Двадцать отражений лжи (СИ) - Шумилова Ольга Александровна "Solali". Страница 15

— Я смотрю, необходимый энтузиазм на вашем лице уже появился, — заметил Неро. — Не переусердствуйте только.

— Это уж как получиться, — честно сообщила я, разыскивая на полу летучий считыватель. Там же нашлось световое перо, и, устроившись в кресле, я принялась упоенно строчить, закрепляя первые впечатления, отмечая выводы и составляя план работ. Неро наблюдал за мной минут десять, после чего с некоторым удивлением отметил:

— Видимо, стоило нагрузить вас этой проблемой сразу — неделей параноидальных приступов стало бы меньше.

Я согласно кивнула. Бездарно потраченного служебного времени тоже стало бы значительно меньше.

Ну что ж, попытаемся извлечь хоть немного пользы из создавшегося положения.

Световое перо запорхало быстрее. Информация в этом мире ценность гораздо большая, чем свеженькие хрустящие кредиты, даже если это всего лишь информация о чьей-то генной карте. Задним числом я снова посочувствовала черноволосому авантюристу — сотня против одного, что после моего доклада научный отдел Корпуса возьмется за него настолько плотно, насколько он и не мог мечтать. Правда, с совершенно иными целями.

— Вы ожидали не этого, — неожиданно раздалось за спиной. Я вздрогнула, отчасти работая на образ. К стыду своему, лишь отчасти… — Тогда чего?

Его руки легли на спинку кресла, широкая тень упала мне под ноги. Неро, Неро… Снова прячешься за спиной. Да ты и всегда прятался — в редкой тени поднятого воротника, в непроницаемой черноте неосвещенных коридоров, сумраке рубки, отворачиваясь, опуская голову… вот только я заметила это слишком поздно. Чего я ожидала?…

— Не знаю.

— Горазды вы врать… фарра, — он оскалился, сверкнув белоснежными клыками. Ладонь с силой хлопнула по спинке кресла. — Впрочем, другого и не ожидал.

Неро развернулся на каблуках и бесшумно заскользил к выходу из каюты.

— Зачем же спрашивали?…

— А вдруг? — обернувшись, он криво усмехнулся и вышел.

А вдруг… Я вздохнула.

Световое перо вернулось к прерванному занятию.

В лицо плеснула холодная вода. Я встряхнулась, отфыркиваясь. Десять часов работы не прошли даром — вдобавок к подробному опроснику и результатам предварительного обследования я обзавелась глубоко засевшей мигренью.

И, кажется, побочным продуктом мигрени. В россыпи вопросов, цифр и фактов, в сотнях маленьких зеленоватых букв, светящихся на темном фоне, заключался полный анамнез чужой жизни. Или — смерти. Разложенная по полочкам, вскрытая и распотрошенная на прозекторском столе моего профессионализма, она вызывала чувства мутные, мятущиеся и неясные, тогда как профессионализм вызывал чувство кристально чистое и ясное — гадливость.

Что же ты делаешь, Ким Шалли…

За спиной раздался шорох — все никак не привыкну, что живу не одна, снова не заперла эту пародию на ванную.

— Я сейчас…

Наконец заметив меня, стоящий в дверях мужчина вздрогнул и сделал шаг назад. Качнулась пола куртки, задевая плечо, расплескалась вода из горсти…

— Когда мы прибудем?… — я опустила глаза, вытирая мокрые руки о штанину. Молчание. — Неро?…

— Может быть, неделя, — пауза.

— Может быть? — я нахмурилась. В его светлых глазах стояло странное выражение. Губы дернулись, словно собираясь что-то сказать.

— Может быть.

Что-то явно другое.

Неро передернул плечами и вышел, оставив меня в крошечном закутке наедине с собственными мыслями.

Операция фактически исчерпала себя. Все, что осталось, проходит скорее по ведомству таможни и полицейского управления Мерры, чем Корпуса. А посему — подводим итог совершенной оперативным отделом глупости. И либо сворачиваемся в ближайшем порту, либо все же тратим массу времени, чтобы в итоге, вполне возможно, заполучить пустышку. А это уже не тот вопрос, который решают без аналитиков.

Возможность напрямую связаться с «Полюсом» у меня была, как и у любого оперативного агента, другое дело, что это опасно для легенды.

