд и совесть.

Н-да-а-а-а, чего только не найдешь на антресоли, проверяя: «Не туда ли я в том году лыжи запихал?»

Вот так, продираясь через форменную свалку, именуемую моей памятью, в которой отдельным стеллажом стояла память уже из этого мира, хотя и там все было навалено кое-как, заново переживая все кризисы, коими изобиловало становление моей личности, я силился привести весь этот бардак хоть в какое-то подобие логичности.

Но героический подвиг был совершен! Мое имя теперь достойно быть записано в анналах истории!

На библиотеку имени Ленина это еще похоже не было, но и городскую свалку уже напоминало не так сильно, работы оставалось еще море и четыре залива, но мне все же удалось привести этот бардак в более-менее божеский вид.

Я просто гений! Или герой? Нет, я Выдающийся Гений! Или все-таки Великий Герой?