Ведьмами рождаются - Руднева Лилия. Страница 20

— И дать Плевако возможность затаить на меня смертельную обиду. Сейчас я не могу с ним ссориться.

Бельский оторвался от созерцания своих туфель и взглянул на Виталия светлыми глазами.

— Ну, позвони Плевако, может что-то случилось с этой родственницей.

— Да звонил! Он вне зоны!

— А что ты на меня орёшь? — спокойно сказал Бельский, стряхивая воображаемую пылинку с идеального костюма, — давай подождём ещё немного, уверен, она появится.

— Мы не можем поить их кофе два часа подряд. У них скоро изжога начнётся, — Кузьмин тряхнул роскошной каштановой шевелюрой.

Этот жест, когда он убирал чёлку со лба взмахом головы, свёл с ума добрую половину сотрудниц фирмы.

— Тогда напои их водкой, — пожав плечами, флегматично сказал Борис.

— Клоун, — смерив друга укоризненным взглядом, Виталий заглянул в приоткрытую дверь, за которой сидели американцы.

Между иностранными гостями королевской бабочкой порхала секретарша Людочка, разнося угощения.

— По-моему они не расстроены, — проговорил Борис, подпрыгивая, чтобы через голову Кузьмина рассмотреть происходящее.

Американцы действительно находились в прекрасном расположении духа. Они шутили, смеялись, то и дело подмигивая красавице секретарше.

— Пойди, скажи Людочке, чтобы подняла юбку повыше, — деловито сказал Бельский, — и пускай снимет лифчик, тогда они вообще не уйдут от нас до ночи.

Кузьмин угрожающе повернулся к нему.

— Послушай, дружище, если бы я не знал, что ты нормальный мужик, то врезал бы по лицу. Я не превращаю своих сотрудниц в проституток.

— Понял, понял, — тот поднял руки вверх, — сдаюсь.

Кузьмин посмотрел на часы.

— Чёрт, где же эта переводчица!

Контракта с американцами Кузьмин добивался уже давно, и со свойственным ему упорством. Поставка оборудования была только первым шагом на пути к завоеванию новых рынков. Со временем он рассчитывал завязать полезные и нужные связи, с помощью которых можно было добиться зарубежных контрактов на строительство. Была, правда, ещё компания «Стройинвест», которая предлагала ему довольно качественное оборудование по ценам, гораздо меньшим. Но американцы — совсем другой уровень, и за возможность расширить рынок, Кузьмин согласен был переплачивать. И вот, когда новый виток в развитии фирмы готов был начаться с минуты на минуту, какая-то безмозглая курица одним поступком рушит все его грандиозные планы! «Чёрт бы побрал этого Плевако, вздумавшего так не вовремя пристраивать своих родственников. Ещё пять минут, и я наплюю на возможные последствия ссоры с феэсбешником. А если эта дура появится, я её задушу!»  — подумал Кузьмин, и сломал последний карандаш в трёх местах.

Вдруг за окном послышалась какая-то возня. Кабинет находился на третьем этаже и шум за окном казался по меньшей мере странным. Подходя поближе к открытому окну, которое от солнца было завешено жалюзи, Виталий стал различать голоса.

— Быстрее поднимайся, сейчас стрелять начнут, — говорил запыханный мужской голос.

— Тогда исчезай, — ответил женский, — я влезу в это окно, не волнуйся.

— Нет, я не могу тебя бросить.

Кузьмин резко поднял жалюзи, раздался истеричный крик, и ему прямо на руки упала растрёпанная женщина, испуганно смотревшая на него сквозь тёмные очки. Следом за ней в окне появилась взъерошенная голова с безумными глазами и такой же безумной бородой, закрывавшей большую половину лица.

— Здрась-сьте, — проговорила голова, и, сделав резкий прыжок на подоконник, явила миру своё тело.

Если бы не растительность на лице, Кузьмин подумал бы, что это ребёнок с нарушенным развитием, из- за непомерно длинных рук. Одет он был в лапти, висящие на нём джинсы, и футболку с розовым зайчиком. Виталий обалдело повернулся к Борису, продолжая держать девушку на руках. Борис обалдел не меньше, и только удивлённо пожимал плечами.

— Вы кто? — строго спросил Кузьмин.