Сейчас, впрочем, особого выбора нет.

Ждать удобного случая пришлось недолго — кораблю еще аукался полицейский обстрел, и Неро пропадал чаще обычного. Вот и сейчас… Я вернулась в рубку, выглянула в коридор и успела увидеть только его удаляющуюся спину. Немного подождала — на всякий случай, и вышла следом.

Десять минут спустя я уже была в самом темном и пыльном тупике на всем корабле. Совсем рядом урчал двигатель — густо, сыто, утробно. Я коснулась стены, заложенной десятками слоев изоляции, и все равно мелко вибрирующей, и слабо улыбнулась. Никому не стоило ходить сюда без защиты. Никому, кроме меня.

Хорошее место — в своем роде. Близко расположенный двигатель связи не помешает, зато помешает застать меня врасплох: защитный костюм при движении скрипит, как несмазанная петля.

Я закатала штанину и, отлепив маскировочную заплатку, сливающуюся с кожей, извлекла усилитель из ямочки под коленом. Фокусами с раздеванием в оперативном отделе никого не удивишь, и даже «облапывать» предпочитают более интересные места, а отнюдь не колени.

Тонкая серебристая паутинка сложилась в ленту замысловатого плетения, усеянную мелкими как пыль кристаллами. Я связала волосы в высокий хвост, перетянула голову усилителем и защелкнула зажимы на затылке.

Это устройство усиливало ментальный сигнал даже у слабейших телепатов настолько, что сквозь тысячи парсеков безвоздушного пространства он доходил до «Полюса». Я активировала сигнальную систему и сосредоточилась, отсекая восприятие от всего лишнего. Мир погрузился в вязкую серость, выцветая, смешивая краски в один бурый ком; приглушились, переходя в глухое эхо, звуки и запахи. Не осталось ничего, только громада звездного вакуума между мной и «Полюсом».

Кроме…

Что-то было не так.

Я повела головой, поспешно выходя из контакта, и стащила усилитель. Стены начали наливаться сизым вместо серого, снова стало слышно урчание двигателя за стеной. Мир возвращался к исходному состоянию, перестав казаться двухмерной картинкой.

Где-то совсем рядом скрипнула дверь. Я затаила дыхание и, попятившись, прижалась к стене в самом темном углу. Стене, которой больше не было.

Тело среагировало само, мягко кувыркнувшись в сторону.

Во внезапно возникшем проходе стоял Неро.

— Что это вы…

Серебристую блестящую ленту усилителя потоком воздуха вырвало из пальцев, и она взлетела вверх. Его взгляд машинально метнулся за ярким пятном и задержался, столь явно узнавая, что все мои оправдания и пути к отступлению превратились в бесполезный хлам.

Я развернулась и побежала.

Теперь и аналитики не нужны — сворачиваться придется прямо сейчас. Плохо только, что совсем не так, как планировалось…

Узость коридоров была на руку скорее ему, чем мне — Неро мог зажать меня в угол и свернуть шею за долю секунды, поэтому вариант засады за поворотом я отмела как самоубийственный. Затаиться в шахтах технической палубы в ожидании подходящего момента было бы неплохим выходом, если бы мы не находились в открытом космосе. Достаточно ему перекрыть доступ кислорода к отсеку, и я спекусь безо всяких усилий с его стороны.

Я летела вперед, по прямому как стрела, темному коридору, и горькая, злобная, детская обида грызла мне душу.

Ну почему, почему именно сейчас, почему, укуси его мекал, в самом конце операции?!..

Вот и главная рубка. Я рванулась внутрь и в сердцах стукнула кулаком по кнопке аварийной блокировки двери. Надолго это его не задержит — я не знаю коды доступа, а Неро — знает, и без труда сможет открыть любую дверь.

Опустившись на корточки, я неподвижно замерла за креслом техника. Надеюсь, у него хватит глупости повернуться ко мне спиной. Если же нет…

Над косяком вспыхнул зеленый огонек. Дверь медленно, будто во сне, начала открываться.

— Не глупите, Шалли, — устало обронил Неро, не спеша, впрочем, заходить внутрь. — Оцените свои силы в рукопашной и выходите с поднятыми руками. Фарра агент.

Прищурившись, я не сводила с Неро взгляда, следя за его обманчиво расслабленной позой, его дыханием…