— Я… я переводчица, — проблеяла Настя, сжимаясь в огромных руках Кузьмина.

— Кто-о? — руки его разжались и Настя шлёпнулась на пол.

Задохнувшись от боли, она осталась неподвижно лежать, стараясь восстановить дыхание. Кузьмин стоял над ней, словно воплощённое правосудие.

— Почему вы опоздали? Почему вы взбирались по пожарной лестнице, вместо того, чтобы войти в дверь, как все нормальные люди. И, чёрт возьми, зачем вы притащили с собой вот это? — он пальцем указал на Пенька, скромно сидящего на подоконнике.

Ошалев от такого напора, и всё ещё отходя от падения, Настя молчала, не зная, радоваться ли ей тому, что она попала в нужный кабинет. Кузьмин рассматривал ненормальную переводчицу. Бледное лицо с какой-то шишкой на скуле, солосенные волосы, беспорядочно торчащие из пучка на затылке, запачканная одежда и туфли без каблуков.

«Кошмар, — думал он, — хорошо, что американцы первой увидели Людочку, не то бы подумали, что у меня в компании работают одни чучела. И ещё эти чёрные очки! Какого чёрта она их нацепила?»

— Простите пожалуйста за опоздание, — Настя старалась придать голосу уверенность, — у меня небольшие семейные проблемы. И…

— И поэтому вы лазите по пожарным лестницам? — зло спросил Кузьмин.

Поверьте, если бы не исключительные обстоятельства, не зависящие от меня, я бы никогда себе такого не позволила, — Настя поднялась и попыталась привести в порядок свои причёску и одежду.

— А зачем вы привели с собой постороннего человека? — не унимался Кузьмин.

Насте показалось, что он ненавидит её до такой степени, что готов разорвать прямо сейчас.

— Это не посторонний, это мой младший брат, — не моргнув глазом, соврала Настя.

Бельский тихо захохотал.

— Ничего смешного в этом не вижу, — Настю ужасно разозлили эти два пижона, — он немного отстаёт в развитии и его нельзя оставлять дома одного.

— И в чём заключается отклонение? — Кузьмин поискал взглядом карандаши.

— У него ум пятилетнего ребёнка, и он не говорит, — Настя сознательно выводила Пенька из игры, чтоб он не смог поставить её в дурацкое положение. С его наивностью, это раз плюнуть.

— Но ведь он поздоровался с нами! — сказал Борис.

— Это всё, что он может сказать, — Настя посмотрела на Пенька глазами, полными печали, а тот в ответ наградил её укоризненным взглядом.

— Значит так, — Кузьмин с неприязнью посмотрел на Настю, — оставляем все разборки на потом и приступаем к работе! И снимите ваши дурацкие очки, — рявкнул он.

— Я не могу, — с достоинством ответила девушка, — у меня болезнь глаз, они не переносят солнечного света.

— Ну и семейка! — выругался Кузьмин и, не глядя на Настю, пошёл в комнату переговоров.

Бельский ободряюще похлопал её по плечу и пригласил следовать за ним.

Пять часов Настя безостановочно молола языком, усердно переводя сухие, казённые фразя, которыми пользовались обе стороны. Кратковременные перерывы наступали лишь тогда, когда в кабинете появлялась ослепительная Людочка с подносом в руках. Тогда головы всех присутствующих дружно поворачивались в её сторону и отслеживали все передвижения секретарши. Насте настолько не понравился Кузьмин, что входя в кабинет, она твёрдо решила попробовать воздействовать на него, как того требовали феэсбешники. Но переговорщики с самого начала взяли такой темп, что девушка не только не могла сосредоточиться, у неё временами даже заплетался язык от скорости произнесённых фраз. Зато через некоторое время она смогла убедиться в правильности свое оценки Кузьмина. Девушка поняла, что перед ней человек жёсткий, и способный на всё, ради достижения цели. Он давил на американцев как асфальтовый каток, но, странное дело, те, казалось, не видели в этом ничего плохого, видимо считая такое поведение признаком профессионализма. Гораздо больше ей понравился Борис Бельский, который своей мягкостью и флегматичностью разбавлял грубость Кузьмина.

Когда первая часть переговоров закончилась, и стороны попрощались до завтра, Настя была почти счастлива. Она собиралась быстренько забрать Пенька из соседнего кабинета и по-тихому смыться.